Андрей Ливадный - Башня

– Меня зовут Клементий. Не бойся. Я слишком слаб, чтобы причинить тебе вред.

– Кто тебе сказал, что я боюсь? – Лана сделала шаг вперед, выступив в круг света. – Это твой мир?

– Да, это мой мир. – Ответил Клементий. – Можешь не представляться. Бери стул, садись.

– Ты знаешь меня? – Осторожно осведомилась Лана, стараясь не выказать своего изумления.

– Соседи должны знать друг друга, верно? – Краешком губ усмехнулся Клементий. – Хотя, вскоре я, наверное, уйду отсюда. Нет сил поддерживать мир…

Лана пыталась найти подвох в его словах, но нет, похоже, новый знакомый говорил вполне искренне, да и его усталый, изможденный вид, вроде бы как подтверждал сказанное.

– Может быть, я смогу помочь? – Осторожно спросила она.

– Помочь? – Он задумался. – Не знаю, что бы ты смогла сделать.

– Ну, прежде всего не впадай в депрессию. – Посоветовала Лана.

– Знаешь когда проживешь столько, сколько я… – он не договорил, безнадежно махнув рукой.

– Подожди. – Лана встала и прошла к выходу из древней постройки.

Значит все вокруг – энергии? И нужно лишь ясно представлять себе форму и функциональность задуманного?

Вот и представился случай проверить некоторые спорные утверждения.

Экспериментировать в "тоннеле" Лана не хотела, но тут… чем она рисковала? Если все получиться, то Клементию не нужно будет покидать свой мир, ну а если он все же решит это сделать, то Башня (Лана уже дала мысленное название данному месту) не останется пустой и беззащитной.

Она остановилась, не доходя нескольких шагов до края обрыва, за которым начиналась Бездна и, сосредоточилась, мысленно представляя полупрозрачный энергетический купол, в виде полусферы, накрывающий мир Клементия и сливающийся с иллюзорной "почвой".

Он должен пропускать меня, мою сущность и Клементия, более никого , – подумала Лана, еще не зная, увенчается ли успехом ее рискованное начинание. – Пусть окружающие энергии питают купол, а он в свою очередь отдает часть собранной энергетики на поддержание Башни …

На краю обрыва внезапно обозначилось струящееся марево, будто наступил знойный полдень.

Окружающая Бездна вдруг утратила пугающую черноту, словно ее отгородили толстым, дымчатым стеклом.

Лана в немом потрясении посмотрела вверх.

Купол.

Он сформировался в течение нескольких секунд… и, похоже, стабилизировался!

Оставалось проверить обладает ли он требуемыми характеристиками?

Шагнуть сквозь него самой?

Оправдан ли такой риск?

Лана все еще не приняла окончательного решения, как рядом с ней внезапно начало материализовываться неяркое свечение.

Это был Nebel.

Позвольте мне госпожа…

Сияние превратилось в ослепительный росчерк, – Nebel прошел сквозь защиту, затем, медленно вращаясь, описал плавный полукруг и вновь преодолел купол, мгновенно прильнув к груди Ланы, и, будто растворился, слившись с ее телом…

Nebel ты тут?!..

Голос, возникший в сознании, тихо шепнул:

Я всегда рядом.

…

Несколькими минутами позже Лана вернулась в Башню.

Клементий по-прежнему сидел у камина, но, похоже, был полностью осведомлен о произошедших переменах.

Лана пристально взглянула на его облик.

Так ли он прост и несчастен, как кажется?

В глазах Клементия она прочла совсем иное: он не успел спрятать своих истинных чувств. В глубине взгляда таилось вполне понятное удовлетворение, смешанное с удивлением и… страхом.

– Не бойся. – Произнесла Лана.

Клементий вздрогнул, словно очнувшись от секундного замешательства.

– Я не боюсь. С чего ты взяла? – Он внезапно и совершенно необъяснимо насупился, помрачнел, и слова, которые услышала Лана не совсем подходили к его сиюминутному облику:

– Спасибо, что помогла мне. Приходи когда захочешь. Я буду рад.

На груди встрепенулся Nebel.

Что-то было не так…

Лана не могла понять, что именно, и потому решила попрощаться.

– Мне пора. Я загляну к тебе. Обязательно.

– Буду ждать.

Измученный головной болью я не смог сесть за компьютер и работать. Вместо этого вышел на улицу. Хотелось свежего воздуха, тишины…

Пододвинув пластиковое кресло в тень виноградной лозы, я сидел, погрузившись в глубокую задумчивость.

Боль не проходила.

Зато пришел голос. Сначала я подумал, что мысленно разговариваю сам с собой, но затем сквозь дурман сковывающей разум боли до меня начало доходить, что мысленный диалог никак не может принадлежать моему сознанию. Вернее мне не принадлежала его часть, звучащая как сторонний голос:

Ну, как ты получил подтверждение?

Очевидно, речь шла о ночных событиях и кассете.

Получил. – Не видя смысла отрицать очевидное, ответил я. – Что дальше? И вообще, ты кто?

Не важно.

Не важно? Тогда о чем нам с тобой говорить?

О многом. В частности о твоем предназначении.

Даже так? – Я мысленно усмехнулся. Не выношу, когда мне говорят о «моем предназначении». Всю жизнь я твердо верил в то, что собственную судьбу каждый человек делает сам.

А ты не ухмыляйся. Знаю, тебе будет неприятно, но вам с Ланой придется разойтись.

С какой стати?! – Мысленно возмутился я.

Это необходимость. Она должна идти своим путем. Ты достаточно ей помог, теперь пришла пора исчезнуть.

Я не взбесился, – мной овладела холодная ярость, захлестнувшая рассудок сильнее, чем головная боль.

Становлюсь слишком опасен?

Ответ несколько удивил меня, не умерив негодования:

Ты действительно опасен. Лана не нуждается более в твоей логике. Она должна сама пройти свой путь.

Я не мешаю ей.

Голос на минуту смолк, затем вернулся:

Подумай, какие вы разные. Вспомни, как сложен был путь вашей любви. Разве вода и огонь могут соединиться? Вы никогда бы не встретились, не будь на то…

Я не дал высказаться ему до конца. В моем сознании вдруг начали всплывать все неприятные моменты, какие только можно было раскопать в памяти.

Пошел ты!… Убирайся прочь!

Не боишься?

Чего мне боятся?! – Я уже слабо контролировал собственную ярость.

Я могу сделать твою жизнь невыносимой.

Хорошо. Попробуй. – Удивительно, но в тот миг ко мне вернулось самообладание. – Попробуй тронуть мою семью, и посмотрим, кто из нас…

Я вдруг понял, что он исчез. Источник непонятного голоса более не присутствовал рядом – это я почувствовал совершенно отчетливо.

…

В тот вечер мы с Ланой повздорили по какому-то пустяку.

…

Глухая ночь.

Я сижу на втором этаже квартиры подле недостроенного зимнего сада.

Мысли пульсируют в голове не стихающей болью.

Сознание не перевернулось. Усталость свинцовая. За окнами ночь расплакалась дождем. Ветер шумит, хлещет по тонким стеклам косыми струями, до срока пожелтевшие листочки ясеня липнут к окну.