Петр Альшевский - «Малая кровь»

© Петр Альшевский, 2021

ISBN 978-5-0055-1198-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«И Эш»

В ТИХОМ переулке двухэтажное старое здание, снаружи которого, набычившись, стоит серьезный мужчина, чьи глаза сверляще осматривают подходящего к дверям Олега Аринина. Олегу около тридцати, при внешней безукоризненности его существования доволен он мало чем, наружный мужчина Аринина не удивил, но внутри здания строгих мужчин уже множество; двое из них, Шмелев и Мурыгин, выдвигаются на Олега.

– Столько тут у нас посетителей, – промолвил Аринин. – К студентам факультета литературоведения я бы вас не отнес.

– Представьтесь, – сказал Шмелев.

– Если вы из органов, расскажите о себе первым.

– Я, – сказал Шмелев, – могу назвать любую фамилию, и мне это с рук сойдет, а вы обязаны говорить нам правду и только правду. Выкладывать все как на духу с самой однозначной конкретностью.

– Я – Олег Алексеевич Аринин.

– Муж здешней заведующей? – спросил Мурыгин.

– В данном музее-квартире старше ее по положению нет, – промолвил Аринин. – Когда в дело вступают правоохранительные органы, власть, естественно, переходит к ним. Моя жена еще не арестована?

– Закон пришел сюда не для того, чтобы преследовать вашу супругу, – ответил Шмелев. – Что-то вскроется – возьмемся и за нее, но пока ее досье ничем противоправным не помечено.

– В семейной жизни она столь же чиста? – поинтересовался Мурыгин.

– А она вам что, приглянулась? – переспросил Олег. – Легко ли она идет на супружескую измену, непосредственно у ее мужа хотите узнать?

– Мне ваша жена неинтересна, – пробормотал Мурыгин. – Я не люблю женщин с такими умными лицами.

– Наверное, вы не женаты, – сказал Аринин.

– Женат.

– Тогда я смею сказать, что вы либо женились на нелюбимой, либо у вашей жены лицо дуры. На подобный вывод вы сами меня навели.

– Я и не бешусь, – процедил Мурыгин. – У вас же не оскорбление… вы логично выводите одно из другого, и чего же мне за пистолет-то хвататься.

– Ты, Дима, расслабься, – сказал Шмелев.

– Пожалуй, я расслаблюсь, – кивнул Мурыгин.

– Он не расслаблен, – сказал Олег.

– А нечего было его поддевать, – заметил Шмелев. – Жена у него, между прочим, нисколько не дебилка. Прелестная, сексуальная женщина.

– Сексуальная? – вперившись в Шмелева, спросил Мурыгин.

– Для тебя.

– А для тебя? О сексе с ней ты случайно не подумывал?

– Я смотрел на нее взглядом твоего друга. В твоем присутствии я разве глядел на нее как-нибудь по-иному?

– Но я же не всегда рядом с ней присутствую…

– Олег!

Объявившаяся на краю прихожей Вера Аринина носит очки, раздается в щеках и в талии, но ум и обаяние при ней; Олега она окликнула, и он к ней подошел.

– Что у вас происходит? – осведомился Олег.

– Рейд, облава, засада, они не объясняют. Понаехали, все заполонили, я им говорю, что тут музей-квартира баснописца Вермищева. Никакой криминал у нас не объявляется, никогда к нам не заглядывает, но они себе на уме. Сорвали с мест весь персонал и допрашивают.

– Тебя не мытарили?

– У меня лишь спросили, знаю ли я Антона Квачко по кличке «Доза». Я, разумеется, ответила, что не знаю. С театром-то у нас сегодня что?

– Посетим, – промолвил Аринин. – Тебя же вроде не задерживают.

– Ну а мои люди? С ними полнейшая неопределенность, а я их брошу и на спектакль с тобой укачу? Я так не умею.

– До спектакля еще полтора часа, – сказал Олег. – Я заехал за тобой раньше, чем планировал. Минут за сорок костер тут не угаснет?

– Думаю, что и часа за три не потухнет, – вздохнула Вера. – Раз настроился, сходи в театр без меня. Девчонки мне натрещали, что постановка выдающаяся.

– Пустых кресел она не заслуживает… я пойду. Целую.

– И я тебя.

Обменявшись с женой прохладными воздушными поцелуями и пройдя мимо скосившихся на него Мурыгина и Шмелева, Олег выходит на улицу, где ему мигом перекрывает дорогу наружный мужчина Судобин.

– Вернитесь в помещение, – сказал Судобин.

– Я в нем свои вопросы уладил. А вопросов ваших коллег ко мне не возникло. Свяжитесь с ними по рации и убедитесь.

– Ступайте назад.

– А чего мне назад? Кто вам сказал, что мне туда нужно?

– Ваши предпочтения мною не учитываются. У меня есть предписание никого не выпускать, и я его выполняю.

– Вы меня буквально доводите…

Разъяренный Аринин, ринувшись в здание, вырастает перед Шмелевым и Мурыгиным.

– Я к вам, чтобы вас побеспокоить, – процедил Олег. – Выведите меня наружу!

– Но вы же и без нас выйти смогли, – промолвил Шмелев.

– Я и трех шагов не прошел, как меня повернули. Для вашей оперативной деятельности я сейчас необходим?

– Не особо, – ответил Шмелев.

– Ну и что же мне не дают удалиться? Тот, с улицы, он у вас в подчинении?

– В несомненном, – кивнул Шмелев.

– Так отдайте ему распоряжение меня не останавливать. Или вместе со мной ему покажитесь и прикажите впрямую.

– Добропорядочному члену общества чего бы не посодействовать.

Подержав Олега в ожидании, Шмелев наконец идет к двери; Аринин за ним.

РАЗВИНЧЕННЫЙ Олег Аринин прохаживается по театральному фойе с загорелой жердью Людмилой Клюгиной.

– Этот театр не пафосный, – промолвила Клюгина. – В моем виде оно для меня самое то. Для чего-то светского я не одета. Когда ты меня вызвонил, я была на работе, а вечерних платьев я на ней не держу, мои три у меня дома. Белесое с глубоким декольте ты мне подарил. Ты из-за той облавы слегка не в себе?

– Если я намерен выйти, а мне говорят: «нельзя», я закипаю. Это у меня со школы пошло. Вопрос классу не задан, отвечать не на что, а я тяну руку, и учителя с ухмылкой меня выпускают. В туалет мне хотелось не всегда – когда и сидеть надоедало, и в буфете хотелось что-то поесть, ну выйду я, не хулиганить же выйду, чего вам допытываться, куда я иду? Ирина Максимовна Васильева, учительница алгебры и геометрии, без обсуждений того, куда же мне надо, покинуть мне класс не дозволяла. Тебе, Олежка, куда? – интересовалась эта мымра ехидно. И между нами начинался обмен репликами, становившийся с моей стороны все наглее и, как бы сказать, физиологичнее. Я хамил, класс ухохатывался, а Ирина Максимовна, я подозреваю, получала от моих грязных словечек удовольствие нездорового толка.

– Твою жену ты на тягу к ним не испытывал? – спросила Клюгина.

– Супруга у меня млеет не от похабщины, а от велеречивого стиля баснописца Вермищева.

– Об этом я наслышанностью не обделена, – усмехнулась Клюгина. – У баснописца с любовницами как было? Раскройся то, что у тебя есть я, наличие таковых у Вермищева чем-то смягчающим для тебя выступит?

– Я думаю, что… скорее да, чем нет.