Петр Альшевский - «Магистр»

© Петр Альшевский, 2021

ISBN 978-5-0055-1949-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Напевный альбом «Winter in Morristown» не затягивает. Распухшая от флюса щека выглядит паршиво. О боли и не говорю, терпеть ее мужчине положено. Домашнюю вязальщицу я не уболтал, взгляды на любовь у нее средневековые, зайца бы за хвост и в кастрюлю, но жалко мне зайца. Скажи мне первое слово, пришедшее тебе на ум.

Рефрижератор.

Грузы портятся, волосяной покров гуляет. На коленях корзина цветов. Трясусь в транспорте, высматривая кладбище.

Хороним вселенское зло. Ликуем сытно накормленными детдомовцами. Уймись, безумие! Не позволю я тебе, дьявол, выполнить твой план. Даю тебе отпор, и в углах ни шороха. Рот могу открыть шире. Ведомственная поликлиника работает по расписанию, но я вычеркнут. Из органов уволен. Вспоминайте меня, заглядывайте в мои темные окна!

Снимите с зайца наручники. У схваченного на корпоративе актера костюм заберите, а его отпустите.

Идем по головам. Подходим к Эльбрусу. С моим характером карьеру не выстроить, даже плана строительства не было.

Тупиковый вариант российского следователя, шутливо прозванного «Магистром». Будем знакомы. Набьемся, чтобы согреться в просторную куртку скопытившегося от адского допинга баскетболиста Сергея Дидявина.

Обнюхиваем труп. Начинаем расследование.

Дидявин ежедневно менял трусы. Счастливо жил с вреднейшей владимирской сучкой.

О частой смене белья выбили непосредственно из нее. Прижали, и кое-что она выболтала.

Махров!

Зовут не меня. Стакан я разбил, огнедышащий прокурор выплачивать меня не заставит, почему обязательно с похмелья руки тряслись?

Сорвавшаяся в пропасть Русь. Порядочность здесь не ценится. Взираю на памятную фотографию. Меня приобнял развеселившийся Константин, а я еле стою.

Отпускные не пропиты. Дагестанец пырнул кинжалом взбалмошного мороженщика. От безнаказанности распустились, не ножи – кинжалы с собой таскают.

Звонок будильника не поднял. Без башки не выжить, но сейчас она враг. Параметры счастья заданы. Зуб отпустил, заявление об уходе не подписали, свет плавающих в сумраке фар стук сердца, отмечаю, ускорил.

На работу пешком.

Прошел двадцать девять домов, считать надоело. Автобус не пропустил. Увидев, я бы замахал, побежал к остановке, имел бы оружие – стрелял по колесам.

Выдайте мне автомат.

Уходи, не донимай, попробуй для разнообразия раскрыть какое-нибудь дело.

Я не бездействовал. Собрал разбросанные шашки, вырезал из кефирного пакета кормушку для птиц, мое авторство никому не оспорить.

Кормушка пока не висит. Вместе с Машенькой «Каин» мы отправимся в парк, и я торжественно повешу на липу.

Ущипнула за мешок с яйцами. Провела по груди туфелькой с острейшим каблуком. Мы забавлялись, ничто иное, я же участвовал. Альтернатива – одинокое пьянство. Ту-ру-ду-тубу. Сигнал электронного горниста. Музыку ты накачала мне неправильную, напевы брутального акына, кажется, стерла.

Вывалился нацпроект. Аграрный вопрос для России немаловажен. Миллиардные кражи нас не касаются, у нас в обороте укравшая пакет молока пенсионерка Батянская: ее заметили на оппозиционном митинге, и к пакету вы утащенную с молокозавода цистерну пришейте.

Старушка сморщенная. На плечах вряд ли унесла. Реализм, да, непринципиален. За бумагой меня не пошлют. Есть моложе, младшие по звание есть, есть женщины. Доносящиеся с Запада раскаты равноправия их скоро совсем испортят.

Для принтера у меня ни листа. Селедка, я усвоил, не для поцелуев. С Калуновой только выпил, черным хлебом ее волос смахнул. Не подмигивайте, ботинки на мне не от разных пар, правой я от краски отмою и он как левый.

Мелированный ребенок.

Говорит, что мелировался сам.

Отвлеченная коридорная болтовня. Прохожу сквозь нее, сознание заблокировав. Мне бы постучаться к начальнику. Заикнуться о моей агентурной группе. Повадившаяся ломаться колымага мобильность перемещений ей не обеспечивает, из служебного автопарка вам бы отошедшим от криминала ребятам табуретку с радиатором выделить.

Обезьяны, сцепившиеся за банан. Пляжное полотенце с веселым рисунком. Ехать на юг рановато.

Натертого мною сыра не обнаружил. Не в окно же я его тер, задумчивость надо мной довлела, но руки я обычно контролирую.

Собиратель фольклора спустился к бомжу. Из подземного перехода не вышел. Практика нормальная, немало любителей старины хранителями народных традиций бомжей считают.

Экспертиза вынесла заключение. От четырнадцати до семнадцати без звонка в полицию он пролежал.

Соседствующие места преступлений. У перехода обворованный прошлой ночью магазин белорусской обуви.

Ботинки мне бы поновее. Краденые отвергаю, колоссальной скидкой в переулок поманят – не ухвачусь. Белорусы не спустят. Минскую братву разбираться пришлют. Ликуй, пустующий ресторан, картофельные блюда готовь.

Слабо напиваться вредно. Осторожно, не наступите на меня. Формулу успеха не выведу. На плевке не поскользнусь. Спускаясь, чего не сплюнуть, сломанный лифт настроение портит, куда денешься. Подсаживаюсь в машину к Зубарову. Девочка надо мной шла и матернулась, сплюнула, ушами я все уловил. У Зубарова они ловят песенку с начинкой из поражающего зловонием дерьма.

Выбрал ты, брат, шикарно.

«Русское радио»!

Я заслушиваюсь, серьезно заслушиваюсь.

Свернули у рекламы «Lego», покатили дворами обратно, вернулись в начало маршрута. Что-то забыли.

Магнитолу я приговорил.

Выстрел прогремит неожиданно.

Удочку я, Магистр, в шкафу не закрыл, нужно сделать.

Привычкой не стало. Пропажа купленных для жены сапог ничему Зубарова не научила.

Добавить в тесто мармелад. Ей чашку, мне рюмку, доходящий пирог распространял сногсшибательное благоухание, водка так же была хороша. Порывы пронизывали. Пальто от обморожения, разумеется, оберегало.

Душа жила будущим. Мужчина по ту сторону пятиэтажки жутко вопил. Бродячие псы его, думаю, разрывали.

С Зубаровым не разговариваем. Держим путь в «Дикси». Гости к нам, Магистр, приходят, закуплюсь и наконец по работе поедем.

Умирающий полярник зевал. Клонило в сон, предположительно вечный.

Фоном являлся Крым. Постельная сцена во вчерашнем отвратительном фильме мне не понравилась.

Грядет хит сезона. Разбитая на сорок шесть серий остросюжетная драма «Лошары».

Пополнить? Самовары я не собираю, набрехали тебе.

Крепость пять градусов. Вкусовые ощущения, как от истинного отечественного самогона. Торопитесь приобретать, выпуск пробный, ограниченный! Белорусские сапоги супругу Зубарова не устроят. А торговля в переулке уже идет. А Магистр точил безнадежные коньки. Постигал науки в местном ВУЗе. Немыслимые высоты меня не манили, документы в Гарвард не отправлял.