Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения

— Больно было?

Надо оставаться в роли. Овод помнил об этом.

— Как вы думаете, Вуалюмье? Я сделал это сам, из склонности к мазохизму?

— Нам известно, кто ты такой.

— Мне тоже. Меня зовут Рензо. С чем вас и поздравляю.

— Ты Овод. Которого мы искали, — ее голос звучал немного громче обычного. — Знаешь, тебе очень повезло.

— Да неужели?

— Если бы тебя обнаружили Антитеррористы, ты бы оказался в морге. Может быть, в нескольких моргах. Благодари полицейских. А вообще-то, тебя спасло то, что они не знали, с кем имеют дело. Даже если бы я прямо сказала им, кто ты такой — сомневаюсь, что они бы поверили. Овод — герой мифов. Думаю, они ожидали увидеть гиганта, способного порвать их голыми руками. Но ты выглядишь как обычный человек. Ты ничем не отличаешься от тех, кто ходит по улицам Кювье.

Овод провел пальцем вокруг рта, пытаясь оценить степень повреждений.

— Будь я Оводом, я бы извинился за такое разочарование.

Она развернулась и подошла к нему. Это была не Хоури, не ее манера держаться, не ее выражение лица. Даже аура, которую она излучала, не могла принадлежать Хоури. Овод пережил страшный момент сомнения. Все, что произошло после их последней встречи в этой комнате, вдруг показалось нереальным.

Но Ана Хоури существовала. Она раскрыла ему свои секреты — не только те, что касались ее подлинной личности и личности Триумвира, но и секреты, пробуждающие боль, которая гнездилась глубоко в душе. О том, что у нее есть муж; о том, что их безжалостно разлучили. Он не сомневался ни на миг, что Ана до сих пор любит того человека. И в тоже время отчаянно хотел оторвать ее от прошлого, заставить принять случившееся и двигаться дальше. И это заставляло чувствовать вину. То, что он хотел сделать, было не только помощью Хоури. Он желал ее, желал горячо и неистово. И ненавидел себя за подобные мысли, но желание не ослабевало.

— Ты можешь встать?

— Я же пришел сюда.

— Тогда иди за мной. И не вздумай что-нибудь выкинуть. Иначе тебе будет очень плохо.

— Что вы от меня хотите?

— Кое-что обсудить наедине.

— Мне и здесь неплохо, — фыркнул Овод.

— Хочешь, я отдам тебя Антитеррористам? Это очень легко устроить. Уверена, они будут счастливы тебя видеть.

Инквизитор провела пленника в комнату, которую он помнил по первому визиту — со стеллажами, забитыми массой папок, вдоль трех стен. Закрыв за собой дверь, плотно и надежно, Ана взяла со стола тонкий цилиндрик серебристого цвета, похожий на сигару, подняла над головой и несколько раз медленно обернулась вокруг себя. Наконец крошечные красные огоньки на «сигаре» замигали и стали зелеными.

— Ну вот, все в порядке, — сказала она, когда огоньки перестали менять цвет в течение трех-четырех минут. — С недавних пор приходится соблюдать крайнюю осторожность. Пока я была на звездолете, здесь установили жучок.

— И что, много узнали? — поинтересовался Овод.

— Вообще ничего. Это была примитивная «пуговица». К тому времени, как я вернулась, она сама собой накрылась. Но потом они сделали другую попытку, чуть менее неуклюжую. Я не могу рисковать, Овод.

— Кто это развлекался? Еще один департамент?

— Возможно. Я пообещала им голову Триумвира на блюдечке и не доставила. Кто-то что-то начал подозревать.

— У тебя есть я.

— Ага… Полагаю, это должно меня немного утешить… О, черт! — казалось, она только что смогла разглядеть его лицо. — Что они с тобой сделали! Прости, что заставляю тебя через это пройти.

Она извлекла из ящика стола крошечную аптечку, смочила дезинфицирующим раствором ватный тампон и начала аккуратно обрабатывать его рассеченную бровь.

— Больно, — прошипел Овод.

Лицо Аны находилось совсем близко. Он видел каждую пору на ее коже… и мог глядеть ей прямо в глаза, не испытывая неловкости.

— А чего ты хотел? Тебя действительно сильно избили?

— Твои друзья не сделали ничего такого, чего не делали раньше. Выживу… — Овод непроизвольно дернулся. — Да, гуманизмом они не страдают.

— Они не получили никаких особых распоряжений — только обычные инструкции общего характера… Извини, но это было неизбежно. Если хоть одна частность, касающаяся твоего ареста, покажется не совсем правдоподобной, нам конец.

— Ты не против, если я сяду?

Хоури помогла ему опуститься на стул.

— Жаль, что приходится заставлять других людей испытывать боль.

Овод вспомнил, как полицейские повалили женщину с гнилыми зубами.

— Ты уверена, что с ними все будет в порядке?

— За решетку никого не посадят. По крайней мере, я так планирую.

— Это я и имею в виду. Ана, те люди не должны страдать. Им предстоит быть свидетелями.

Хоури еще раз смочила вату.

— Черт подери, они пострадают куда больше, если наша затея провалится. Никто из них ногой не ступит на борт шаттла, пока не решится последовать за тобой. Лучше чуть-чуть потерпеть сейчас, чтобы не умереть позже.

Как будто в подтверждении своих слов, она чуть сильнее надавила тампоном, и Овод взвыл: больное место как будто проткнули иголкой.

— Весьма трезвый взгляд на мир, — простонал он. — Похоже, что ты провела с теми Ультра больше времени, чем говорила.

— Я не Ультра. Да, я использовала их. Они использовали меня. Но это не значит, что я стала такой же, — Хоури захлопнула аптечку и спрятала ее обратно в стол. — Постарайся это запомнить, ладно?

— Извини. Просто вся эта история выглядит до черта отвратительно. Как будто это не люди, которые живут с нами на одной планете, а стадо овец. Мы решили, что где-то там им будет лучше, и гоним их туда. Не оставляя им никакого права на выбор.

— У них нет времени делать выбор, вот в чем проблема. Мне бы тоже хотелось сделать все демократично. Знаешь, что мне больше всего на свете нравится? Чувствовать, что у меня совесть чиста. Но на этот раз у меня ничего не выйдет. Представь себе, что люди узнают, как оно все выглядит на самом деле. Единственная возможность не погибнуть вместе с этой гребаной планетой — сесть на межзвездный корабль. Который сросся с телом своего капитана, зараженного Комбинированной Эпидемией, и в результате превратился черт знает во что. Добавлю, что этот капитан — убийца, который окончательно выжил из ума. Ох… Само собой, народ сломя голову помчится к твоим шаттлам. А раскатывать перед ними ковровую дорожку будет лично Триумвир Илиа Вольева, персона нон грата номер один на Ресургеме. Как ты думаешь, сколько человек скажет «спасибо, не надо»?

— По крайней мере, они сами сделают выбор, — сказал Овод.

— Ага. Шикарное утешение — и для нас, и для них. Когда они будут, к чертям собачьим, превращаться в пепел, а мы — на это любоваться. Извини, Овод, но я лучше сделаю свой выбор сейчас, а этические вопросы буду решать позже, когда мы спасем несколько жизней.