Скотт Вестерфельд - Корабль для уничтожения миров

Все оказалось намного лучше, чем она могла предполагать.

Но Хоббс понимала, что когда проснется снова, ей придется столкнуться с подробностями сложившегося положения дел: необходимостью ремонта бесконечного числа компонентов, подготовкой к долгой дороге домой, помощью в восстановлении инфоструктуры Легиса. А еще ей придется заново учиться ходить.

И прочитать список погибших. Друзей, коллег, товарищей по экипажу. Она закрыла глаза и решила, что пока не будет просматривать этот скорбный перечень утрат. С этим можно было подождать.

— Простите, что потревожил вас, Хоббс, — проговорил Зай. — Вы, наверное...

— Я устала, сэр. Но спасибо вам, что навестили меня.

— Вам спасибо, Хоббс.

— За что, сэр?

— За то, что никогда не сомневались во мне, — негромко ответил Зай. — Никогда — на протяжении всего этого безумия.

— Никогда, сэр. И никогда больше.

Когда пленницу привели на борт «Рыси», она совершенно не сопротивлялась.

Она вышла из люка шлюзовой камеры с чужеродной грацией. Такую походку, как у нее, рядовой Бассириц видел у куртизанки в каком-то фильмо-сне на своей родной планете. Но в следующее мгновение Бассириц понял, что маленькие шажки, которыми ступает пленница, — не символ унижения, что она так ходит из-за того, что на ногах у нее — кандалы. Лодыжки этой женщины были связаны двумя переплетенными между собой лентами гиперуглеродного волокна. Ее руки прятались под одеянием, обернутым вокруг тела наподобие смирительной рубашки, и казалось, она обнимает себя, потому что ей зябко. Шея пленницы была закована в нейропарализующий ошейник. Охранник из легисской милиции, сопровождавший женщину, шел, держа перед собой на вытянутых руках пульт, с помощью которого механизм действия ошейника включался и отключался. Впечатление было такое, словно этот пульт для него — что-то вроде амулета, отгоняющего злых духов.

Бассириц понял, что этой женщине довелось пережить жуткий обстрел. Макушка у нее была почти совсем лысая, кожа на лице красная, от бровей и следа не осталось, и рядовой решил, что волосы и брови у нее обгорели. К тому же все лицо у пленницы было покрыто шрамами и ссадинами.

И все же женщина посмотрела на Бассирица ровным немигающим взглядом, и ее фиолетовые глаза были полны любопытства.

Он с трудом сглотнул слюну. Прежде он ни разу не видел ни одного рикса без шлема. Со времени битвы во дворце Императрицы Бассириц прочитал много книжек о представительницах риксского культа. Для него эти удивительные женщины стали первыми, кто умел двигаться так же стремительно, как он сам, и кто обладал такой же быстротой реакции. Казалось, они тоже обитают в рамках ускоренного времени — там, где до сих пор были личные владения Бассирица.

«Только не надо думать, что из-за этого они должны быть мне подружками», — напоминал себе Бассириц. Эта женщина прикончила несколько десятков имперских солдат и даже кое-кого из десантников с «Рыси» — может быть, на ее совести была гибель Сэма и Астры. Связанная по рукам и ногам веревками из самых прочных на свете материалов, все равно она была настолько опасна, что к ней приставили троих охранников. И все же Бассириц не мог отвести от нее глаз. Она его восхищала.

Милиционер передал Бассирицу пульт, после чего трое охранников исчезли в шлюзовой камере. Удалялись они с явным облегчением. Сержант морской пехоты, стоя в нескольких метрах от узницы, знаками велел рядовым Бассирицу и Ане Велкому взять ее под руки.

Даже через металлизированную ткань «смирительной рубашки» Бассириц смог ощутить, насколько крепки мускулы предплечий рикса — словно самые прочные канаты. Она двигалась по палубе крошечными шажками, легко, бесшумно и плавно, будто груз на антигравитационной подушке. При этом она поворачивала и втягивала в плечи голову совсем как маленькая птичка, а из-за того, как она шла по коридорам корабля, Бассирицу стало не по себе. В ее движениях было что-то зловещее, что-то вроде повадок хищника, да и глаза у нее как-то недобро заблестели.

Камера, в которую доставили пленницу, была новенькая, с иголочки. Это помещение специально оборудовали для рикса. Всего-навсего четыре стены, пол и потолок из гиперуглерода. Бассириц знал, что этот материал не так прочен, как броневой сплав для изготовления корабельной обшивки, но зато гиперуглерод был не так сильно чувствителен к металлопоедающим вирусам и всяким прочим гадостям. Прочно, просто и массивно.

Пленницу пришлось провести в камеру через дверь размером в один квадратный метр. Бассириц заметил, как рикс смерила оценивающим взглядом утлы, и решил, что тут есть опасность. Даже при том, что у пленницы связаны руки, она могла бы использовать дверной проем для того, чтобы упереться в его края ногами. Мышцы голеней и бедер у нее были на редкость мощными. Согнет ноги в коленях — и полетит как ракета в какую хочешь сторону, да еще может любому из охранников головой в грудь врезать со страшной силой.

Рядовой Белкам шагнул внутрь камеры и протянул пленнице руку.

Бассириц растерялся.

— Сержант? — проговорил он.

— В чем дело, Бассириц?

Он попытался придать своим опасениям словесную форму.

— Тут кое-что ей на пользу, сэр, — выпалил он. — Маленькая дверь, в смысле, на пользу ей.

Сержант морской пехоты нахмурил брови, смерил рикса взглядом с ног до головы и обернулся к Бассирицу.

— Ты уверен?

— Да, сэр.

Сержант поднял руку, в которой держал пульт управления нейропарализующим ошейником.

Тело рикса дернулось, а в следующий миг словно бы одеревенело. Она вытаращила фиолетовые глаза, из-за ее по-собачьи стиснутых зубов донесся сдавленный крик. Выражение ее лица было настолько жутким, что Бассириц на миг похолодел от страха.

— Все, втаскивай ее в камеру!

Бассириц поднял ее, закоченевшую и содрогающуюся, и она оказалась намного тяжелее, чем он ожидал. Затем он осторожно уложил рикса на пол. Сержант снова воспользовался пультом, пленница обмякла и опустилась на руки Бассирица. Из уголка ее рта по щеке побежала струйка слюны.

Ее оставили в камере и крепко-накрепко заперли дверь.

Наружная стена камеры была оборудована плоским экраном, позволявшим видеть все, что происходило в камере, так, словно стена была стеклянная.

Бассириц получил приказ встать на пост возле этой стены.

— Глаз с нее не спускай, рядовой, — скомандовал сержант и вручил Бассирицу пульт.

Бассириц с готовностью взял пульт. Женщина все еще лежала на спине и тяжело и часто дышала. Было видно, как ей больно.

«Прости, рикс», — мысленно произнес Бассириц.

Прошло примерно полчаса, и только тогда пленница оправилась после шока настолько, что сумела сесть. Еще несколько мгновений — и она встала. Даже связанная по рукам и ногам, она двигалась на редкость красиво и изящно. Рикс стала ходить по камере — медленно и размеренно, и при этом она почему-то пристально вглядывалась в стены.