Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения

— Думаю, мы сделали это, — сказал Овод.

— А я думаю, нет.

— Что?

Ана кивнула на дисплей радара. Туманное пятно, которое ползло за ними от самой границы с атмосферой Руха, исчезло. Теперь на его месте горела россыпь пятен поменьше. Они поступали со всех сторон. Их было не меньше дюжины. Пятна уже не мигали, подобно предыдущему. Они приближались, преодолевая несколько километров в секунду, с явным намерением окружить шаттл.

— Похоже, на нас отреагировали, — сказала Хоури. Ее голос звучал намного спокойней, чем она ожидала. — Похоже, граница все-таки есть, и мы ее перешли.

— Поднимаемся на полной скорости.

— Думаешь, это хоть что-нибудь изменит? Подавляющие будут здесь примерно через десять секунд. Полагаю, ты достиг того, чего хотел. Или сейчас достигнешь. Наслаждайся моментом, потому что удовольствие долго не продлится.

Овод посмотрел на Ану — как ей показалось, с чем-то вроде восхищения.

— Ты уже бывала тут раньше, верно?

— Тут?

— На краю смерти. Ты придаешь этому мало значения.

Пятна пересекли последний концентрический круг на дисплее. Они находились не больше чем в нескольких километрах от корабля, сбрасывая скорость по мере приближения. Хоури включила активные сенсоры, зная, что хуже уже не будет. Шаттл обнаружен, и они ничего не потеряют, если получше разглядят эти штуки, которые намерены взять их в кольцо. Между объектами оставались довольно большие промежутки. Впрочем, попытка к бегству была обречена на провал. Еще минуту назад в обозримом пространстве не было ни одной машины. Это означало, что Подавляющие могут двигаться в атмосфере, словно в вакууме.

Овод уводил корабль вертикально вверх. Хоури сделала бы на его месте то же самое, даже понимая, что это бесполезно. Они подошли слишком близко к эпицентру активности Подавляющих и теперь расплачивались за свое любопытство — как это в свое время случилось с Силвестом.

От активных радаров было немного пользы. Казалось, очертания приближающихся машин сбивают их с толку. Сенсоры массы регистрировали призрачные сигналы на пределе чувствительности, которые едва выделялись в фоне атмосферы Руха. Однако кое-что удалось рассмотреть. Сквозь атмосферу в направлении шаттла плыли ясные темные тени. Именно «плыли». Это слово лучше всего описывало характер их движений — извивающихся, текучих, волнообразных. Именно так двигается осьминог в толще воды. По размеру машины не превосходили шаттл и состояли из миллионов мелких элементов. Непрерывный плавный танец черных кубов самой разной величины… Больше никакие детали не просматривались — только абсолютная чернота движущихся силуэтов, в которой лишь изредка, то тут, то там, вспыхивали синие и розовато-лиловые сполохи. Основной рой сопровождали несколько мелких скоплений. Время от времени они сближались, протягивая друг к другу полосы-перетяжки, по которым пробегали пульсирующие волны. Потом две массы разъединялись или сливались в единое целое. Между чернильными пятнами проскакивали пурпурные молнии, на мгновение заключая шаттл в светящуюся многоугольную клетку и вновь рассыпаясь. Ощущение неизбежной смерти оставалось ясным — и в то же время отошло куда-то на задний план. Картина завораживала красотой и внушало отвращение. Хоури начинало укачивать. То, что происходило в ее голове, было по сути своей чуждо человеческому сознанию. Эта волнующаяся, плывущая масс вызывала какое-то неописуемое ощущение. В этот момент Хоури поняла, что они с Вольевой фатально недооценили противника. Просто потому, что еще его не видели.

Машины уже находились всего в сотне метров от корабля. Они образовали что-то вроде раковины, которая скручивалась и уплотнялась, затягивая жертву. Небо скрылось и лишь иногда просвечивало сквозь срастающиеся щупальца, которые тянулись между темными массами. Зачарованно глядя на фиолетовые арки молний, брызги света, на дрожащие полотнища и танцующие россыпи плазмы, Хоури видела, как несколько толстых хоботов устремляются к шаттлу. Казалось, они хотят пробуравить обшивку и пробраться внутрь. Двигатели все еще работали на полной тяге, из сопел рвалось пламя, но Подавляющие не обращали на это внимания — казалось, оно проходит прямо сквозь них.

— Овод?

— Извини, — на этот раз в его голосе звучало искреннее сожаление. — Я должен был это предвидеть. Я всегда… вызывал ответную реакцию.

— Честно? Я тебя не виню. На твоем месте…

— Значит, мы оба сваляли дурака. И нам нет оправданий.

Что-то громко лязгнуло, ударив по корпусу. Потом еще и еще. Голос из динамика больше не кричал о необратимой потере давления, не предупреждал об остановке двигателей. Он сообщал, что корабль поврежден, обшивка пробита. Потом раздался отвратительный скрежет — как будто огромные когти скребли металл. Толстое щупальце, слепленное из тысяч крошечных кубиков, уперлось в иллюминатор. Его скругленное окончание извивалось, и это движение гипнотизировало, точно водоворот. Хоури попыталась дотянуться до пульта, чтобы закрыть ставни, как будто это могло задержать Подавляющих хотя бы на несколько секунд.

Корпус шаттла затрещал. Внутрь просунулось одно щупальце, за ним другие. Дисплеи сенсоров отключались или превращались в неподвижные абстрактные картинки.

— Почему-то они нас еще не убили… — пробормотал Овод.

— Ага, — отозвалась Хоури. — По-моему, им интересно, на что мы похожи.

Послышался новый звук, которого она боялась больше всего. Это был визг металла, который рвали снаружи. Давление в кабине почти мгновенно упало, и у Хоури заложило уши. Сейчас она умрет. Еще секунда или две. Есть вещи похуже, чем смерть в ядовитой атмосфере газового гиганта. Например, то, что могут сотворить эти омерзительные машины. Что они сделают, когда доберутся до них? Расчленят, как корпус шаттла? Хоури уже успела смириться с этой мыслью, когда давление стабилизировалось. Каким-то образом разрыв в обшивке был ликвидирован.

— Ана, — сказал Овод. — Смотри.

Люк, ведущий на главную палубу, стал похож на чернильную лужу, по которой пробегала рябь. Казалось, что-то не дает этой абсолютной тьме выплеснуться наружу. Хоури почувствовала легкий ветерок, словно в кабине заработали тысячи беззвучных маленьких вентиляторов, направленных в разные стороны. Изредка в черноте возникали пульсирующие розовые и фиолетовые вспышки, подчеркивая ее устрашающую глубину. Внезапно Ана заметила, что их непрестанное мельтешение на миг прекратилось. Похоже, машины обследовали начинку корабля осознали, что добрались до самой ценной его детали — живой.

Теперь что-то вырастало из переборки. Сначала это был выпуклый черный пузырь диаметром с ягодицу Хоури. Потом пузырь превратился в конус, его вершина начала удлиняться, точно росток. На кончике появилось приплюснутое утолщение, которое покачивалось в разные стороны, словно нюхало воздух. Крошечные, почти невидимые машины окружали его туманным ореолом, иногда сгущавшимся в плотную дымку. Все происходило в полной тишине — лишь изредка раздавались потрескивания и чуть слышные щелчки. Щупальце продолжало расти, пока не достигло метровой длины, покрыв примерно половину расстояния между переборкой и креслами. На мгновение оно замерло, потом повернулось в одну сторону, в другую… Какой-то черный сгусток, похожий на гематитовый василек, пролетел мимо Хоури, едва не задев ей бровь, и снова слился со стволом. Черная масса раздвоилась и с пугающей настойчивостью начала вытягиваться дальше — одно щупальце в сторону Хоури, другое к Оводу. Видно было, как происходит этот рост: маленькие кубики перетекали от основания к концу, отчего по щупальцу пробегала тошнотворная конвульсия, потом некоторое время набухали и сокращались и наконец замирали в нужном положении.