Артем Калинин - Песчаный фён. Часть первая [СИ]

— Нет, ну надо же, какой живучий!

В область паха врезалось чье-то колено. Боли англичанин почти не почувствовал, лишь колени сами собой подкосились, и он упал. Судорожно хватая ртом воздух и не соображая ничего… гулкая пустота.

Асфальт сменился звездным небом. То было от чего-то мутным, луна по странной прихоти воображения двоилась и выглядела невероятно мелкой и более щербатой и кривой, чем следовало. Гленн вспомнил родовой замок в Йоркшире. Он любил в детстве сидеть на склоне холма под старым вязом и под шелест листьев смотреть на звезды. Над ним склонилась высокая фигура. «Вот и отец, — подумал Гленн, — опять будет возмущаться, почему я не сплю…»

Тем временем фигура что-то тихо сказала офицеру. Он лишь разобрал: «Капитан велел… доставить живым». Совершенно неожиданно до слуха Гленна донеслась вполне отчетливая фраза. Повелительный и знакомый голос рычал:

— Идиоты!!! Все пойдете под трибунал! Нападение на моего помощника! Неслыханно!!!

«Куохтли? А он как сюда попал?» — прозрел на миг англичанин и больше не в силах сопротивляться усталости закрыл глаза.

Тем временем Куохтли разил всех и вся, его темные глаза испускали разряды такого тока, что можно было заживо сварить кита. Запас ругательств и угроз главы филиала разведки не имел никаких границ. На десантников больно было смотреть. Сказать, что они омертвели, — не сказать ровным счетом ничего. Будь это не асфальт, а песок, они бы зарылись в него с головой и заткнули уши.

Когда началась атака защитников космопорта, Фернандо был в штабе. Увидев такое своими глазами, он не поверил им: у восставших был десятикратный численный перевес. Фернандо хватило одного взгляда на карту, чтобы понять, что у обороняющихся нет ни единого шанса. Плотный слой различного рода заграждений окружал все подступы от города к космопорту. Прорвать не слишком умелую, но все же оборону, не удастся, при всем умении стратегов, их попросту закидают шапками. Капитуляции от флотского командования ждали с минуты на минуту. Массовый артобстрел позиций и переход в наступление по всем фронтам не ожидал никто. Понимая, в какую передрягу мог попасть Гленн, Куохтли велел руководству штаба перейти в распоряжение своих частей и докладывать обо всех изменениях ему, сам же, как только все скрылись из виду, смылся в сторону местной тюрьмы, попутно прихватив все планы позиций и чертежи. Несясь по грязным улочкам рабочего квартала космопорта, глава филиала разведки ожидал трех вещей: схватить пулю, быть разорванным гранатой, увидеть, что с Гленном или Эрихом беда. Когда он подбегал к повороту на улицу с импровизированной тюрьмой, Фернандо еще издали увидел вспышку и грохот отдаленного взрыва. Он уже знал, что сбываются худшие из его опасений. Однако, попав за угол трущобного домишки, опаленного взрывом и украшенного свежими выщерблинами, он узрел ужасающую картину. То, что лежало на дороге, Гленном можно было назвать с трудом. Тело, изрытое ранами от осколков, обожженное, с больными кровоподтеками на лбу, едва ли можно было назвать живым, и, тем не менее, оно слабо шевелилось. «Слава Богу!» — мысленно выдохнул Фернандо и преисполнился невероятного гнева. Больших трудов ему стоило усилие удержать руку от кобуры с пистолетом. Вместо этого его кулак сжался, пальцы впились до крови в ладонь. На десантников вылился водопад ругательств.

— Быстро! Немедленно ведите его на флагман флота! Слышали? Доставить живьем!!! Вы четверо! — указал Куохтли на наиболее сообразительных, — за мной!

Он развернулся и покинул злосчастный переулок. Куохтли не удостоил более никого взглядом, но этого и не требовалось. Солдаты находились в состоянии, близком к паническому шоку. Глава группы, пробравшийся глубоко в тыл врага, вымолвил всего два слова:

— Секир башка!

И мелко перекрестился. Кивнул на обожженное тело, спасти его можно было лишь чудом. Подчиненные, в состоянии полного морального и духовного потрясения, повиновались беспрекословно.

Пока десантники грузили останки разведчика на носилки, Глава филиала разведки и еще четверо «смышленых», как прозвал Фернандо своих спутников, спешили к тюрьме. Скрываться более не имело смысла. Все равно эти остолопы наверняка уже догадались о происходящем. Гленн ошибся поворотом, сомнений не было. Так и оказалось. За следующим переулком, пересеченным бегом, обнаружился дворик, убогое подобие площади. В самом ее центре стояла маленькая коморка, возле которой паслись семеро оборванцев. Завидев из-за поворота пятерых землян, они начали палить во все стороны, по чем зря транжиря и без того бедные запасы патронов. Укрывшись за углом облезлой, но все еще в приличном состоянии пятиэтажки, Куохтли милостиво предложил им сдаться. Взаимовыгодная сделка была принята обильной порцией свинца, застрявшего в стенах окрестных домов. Зацепить профессиональных военных горе-ополченцы, при всем желании, не могли.

— Может, бросить парочку? — спросил один, не в меру нетерпеливый боец, указав на гранаты.

— Нет, — отрезал Куохтли, сверкнув глазами, — подождем, пока у них закончатся патроны.

Укрываясь от града сыплющихся пуль, прождали минуту, но патроны у повстанцев не больно-то спешили заканчиваться.

— Поджариться на сковородке! — воскликнул один из солдат, сдвинув каску на бок. — У них там что, переносной арсенал?

— Погодь радоваться, Санька! Сейчас еще полевую артиллерию притащат! — сказал кто-то за спиной.

Прождали еще две. Но огонь вроде даже уплотнился. Рискуя пасть жертвой собственного любопытства, Глава филиала разведки высунул нос на обозрение автоматных стволов и к неудовольствию заметил, что счастье привалило в двойном размере. На шум схватки прискакало еще никак не меньше дюжины.

— Их число растет в геометрической прогрессии, — сообщил Куохтли и прибавил, — ну, если не хотят по-хорошему, будет по-плохому. Давайте сюда гранаты. Целиться в группы людей. К центральному зданию близко не бросать.

Завязался короткий, но ожесточенный бой. Пули свистели в паре сантиметров от носов, рук, ног и ушей солдат. К счастью, большой разброс при стрельбе и неопытность вояк спасали от серьезных ранений. Десантники, расставаться с жизнью не спешившие, забрасывали противника гранатами, впрочем, много последних не потребовалось. Не прошло и двух минут, как площадь можно было с уверенностью отдавать под артиллерийский полигон. Уцелевшие здания держались, что называется, на соплях и могли развалиться от любого чиха. Обуглившаяся до равномерно расползшегося по всему, что только можно было, черного цвета площадь стала идеальным местом для маскировки черных кошек. Тут и там, среди обломков стен и выбоин, от разрывов виднелись человеческие тела, больше походившие на… На них никто старался, проходя мимо, не смотреть. Посмотрев на одного из повстанцев, лежавшего у самого здания в центре площади, которое почти не пострадало, Куохтли мысленно содрогнулся от увиденного и вынес вердикт: «Смерть от ожогов и болевого шока, кремированию не подлежит». И впрямь работа больше подходила не для священнослужителей, а для дворников. Посочувствовав беднягам, Фернандо подошел в сопровождении своего эскорта к двери в тюрьму и дернул за ручку.