Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения

— Чего ради? — спросила Вой.

— Просто ответьте на вопрос.

Это был верх наглости. Клавейн заметил, как кровь бросилась ей в лицо, но женщина сдержалась.

— Вы знаете, что пути и способы есть всегда, — ее тон оставался спокойным и деловитым. — Все зависит от степени необходимости.

— Думаю, вам пора об этом задуматься. Корабли вам понадобятся, причем чем больше, тем лучше. Главное, чтобы вы с этим управились. А еще войска и оружие.

— Мы не в том положении, чтобы разбазаривать средства, Клавейн, — произнес Жиль и полностью снял одну перчатку. Его руки оказались белыми как молоко и очень тонкокостными.

— Почему? Потому что вы проигрываете войну? Вы проиграете ее в любом случае. Просто это произойдет чуть раньше, чем вы ожидаете.

— Почему, Клавейн? — Пероте снова натянул перчатку.

— Потому что Материнское Гнездо больше не считает победу в этой войне главным приоритетом. У нас появилось кое-что поважнее. Объединившиеся продолжают воевать, потому что хотят, чтобы ни вы, ни кто-либо другой не заподозрили правды.

— Какой правды? — спросила Сандра Вой.

— Всех подробностей я не знаю. Мне пришлось выбирать: или узнать больше, или сбежать, как только появилась возможность. Поверьте, это был нелегкий выбор. Тем более, когда нет времени семь раз отмерить.

— Тогда расскажи, что знаешь, — предложил Жиль. — А мы решим, чего стоит твоя информация. Понимаешь, мы все равно узнаем все, что есть что у тебя в голове — чуть раньше или чуть позже. У нас очень хорошие тралы. Может, не такие надежные и безопасные, как ваши… но со своей задачей справляются. Если расскажешь сейчас, ничего не потеряешь.

— Я расскажу все, что мне известно. Но от этого будет мало проку, пока вы не примете информацию как руководство к действию.

Он почувствовал, что шаттл чуть сменил курс. Они направлялись к единственной луне Йеллоустоуна — Глазу Марко. Орбита спутника почти повторяла границы пространства, которое находилось под юрисдикцией Феррисвильского Конвента.

— Продолжай, — сказал Пероте.

— Материнскому Гнезду стало известно, что нам угрожает опасность. Не только Объединившимся — всем людям. Это разумные машины, которые обитают в Глубоком космосе. Они уничтожают технологически развитые цивилизации. Вас не удивляло, почему в Галактике так пусто? Это результат их зачисток. Боюсь, что мы следующие в списке.

— На мой взгляд, неплохая теория, — прокомментировала Вой.

— Это не просто теория. Одна из наших экспедиций уже столкнулась с ними. Эти машины — такая же реальность, как мы с вами. И, клянусь… они приближаются.

— У нас пока проблем не возникало, — заметил Жиль.

— Мы сделали нечто такое, что привлекло их внимание. Наверное, никто так никогда и не узнает, что именно. Важно одно — угроза реальна, и Объединившиеся уже полностью осознали ее масштабы. Они не думают, что смогут ей противостоять ей.

Клавейн рассказывал им ту же историю, которую немного раньше поведал Ксавьеру и Антуанетте: об эвакуационном флоте Материнского Гнезда и необходимости вернуть похищенные орудия.

— Как я понимаю, — сказала Сандра Вой, — эти мифические орудия и есть то средство, которое поможет нам отбиться от инопланетных машин?

— Думаю, если бы они не представляли такой ценности, Объединившиеся не стремились бы вернуть их любой ценой.

— А мы тут причем?

— Я хочу, чтобы вы захватили орудия первыми. Именно для этого и необходимы межзвездные корабли. Конечно, вы могли бы оставить несколько единиц для эвакуационного флота Скейд, но остальное… — Клавейн пожал плечами. — Думаю, лучше было бы отдать их под контроль ортодоксального человечества.

— Вы прирожденный перебежчик, — восхищенно произнесла Сандра Вой.

— Но это не моя профессия.

В этот момент шаттл накренился. Ни предупреждений об опасности, ни сигналов тревоги. Правда, Клавейн достаточно летал по космосу, чтобы чувствовать разницу между запланированным и незапланированным маневром.

Что-то случилось. Он видел это по лицам Пероте и Сандры: от их самообладания не осталось и следа. Сандра еще сохраняла маску спокойствия, но во время разговора с командиром шаттла ее голос дрожал. Жиль Пероте подошел к иллюминатору и поискал, за что можно ухватиться — по крайней мере, одной рукой.

Судно снова качнуло. Яркая голубая вспышка осветила кабину. Пероте отвернулся и протер слезящиеся глаза.

— Что происходит? — спросил Клавейн.

— Нас кто-то атаковал, — в его голосе звучали удивление и испуг. — Только что подбили шаттл Феррисвильского эскорта.

— Наш не слишком хорошо защищен, — возразил Клавейн. — Если бы нас хотели подбить, мы бы с вами сейчас не разговаривали, верно?

Еще одна вспышка. Шаттл накренился и заложил вираж, корпус завибрировал: двигатели работали почти на пределе. Капитан выполнял уклонение.

— Второго убрали, — сказала Вой из другого угла кабины.

— Вы не против, если я встану? — спросил Клавейн.

— К нам кто-то приближается, — сообщил Пероте, снова припав к иллюминатору. — Похоже, чужой корабль, возможно, их двое. Опознавательных знаков нет… На вид гражданский… Если только не…

— Баньши? — предположил Клавейн.

Казалось, его никто не слышал.

— С этой стороны тоже кто-то есть, — сказала Вой. — Командир не понимает, что происходит… — она наконец-то заметила Клавейна. — Могли твои подобраться так близко к Йеллоустоуну?

— Они чертовски хотят меня вернуть, — вздохнул он. — Как говорится, на войне дозволено все. Правда, нарушение некоторых правил…

— Это могут быть «пауки», — сказала Вой. — Если он прав, то правила войны больше не действуют.

— Вы можете им ответить?

— Только не здесь. В зоне влияния Конвента наше оружие пасифицировано, — Пероте отклеился от иллюминатора и пересек кабину. — Еще один эскортер поврежден… правда, его только задело. Корпус пробит, потеря управления… Падает прямо к нам на корму. Сандра, сколько осталось до зоны военных действий?

Глаза Сандры снова стали стеклянными. Казалось, ее оглушило взрывом.

— Четыре минуты. Затем орудия автоматически активируются.

— Четыре минуты, которых у нас, разумеется, нет, — прокомментировал Клавейн. — У вас не найдется скафандров — на всякий случай?

Сандра Вой удивленно посмотрела на него.

— Конечно. Но зачем?

— Им нужен я. По-моему, это совершенно очевидно. Так чего ради умирать всем?

Клавейну показали шкаф со скафандрами Демархистского образца, покрытыми ребрами серебряного и красного металла. Нет, эти скафандры не уступали тем, что выпускали Конджойнеры. Однако все было устроено по-другому — ужасно непривычно. Клавейн даже не смог облачиться, пока Сандра Вой и Пероте не пришли на помощь. Наконец застежка шлема щелкнула, и на щитке засветились бесконечные ряды цифр, которые должны были отражать состояние систем. Тут же красовались какие-то графики и гистограммы, обозначенные аббревиатурами, которые Клавейн видел первый раз в жизни. Время от времени негромкий женский голос что-то вежливо нашептывал ему на ухо. Основная часть графиков светились зеленым, и Клавейн счел это хорошим признаком.