Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения

Фелка снова посмотрела на стену. Пожалуй, сейчас стоит позволить себе поразмышлять о чем-нибудь вроде Введения. Фелка знала: вряд ли Скейд протестовала против тех опытов. Учитывая, что все происходящее оказалось завязанным именно на этих опытах… Но она не могла избавиться от ощущения, будто все они вот-вот совершат некий необъяснимый изменнический акт.

Ремонтуа продолжал полушепотом:

— Итак, Скейд Присоединилась… По прошествии некоторого времени вошла в Закрытый Совет и активно участвовала в экспериментах. По крайней мере, один из них совпал с прекращением выпуска двигателей. Следовательно, мы можем предположить, что было получено прямое предупреждение насчет эффекта тау-нейтрино. А что известно о других экспериментах? Какие еще предостережения были получены? И было ли это вообще предостережениями? — он в упор смотрел на Фелку.

Она уже собиралась ответить, когда «кресло» под ней рванулось вперед, так что перехватило дыхание. Фелка ожидала, что давление спадет, но этого не происходило. По приблизительной оценке ее вес, и без того достаточно обременительный, удвоился.

Ремонтуа поглядел наружу и вниз, через минуту Фелка последовала его примеру.

— Что происходит? — спросила она. — Кажется, мы разгоняемся?

— Определенно.

Фелка проследила за его взглядом, надеясь понять, что происходит. Она смотрела очень внимательно, но не заметила никаких изменений. Даже голубое зарево вокруг двигателей, казалось, не стало ярче.

Постепенно перегрузка стала терпимой — но не сказать, что приятной. Очень осторожно, экономя силы, Фелка смогла делать почти все, что делала раньше. Корабельные роботы суетились вокруг, помогая людям передвигаться и готовые к любым неожиданностям. Остальные Объединившиеся, более легкие и гибкие, чем Фелка, быстро приспособились к повышенной гравитации. Внутренняя поверхность корпуса и переборки становились то жестче, то мягче, помогая движениям и сокращая травматизм.

Но через час скорость снова возросла. Два с половиной «g». Это стало совсем невыносимо. Фелка попросила разрешения вернуться в каюту, но узнала, что доступ на корму временно закрыт. Однако корабль приготовил для нее новую каюту, а стенка образовала выступ, на котором можно было лежать. Ремонтуа помог Фелке забраться на него, отчетливо осознавая, что не может придумать ни одного сколько-нибудь убедительного объяснения происходящему.

— Я не понимаю, — сказала Фелка, тяжело переводя дух между фразами. — Мы просто увеличиваем скорость. Очевидно, именно так и надо делать, если мы хотим догнать Клавейна… или попытаться.

Ремонтуа кивнул.

— За этим стоит нечто большее. Наши двигатели работали почти на пределе, когда мы разогнались до одного «g». По большому счету, «Ночная Тень» меньше и легче, чем некоторые межсистемные звездолеты, но и двигатели на ней меньше! Они рассчитаны на то, чтобы поддерживать в полете ускорение в один «g», не больше. Они могут обеспечить короткий мощный рывок, но это выглядит совсем иначе. Не так, как сейчас.

— Что это значит?

— Это значит, что мы не могли настолько увеличить скорость. В три раза… никак не могли. И я не вижу на корпусе никаких дополнительных устройств для разгона. Единственный способ, каким Скейд могла осуществить подобный разгон — сбросить две трети массы, с которой мы стартовали из Материнского Гнезда.

С определенным усилием Фелка пожала плечами. Нельзя сказать, что она досконально знала механику силовых установок субсветовиков, но немного разбиралась в этом вопросе.

— Значит, двигатели рассчитаны на более мощные нагрузки, чем ты думал.

— Ага. У меня было такое предположение.

— И что?

— Неправильно. Мы оба смотрели наружу. Ты видела голубое пламя? Излучение потока частиц, который выбрасывают дюзы. Оно должно было стать намного ярче, Фелка. Мы бы обязательно это заметили. Но ничего подобного… — Ремонтуа выдержал паузу. — Кажется, оно даже чуть-чуть потускнело, словно нагрузка уменьшилась, а не возросла. Как будто двигатели работают не в полную мощность.

— Бессмыслица, правда?

— Вот именно, — отозвался Ремонтуа. — Полный бред. Если только Скейд не запустила какой-то из своих секретных агрегатов.

Триумвир Илиа Вольева пристально вглядывалась в глубины Тайника и гадала, не совершила ли какой-нибудь фатальной ошибки, которая приведет ее к безвременной кончине.

— По-моему, нам надо еще раз все как следует обдумать, — задребезжал в ее шлеме голос Хоури.

— Спасибо за совет, — Вольева проверила застежки своего скафандра и покосилась на индикаторы состояния оружия.

— Я действительно так считаю.

— Знаю. К сожалению, я уже успела это сделать. И того, что я надумала, более чем достаточно. Если я подумаю хотя бы еще немного, то могу додуматься до того, чтобы вообще послать эту затею к чертям собачьим. С учетом всех обстоятельств, это будет еще более самоубийственная глупость. Так что лучше действовать прямо сейчас.

— Не спорю, логично. Но у меня такое чувство, будто корабль… я имею в виду Капитан… ему такое придется не по вкусу.

— Да? — Вольева помедлила. — Тогда, может быть, он решит сотрудничать с нами.

— Или убить нас. Тебе такое в голову не приходило?

— Хоури?

— Что?

— Заткнись, пожалуйста.

Они вплыли в помещение через шлюз — достаточно широкий, но двум дамам в скафандрах было тесновато: громоздкие рамы с портативными реактивными двигателями, одетые на манер рюкзаков, существенно увеличивали их габариты. К тем же рамам крепилось оборудование, дополнительная броня и некоторое количество полуавтономного оружия, установленного в стратегически важных точках.

— Все в порядке, — произнесла Хоури. — Так что делаем все по-быстрому и сваливаем. Мне здесь никогда не нравилось — с того самого раза, как ты первый раз сюда притащила. И с тех пор мое мнение об этом местечке не улучшилось.

Под приглушенное стаккато двигателей подруги влетели в помещение.

Это был один из пяти равных по размеру отсеков «Ностальгии по Бесконечности» — огромное пространство, где мог разместиться целый флот пассажирских шаттлов или несколько мегатонн полезного груза, который мог потребоваться для нужд колонии. Впрочем, для этих целей корабль уже давным-давно не использовался, и только слабые следы, которые пережили несколько веков переделок и износа, напоминали о его изначальном предназначении. Долгие годы на борту находилось не более дюжины человек. Будя эхо, они свободно разгуливали по внутренним помещениям, словно грабители по городу, из которого эвакуировалось все население. Но время шло, а все оставалось в прежнем виде — если не брать в расчет бурную деятельность Капитана.