Петр Альшевский - «Малая кровь»

– Твои? – поинтересовался Яшин.

– Командный состав, – ответил Бомбольцев.

– Они-то?

– Клерков я бы перед тобой не выставил. Это сотрудники с бивнями… проломившись через внутренних конкурентов, они теперь внешних на бивни насаживают.

– Тебя-то не продырявят? – спросил Яшин. – Меня подлянки в вашей фирме напрягают – устроят тебе, а на мне аукнется. К твоей печати кто-то из них тянется? Тот, кто всех повзрослее?

– Он, Петр Петрович, о тебе, – сказал Бомбольцев.

– Я слышу, – пробормотал Краюшкин.

– Наш друг полковник видит в вас интригана, – признался Бомбольцев. – Ошибочность его мнения вы как-то аргументируете?

– А что я… чего мне сказать-то…

– Я, Петр Петрович, в вас больше не сомневаюсь, – промолвил Яшин. – Затевающий хитрую интригу затопил бы меня рекой оправданий, а вы замялись, забубнились… шотландского виски с нами выпьете?

– А вы его принесли?

– Виски у нас в конторе, – напомнил Аринин.

– Ах да, на столе, – пробормотал Краюшкин.

– Вы и о виски подзабыли? – спросил Яшин. – Вы ошарашены! Безвинны… вы в хандре?

– Ну я…

– Имидж хандрой не улучшишь!

СИДЯЩИЙ со всеми за овальным столом Петр Петрович Краюшкин в накатившей на него вялости налитый в его восьмигранный стакан виски не пьет. Полковник Яшин, сально осклабившись, отпивает из своего залихватски.

– Форсированным маршем к зеленым островам! – воскликнул Яшин. – Где не тоска, а девственность! Природная и девичья! По перекинутому через океан мосту наших желаний мы гоним себя к истомившимся по нам девственницам! Женатые среди вас есть?

– Я женат, – ответил Бомбольцев. – И Олег женат.

– И какими до вас дошли ваши жены? – спросил Яшин. – Непорочными?

– Я у моей первым не был, – ответил Бомбольцев.

– А ты у твоей? – осведомился полковник у Олега. – Ее до тебя кто-нибудь употреблял?

– Я, господин полковник, осознаю, что вы для нас человек важный и мне злиться на вас не положено, но позволять себе хамство в отношении моей жены вам бы впредь не стоило. Она моя жена. Уменьшительно она меня никак не зовет. К Олегу-то что уменьшительное подберешь. Ооо-лег, ооо-ол-ооо-я… Оля. Олег – Оля. Ну так я не Оля. Я, господин полковник, мужчина, жена которого вполне может быть уверена в том, что я способен за нее заступиться.

– А Олю-то он не сейчас придумал, – сказал Яшин. – И раньше, небось, применял… а разъярился-то как! Не состоящим в официальном браке и не понять, от чего он настолько челюстями расскрипелся… для вас, молодые люди, его поведение объяснимо?

– У меня жены нет, – ответил Малетин.

– И я не обзавелся, – сказал Тарцев. – У Петра Петровича и того семейное положение равно ему самому и снова ему самому.

– Без примесей? – спросил у Краюшкина полковник.

– Я в самоуспокоенности, – ответил Краюшкин. – Перепалкам с усыхающей супругой я менее травмоопасные занятия предпочитаю. Кто при жене, кто при сожительнице, я а ни при ком, я на прогулке.

– На молоденьких, прогуливаясь, посматриваешь? – поинтересовался Яшин.

– Скосить на них глаз мне доводится.

– А позвать на кофеек? – спросил Яшин. – Сказав, что она такая нежная, чистая, что ты чувство голода до таких не утратил… взять ее ладошку и положить себе на сердце – в нем стук волнения, к ней неравнодушия. А вторую ее ручку положить себе на член, чтобы она ощутила, что к ней и там симпатией пропитались. К ее сочным губам! К ее плотному заду! Когда к нам из учебных заведений девчоночек на практику присылают, меня тянет петь!

В КОНЦЕ коридора место для курения, и Сергей Малетин там курит, а Олег Аринин просто стоит – при том, что в успокоении сигаретой нуждается как раз Олег.

– Его бы к амазонкам, – процедил Аринин. – К тем злющим бабам, что без мужиков хозяйство вели. Вот бы он притянул к своим яйцам какую-нибудь из их рук! Было бы замечательно! Сдавили бы да и рванули. Без любви он живет – не тужит, а без своего мужского комплекта он почувствует себя обделенным. Дубарь он трехзвездный…

– Но какая энергия, – промолвил Сергей.

– А чего ему – выпил и выделывается.

– Девок он имел, думаю, бессчетно.

– Бредни подвыпившего дегенерата, – сказал Олег. – Отодрал ли он за всю жизнь с пяток девок, я не поручусь, но за нахождения в пьяном виде раз семьсот его забирали.

– И отпускали, – усмехнулся Сергей.

– Когда он был в состоянии куда-то идти. Его доставят, документы изучат – человек серьезный, полагается отпускать, а как его отпустишь, если он на ногах не держится? Вывести за дверь и пусть будет, что будет? Но он с таможни, у него связи… найдутся свидетели, что из отделения он вышел враскачку и на соседней улице был при гоп-стопе порезан. И к ментам из отделения выплывет претензия: что же вы, гады, видя, что он беспомощен, при себе его не удержали?

– Следовало удержать.

– И наслушаться уже от него! С утра-то он проспится и понесет, что сучары вы, чихуны кукурузные, как вы осмелились меня задержать и всю ночь продержать, за ваш опрометчивый поступок я вызову на разговор вашего генерала Гену, и он шкурки-то с вас посдирает. Сочтет уместным!

– Крупная ссора с таможней генералу Гене ни к чему, – кивнул Сергей.

– У наших генералов заинтересованность повсюду… им одновременно телефона на четыре звонят. Не люблю громких слов, но я бы все мои телефоны отключил и к тебе в деревню. И оказался бы в выигрыше.

– В субботу давай и поедем, – сказал Сергей.

– Придется брать жену…

– Тебе бы хотелось выехать на выходные не с ней, а с Людой?

– Угу…

– Ну, Олег! – восторженно воскликнул Сергей. – Из-за твоей жены ты поцапался с полковником почти до драки. А отдыхать с любовницей хочешь. Парадокс?

Олег Аринин отрицательно качает головой.

ДОМА ногой в тапочке покачивает; босой ногой он крутит перед глазами лежащего питбуля: псу начхать. Жене забавно.

– У нас кое-кто скоро будет, – сказала Вера.

– Ничего себе, – пробормотал Олег.

– Он не родится, а прибудет, – улыбнулась жена.

– Это ты откуда? Из басни твоего Вермищева?

– В бурелом его басен я вторгаюсь без провожатых, но такая я не одна – читатели его филигранных текстов у нас, Олежка, по всей стране разбросаны. И Верхняя Пышма не исключение. Если человек из дальних мест увлекается Вермищевым и приезжает в Москву, чтобы посмотреть на оригиналы его творений, он у кого остановиться?

– На гостиницу у него нет? – спросил Олег.

– Да о чем ты, Олежка, говоришь! Московские отели для гуманитария из Верхней Пышмы не предназначены. Они функционируют для тех, у кого достаток немножко увесистей… почему из Верхней Пышмы он едет к нам именно сейчас? В нашем общении по интернету вероятность своего приезда он упоминал неизменно, но без сроков и дат: к конкретике его подвиг «Лосось-горлопан». Легендарнейшая вермищевская басня, чей полуторастраничный оригинал был обнаружен мною в запасниках центральной медицинской библиотеки. В прошлый вторник.