Ира Андронати - Малой кровью

План высветился в мозгу сразу весь — и до конца. Он был безумен, а поэтому, вполне вероятно, — исполним…

Теперь она не убегала, а заходила для новой атаки. И внутри себя она чувствовала именно это: боевой подъем. Поэтому пришлось сделать самой себе хороший втык: не прекращай прислушиваться, крутить головой и следить, чтобы не зашли в хвост. Да, мы атакуем, но старательно делаем вид, что в панике драпаем зигзагом, не разбирая дороги…

Читала где-то (не у Ле Карре), как профессионал уходит от погони. Неожиданно забегает в парадную — преследователи бросаются следом, разумеется, — а навстречу им выковыливает бабка с авоськой. Они ее отталкивают, бегут по лестнице, проверяют двери — не «сквознячок» ли где… А на самом деле мужик стремительно переоделся за дверью и нагло прошел мимо них.

За нею вряд ли следили в примитивно-физическом смысле. Если и следили, то с использованием каких-нибудь сенсотехник, а вероятнее всего — ждали в засадах в местах наиболее вероятного появления. Возле дома на базе, возле дома родителей, возле лагеря. Какие еще точки может вычислить Ургон со товарищи? Большая часть мест, где ей ни под каким видом нельзя появляться, была заранее, на холодную голову, перечислена в блокноте. Потом надо будет еще поразмышлять над этим списком…

Но внешность сменить все-таки надо. Потому что, помимо продуманных и запланированных засад, бывают еще и всякого рода случайные встречи. От них тоже надо застраховаться.

Итак, мы едем на рыбалку…

От клюшек для гольфа — так, кстати, ни разу и не опробованных — она избавилась на первом же безлюдном участке шоссе. Просто разбросала их по колючим кустам. И поехала дальше.

Из магазина «Инстант фишермен» вышел кто-то невнятного пола: в мешковатых светло-серых штанах, защищающих от жары, холода, комаров и дождя, в просторной многокарманной рубахе тех же кондиций, в темных очках на пол-лица — чтобы не слепили блики — и в рыбацкой кепочке с длинным козырьком. В руках существо держало длинный зеленый чехол, из которого высовывался кончик спиннинга.

Теперь нужно озаботиться транспортом…

Пол говорил, что раньше в Калифорнии было принято иметь по две-три машины на семью. То есть машин было примерно столько же, сколько взрослых людей. И сегодня просто невозможно представить себе, что творилось на дорогах — особенно в городах…

Но кое-какое впечатление можно было составить и сегодня — оказавшись на утилизаторе.

Этот еще был маленький. В пустыне, по дороге в Неваду, Юлька видела утилизаторы, тянувшиеся на многие километры вдоль шоссе и до горизонта в обе стороны. А здесь была просто уставленная машинами пустошь у перекрестка двух шоссе. Естественно, между машинами имелись какие-то дорожки для проезда, но все равно — похоже было, что они срослись в плотный железный панцирь.

Подавляющая часть их будет безжалостно спрессована, разрезана, потом оттранспортирована в Т-зону «Феникс» и там превращена во что-нибудь полезное. В железные стержни для энергетических конверторов, например. Один легковой автомобиль — это три-пять полетов тяжелого сторожевика или две недели питать электричеством такой город, как Большой Лос-Анджелес…

Но многие из старых автомобилей здесь же, на утилизаторе, приведут в порядок, отремонтируют и покрасят. Потому что современные пластмассовые мыльницы и пузырьки — это удобно, практично и дешево, зато старые железяки — дорого и стильно. А здесь такого рода стиль ценят куда выше, чем в Питере, это она уже неоднократно имела возможность заметить.

И нельзя сказать, что ей это не нравилось. Наверное, ее заразил этим еще Санька с его допотопным мотоциклом…

Машины, подготовленные для продажи, стояли вдоль дороги, а на перекрестке возле бензозаправки вообще было что-то вроде базара: с переносными тентами, закусочной, полицейским постом и даже мобильным отделением какого-то банка — серебристым микроавтобусом с зарешеченными окнами. Не было только людей. Юлька медленно приехала дальше, потом развернулась. Пока что ей не попалось ничего подходящего.

Свой автомобильчик она увидела издалека — и, подъехав, прочитала, что это «сузуки-самурай» ноль второго года выпуска. На картонке, приклеенной к капоту скотчем, были написаны всяческие данные, но их она даже не стала читать. Переделан на электрическую тягу — этого с нее вполне достаточно.

Юлька позвонила в колокольчик, висящий на столбе, и минут через десять на тарахтящем жуковатом «фольксвагене» подъехал самый настоящий индеец. Он молча выбрал нужные ключи из связки, подал Юльке, потом помог забросить в багажник мотороллер и разрешил ехать за собой.

У нее не спросили даже прав. Взяли деньги, выписали квитанцию. Индеец проводил ее до выезда с территории, напоследок сказав: «Барахлит переключатель света, миз». Развернулся на узкой дороге, сильно кренясь, и бодро затарахтел обратно.

Герцогство Кретчтел, Сайя, планета Тирон.

Год 468-й династии Сайя, 46-й день весны, час Гуся

Солнце перевалило зенит и застыло неподвижно. Камень верхней площадки раскалился, как будто долго лежал в костре. Спасали куски лестницы, которые Серегин напилил и пропихнул сквозь люк. На дереве еще можно было лежать…

Из этой же доски он сделал себе щит с узкой Т-образной прорезью для автомата. Наверное, он сильно удивил чапов, когда в первый раз подполз к пробоине в парапете, дал прицелу максимальное увеличение — и выпустил несколько очередей в стрелков, так нагло расположившихся напротив. Автомат почти не давал отдачи, настильность и кучность были великолепные, так что первая же очередь накрыла цель — один повалился, остальные бросились врассыпную. Потом он обстрелял тот расчет, который стоял левее. Они успели два раза пальнуть по нему, но обе пули пришлись в кирпич. Зато по крайней мере трое отвалились и поползли спасаться. Тогда Серегин попытался достать тех, кто справа, но ему не хватило буквально несколько сантиметров, чтобы изогнуться и нормально прицелиться, — мешал парапет. Он попытался целиться подслеповатым левым глазом, промазал, зато у ребяток не выдержали нервы, и они разбежались. Четвертую установку отсюда видно не было вообще, но и они, в свою очередь, не представляли для Серегина опасности…

Теперь он смог разобраться с подносчиками дров. Они оказались как на ладони. Один пытался прикрыться вязанкой, другой бросил дрова и просто стоял, остальные пытались убежать. Он не кровожадничал — если промахивался в спину, то позволял удрать, уползти, спрыгнуть в канавку… Их оставалось много, десятка два как минимум, — но Серегин надеялся, что без серьезного огневого прикрытия они не полезут. А огонь вести будет некому. Об этом он позаботится.