Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения

Клавейн поднялся на ступеньку, чтобы взглянуть в окошко.

Внутри находилась женщина. Она сидела очень прямо и казалась забальзамированной. Руки, аккуратно сложенные на коленях, держали раскрытый бумажный веер — такой тонкий, что он казался прозрачным. Парчовое платье с глухим воротником, по оценкам Клавейна, уже сто лет как вышло из моды. Темные волосы, строго зачесанные назад, открывали высокий чистый лоб. Со своего места Клавейн не мог разглядеть глаза Мадемуазели: то ли они были закрыты, то ли опущены и устремлены на веер. Все очертания дрожали, как мираж в пустыне.

— Что с ней случилось? — спросил он.

— Она мертва — в том смысле, который я придаю этому слову. Мертва более тридцати лет. Но с момента своей смерти нисколько не изменилась. Никакого гниения, никаких признаков обычных процессов разложения. При том, что внутри не вакуум — иначе она не могла бы там дышать.

— Не понимаю. Она умерла в этой штуке?

— Это паланкин, мистер Клавейн. Она находилась в нем, когда я ее убил.

— Вы убили Мадемуазель?

Хи задвинул панель, загородив окошко.

— Я использовал оружие, разработанное в Кэнопи специально для убийства герметиков. Так называемый «краболов». Достаточно прицепить его к стенке паланкина, и оно пробуравит отверстие, не нарушая герметичности салона. Понимаете, внутри этих носилок могли быть всякие неприятные сюрпризы, особенно если обитатели подозревали о возможности покушения. Специфический газ, действующий на нервную систему, и все такое.

— Продолжайте, — сказал Клавейн.

— Когда краболов достигает внутреннего пространства, он вводит заряд, который затем детонирует с силой, достаточной для гибели любого организма, кто бы ни находится внутри, хотя не повреждает ни стекло, ни прочие слабые места конструкции. Нечто подобное используется против танков на Окраине Неба, так что мне известны некоторые принципы работы этого оружия.

— Если краболов сработал, внутри не должно быть тела.

— Совершенно верно, мистер Клавейн. Поверьте, я знаю… и видел, что обычно происходит.

— Но вы не убили ее.

— Я точно что-то с ней сделал — что именно, могу только догадываться. Когда краббер сработал, мне было не до того, чтобы обследовать паланкин — пришлось еще разбираться с ее союзниками. Прошло несколько часов. Когда я посмотрел в окошко, то ожидал увидеть обычные красные пятна на стекле. Однако с телом почти ничего не случилось. На нем были раны — очень тяжелые, безусловно смертельные. Но прошло еще несколько часов, и я своими собственными глазами увидел, что они исчезли. Даже одежда была без единой дырочки. С тех пор внутри этих носилок ничего не изменилось. Более тридцати лет, мистер Клавейн.

— Это невозможно.

— Вы заметили, что глядели на нее словно через слой воды? Как будто каждая клетка дрожит сама по себе. Это не оптическая иллюзия. Похоже, внутри есть еще что-то. Мне очень интересно, в какой степени то, что мы видим, можно считать человеком.

— Вы говорите так, будто это не женщина, а какой-то инопланетянин.

— Думаю, в какой-то степени это верно. Но дальше я бы не стал рассуждать.

Хи повел гостя к выходу из комнаты. На пороге Клавейн рискнул обернуться, чтобы взглянуть на паланкин, и вздрогнул. Очевидно, нынешний хозяин хранил это устройство потому, что больше ничего не мог с ним сделать. Тело неуничтожимо и, скорее всего, в других руках может стать опасным. В итоге, Мадемуазель погребли здесь — в здании, которое она когда-то занимала.

— Я должен спросить… — начал Клавейн.

— Да?

— Зачем вы ее убили?

Хозяин закрыл дверь. Клавейн ощутил почти физическое облегчение. Похоже — хотя это впечатление могло быть обманчивым, — что Хи тоже не получал никакого удовольствия от визитов к Мадемуазель.

— Я убил ее по очень простой и очевидной причине, — сказал он. — У нее была одна вещь, необходимая мне.

— И что это такое?

— Не могу сказать с уверенностью. Но мне кажется, именно та вещь, за которой охотилась Скейд.

Ксавьер работал на корпусе «Штормовой Птицы», когда в ремонтную мастерскую вошли двое странных посетителей. Он убедился, что ближайшие несколько минут обезьяны прекрасно справятся и без него, и начал спускаться. Интересно, кого на этот раз Антуанетта отправила куда подальше. Она умела делать это весьма доходчиво, как и ее отец — один из приемов, благодаря которым Джон Бакс оставался при делах.

— Мистер Грегор Консодин? — осведомился первый из визитеров, вставая со стула, когда Ксавьер вошел в приемную.

— Я не Грегор Консодин.

— Извините. Мне показалось, это…

— Ничего страшного. Я просто управляю делами в его отсутствие — он отбыл на пару дней на Ванкуверскую Карусель. Меня зовут Ксавьер Лю, — сияющая улыбка. — Чем могу помочь?

— Мы ищем Антуанетту Бакс, — сказал мужчина.

— В самом деле?

— Дело не терпит отлагательств. Мне стало известно, что ее корабль почти всегда обслуживается в вашем доке.

Ксавьер почувствовал, как на затылке зашевелились волосы.

— И вы хотите…

— Зовите меня мистер Клок.

Лицо мистера Клока могло служить наглядным пособием по анатомии. Ксавьер мог разглядеть под кожей каждую кость. Этот человек должен был через минуту умереть от истощения, однако двигался с легкостью и изяществом балетного танцора.

Но это было еще полбеды. Мистер Клок пришел не один. Если первый, высокий и тощий, напоминал владельца похоронного бюро, то второй был полной противоположностью: приземистый, коренастый, сложенный как борец-профессионал. Этот тип сидел перед кофейным столиком и, набычившись, изучал какую-то брошюру. У его нога чернела бесформенная коробка размером ящик для инструментов.

Ксавьер посмотрел на свои ладони.

— Мой коллега, мистер Пинк.

Мистер Пинк поднял голову и покосился сперва на одного, потом на другого. Ксавьер чудом сдержал удивление. Это был человек-свинья, причем с минимумом человеческих черт. Он глядел исподлобья, на круглых надбровных дугах не было ни единого волоска. Маленькие черные глаза-бусинки изучали Лю. Маленький вздернутый нос… Ксавьеру доводилось видеть много странных человеческих лиц, но мистер Пинк никогда не был человеком.

— Здрасти, — буркнул мистер Пинк и снова углубился в чтение брошюры.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал Клок.

— А что вы спросили?

— По поводу корабля. Он принадлежит Антуанетте Бакс, верно?

— Мне просто поручили провести на нем ремонтные работы. Это все, что я знаю.

Клок кивнул, нехорошо улыбнулся, отошел к двери приемной и плотно прикрыл ее. Мистер Пинк перевернул страницу и фыркнул — должно быть, в брошюре попалось что-то забавное.

— Это не совсем правда, мистер Лю. Так?