Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения

Но орудие не было мертво, оно просто спало.

А потом все произошло в точности так, как в первый раз. Люк закрылся, внутренние механизмы пришли в движение, появилось ощущение приближения чего-то молчаливого и злобного. Вольева заставила себя собраться. Она уже знала, что имеет дело всего лишь с весьма своеобразной субличностью, но это не слишком спасало ситуацию.

Нечто материализовалось за спиной — точно тень, которая постоянно готова войти в поле бокового зрения, но никогда этого не делает. Вольева снова была обездвижена, и снова страх усилился в десятки раз.

(Нет покоя грешникам, Илиа?)

Она помнила, что орудие может слышать мысли.

«Я просто решила навестить тебя, Семнадцатый. Посмотреть, как ты поживаешь. Ты не против?

(И как это понимать? Просто светский визит?)

«Ладно, не просто. Немного больше».

(Я так и предполагал. Ты приходишь, только когда тебе что-то нужно, верно?)

«Если честно, Семнадцатый, ты тоже не слишком стараешься оказать радушный прием».

(Ты о чем? Паралич, чувство присутствия, страх? Тебе это не нравится?)

«По-моему, я никогда не утверждала, что в восторге от таких вещей.»

В ответе Семнадцатого прозвучал почти неощутимый намек на обиду.

(Возможно.)

«Семнадцатый… нам надо обсудить одно дело — если ты не возражаешь…»

(Я никуда не спешу. Ты тоже.)

«Правильно понимаешь. Ты знаешь, что у нас некоторые проблемы, Семнадцатый? Код, который не позволяет тебе стрелять?»

Теперь неудовольствие — если это было именно неудовольствие — превратилось в нечто близкое к негодованию.

(Как я могу об этом не знать?!)

«Мне просто надо было убедиться, вот и все. По поводу кода, Семнадцатый…»

(Да?)

«Я подозреваю, у тебя нет ни малейшей возможности его игнорировать. Я права?»

(Игнорировать код?)

«Что-нибудь в этом роде. У тебя есть определенная степень свободы воли и все такое… Думаю, можно попробовать ее повысить… Ну, это мы обсудим, если ничего больше… Да, я понимаю, это слишком — ожидать, что ты способен на подобное…

(«Слишком», Илиа?)

«Хорошо. Твои возможности не безграничны. И если верить Клавейну, этот код действует на корневом уровне, прерывая работу программы… Ладно. Не думаю, что в этом смысле от тебя можно многого ожидать, верно?»

(Что может знать Клавейн?)

«Скорее больше, чем ты или я.»

(Не говори глупости.)

«Тогда ты хочешь сказать, что это возможно?..»

Наступило молчание. За это время Вольева успела подумать, что, вероятно, добилась своего. Даже страх стал слабее, превратившись во что-то наподобие истерики.

И тут Семнадцатый ответил.

(Я знаю, что ты пытаешься сделать, Илиа.)

«Знаешь?»

(Ничего не выйдет. Неужели ты всерьез воображаешь, что мной так легко манипулировать, да? Так наивно? С такой детской неуклюжестью?)

«Не знаю. Просто в какой-то момент мне показалось, что я оставила в тебе какой-то отпечаток. Вот и все».

(Ты умираешь, не так ли?)

Этот вопрос оглушил ее.

«Откуда ты знаешь?»

(Илиа, я могу рассказать о тебе намного больше, чем ты — обо мне.)

«Да умираю. Какое это имеет значение? Ты просто машина, Семнадцатый. И совсем не понимаешь, что это такое».

(Я не стану тебе помогать.)

«Не станешь?»

(Ничего не выйдет. Ты права. Код на корневом уровне. Я ничего не могу с этим поделать.)

«Тогда как чему весь этот треп о свободе воли?»

Паралич прошел в одно мгновение, без предупреждения. Страх остался, но уже не настолько сильный, как раньше. Вокруг снова двигались механизмы, люк распахнулся, за ним поблескивало брюхо шаттла.

(Ничего не было. Просто размышления.)

«Тогда я пойду. До свидания, Семнадцатый. У меня такое чувство, что нам вряд ли доведется еще раз поговорить».

Она забралась в шаттл.

Но стоило ей протиснуться сквозь люк в разгерметизированную кабину, как снаружи что-то пришло в движение. Медленно, словно гигантская стрелка компаса, которая пытается нащупать север, орудие наводилось на новую цель. Из дюз толкающих двигателей, закрепленных на «сбруе», вырывались снопы пламени. Вольева посмотрела вдоль ствола Семнадцатого, пытаясь разглядеть его цель в хаосе сражения. Но среди вспышек огня сложно было увидеть хоть что-то определенное, а времени на вызов тактических сводок не осталось.

Орудие остановилось и замерло. Теперь оно напоминало железную стрелку титанических часов, которые должны вот-вот пробить час.

А затем нестерпимо жгучая струя ударила из дула шестиметрового цилиндра.

Семнадцатый выстрелил.

Это произойдет через три миллиарда лет, говорила Фелка.

Две галактики столкнутся: наша и ее ближайшая соседка, Туманность Андромеды. В данный момент их разделяет расстояние более двух миллионов световых лет, но неотвратимо двигаются навстречу друг другу, навстречу глобальному уничтожению.

Клавейн спросил ее, что может произойти, если две галактики встретятся. Фелка объяснила: есть два возможных сценария, два возможных варианта будущего.

В одном Волки, Подавляющие — или, строго говоря, их дальние потомки — помогут жизни пережить этот кризис, убедятся, что разум вновь появился по его окончании, и позволят ему процветать и расширяться беспрепятственно. Предотвратить столкновение невозможно, сказала Фелка. Даже сверхцивилизация машин, заселившая всю Галактику, не располагает необходимыми ресурсами. Все, что можно — это не допустить всеобщей гибели.

Эта проблема решается на разных уровнях. Волкам известны способы перемещения целых звездных систем, так что некоторые из них можно увести от столкновения. В течение последнего периода Галактической истории эти способы не находили применения, но в прошлом они были неоднократно опробованы и использованы — как во время локальных катаклизмов, так и при ликвидации чрезмерно распространившихся цивилизаций. Достаточно разобрать одну-две планеты, чтобы создать простое устройство и замкнуть его вокруг брюха звезды. Затем оно начнет сжимать и гнуть переменными магнитными полями раскаленную атмосферу звезды, заставляя материю вылетать в космос. Направляя выброс звездной материи в одном направлении, можно превратить звезду в гигантский ракетный двигатель. Процесс необходимо проводить очень аккуратно, чтобы не нарушить стабильность звезды, чтобы планеты не сошли с орбит, когда она начнет двигаться. Такой процесс займет много времени, но это не проблема: до того времени, как система должна быть перемещена, остается не один десяток миллионов лет.

Есть и другие способы: частично завернуть звезду в панцирь из зеркал, заставив двигаться за счет давления собственного излучения. Среди не столь надежных и испытанных методов, которым не очень доверяют, — те, что связаны с управлением инерцией в огромных масштабах. Они наиболее легки и порой прекрасно работают. Однако случалось, что их применение приводило к настоящим катастрофам. Целые системы вылетали из Галактики с околосветовой скоростью и исчезали в межгалактическом пространстве без надежды на возвращение.