Артем Калинин - Песчаный фён. Часть первая [СИ]

Сэм состроил усталую гримасу. Уже на протяжении нескольких минут из динамиков доносился храп, и он бы с удовольствием отключил восьмой шлем от общей сети, если бы не стоял более острый вопрос. Совершено неожиданно оказалось, что молекулярная сеть протерлась, иными словами, потеряла сверхпроводимость, и ей не хватало мощности для создания достаточно мелкой атомарной магнитной сети. Проще говоря, водород нацедить было можно, но вместе с ним в топливных баках оказались бы гелий, бор, углерод, азот, кислород, фтор, хлор — элементы в топливе, не нужные совершенно. И уж тем более загадкой при таком раскладе оставалось, как удержать все эти элементы в сети и доставить их в топливопровод.

Механик поначалу предлагал плюнуть на сетку и попробовать взлететь на том, что есть, после чего спланировать прямо в ангар. Но Калеб логично возразил, что тормозить будет нечем, а при такой скорости они или расшибутся в лепешку о защитное поле, или же пробьют «Оксе» насквозь, попутно затормозив тем, что от шаттла останется. Тогда штурман выдвинул идею использования азота в реакторе в качестве топлива, но тут запротестовал механик. Он категорично заявил, что легче расщепить атом водорода, чем реализовать требуемое. Температуры синтеза азота превышали в несколько десятков раз звездные. Последовало предложение Джима заманить пару сотен повстанцев в сеть и расщепить их в ней на углерод, который возможно было бы использовать, вдребезги разрушив реактор. Но его план требовал колоссальных затрат времени на реализацию, да и в целом был жесток и неэтичен. Идеи заканчивались, а время подходило к концу.

Сэм несколько раз пытался вызвать «Оксе», но безрезультатно. Связь глушилась во всех диапазонах и поддерживалась лишь на расстоянии не более ста метров.

— Есть еще идеи? — спросил Сэм, начиная терять самообладание. До начала операции, запланированной на «Оксе», оставалось шесть минут, а за это время надо было взлететь и смыться за купол энергетического поля.

— Есть одна мыслишка, — начал Калеб, — но она никому не понравится.

— Давай уже выкладывай… — вздохнул Джим и, не переключаясь, сказал кому-то: — Сохраняйте спокойствие! В первую очередь, пострадавшие!

— Ну раз уж на то пошло… — продолжил свою мысль штурман, — у нас ведь есть на борту двадцать баллонов сжиженного кислорода для системы жизнеобеспечения, верно? Так вот, если подключить их к двигателям напрямую, то можно было бы использовать в качестве топлива…

— Что? — встрял нетерпеливо техник.

— Можно использовать кислород и битум в качестве топлива.

— Спятил? — серьезно поинтересовался Майкл. — Как я тебе подключу к нейтронной проводке насосы с кислородом? И скажи, откуда я здесь битум за пять минут возьму? Асфальт на элементы даже при помощи исправной молекулярной сети долго разлагается, а тут…

— Тогда я не знаю! — огрызнулся штурман.

— Внезапно в разговор встрял Джим:

— А ведь это идея! Мы же можем воспользоваться чистым кислородом в качестве топлива.

— Скорее, мы взлетим на воздух, — охладил пыл врача Сэм. — Кислород может вызвать взрыв при контакте с асфальтом.

— Никто с этим и не спорит, — согласился Олвенс. — Но, тем не менее, я имел в виду другое. Двадцати баллонов вряд ли хватит, чтобы долететь до корабля, но вот на торможение в воздухе этого достаточно. Взлететь мы еще можем на тяге от термоядерного реактора, но затормозить на кислороде.

Воцарилась пауза, за которую пилот очень отчетливо услышал голоса пассажиров, взволнованные и испуганные, ведь для них они сейчас были единственной надеждой. Многим из них, а может, даже и всем, никогда не приходилось рисковать жизнью. А тут революция, хаос, анархия, война… Ты спокойно, к примеру, сидишь дома, как вдруг в квартиру врываются вооруженные люди, избивают тебя, хватают и уносят, неизвестно куда. Сэм отогнал наваждение и вновь сосредоточился на разговоре. В динамиках послышался голос механика:

— Я уже говорил и повторяю это снова: ничего не выйдет, я не могу подключить кислород к двигателям.

— Что значит не можешь? — вспылил Сэм. Там есть топливопровод, нужно перевести его на сообщение с баллонами.

— Кислородная система жизнеобеспечения во всех нормальных шаттлах замкнутого типа…

— Ты что, ни разу не смотрел чертежи? — удивился штурман. — Тоже мне механик! У этого какие-то криворучки сделали сообщающимися все системы челнока.

— Я не такой идиот, чтобы вообще до такого додуматься! Но сейчас это нам на руку.

— Сколько времени у тебя займет подготовка? — спросил Сэм. Он то и дело поглядывал на экран. До операции оставалось три минуты. Надежда оставалась лишь на то, что на «Оксе» догадаются еще немного задержаться.

— Минуты две, — после короткой паузы ответил механик и прокомментировал: — Ввожу параметры перевода.

Сэм обессиленно снял шлем, дал знак штурману тоже это сделать. Калеб последовал примеру командира и посмотрел вопросительно на того. Была такая привычка у пилота обсуждать со штурманом, как лучше поступать в безвыходных ситуациях.

— У нас нет этих двух минут! — без обиняков прямо и спокойно сказал Сэм. — Вопрос лишь в том, что выбрать: риск или риск еще больший, надеяться на проницательность командования или взлетать самим и подключать кислород уже во время полета.

Штурман помолчал с секунду, пристально взглянул на монитор, после чего медленно и неуверенно ответил.

— Я бы, конечно, предпочел ждать. Такие процедуры в воздухе еще ничем хорошим не заканчивались, но все же… Смотря на ситуацию объективно, нужно взлетать. Едва ли кто-нибудь на «Оксе» догадается о задержке, ведь связи нет, а это значит, что, если мы выбились из графика, либо нас сбили, либо мы опаздываем. В любом случае, давать нам отсрочку — опасность, несравненно большая, так что я за взлет.

Сэм кивнул, будто иного и не ждал, надел шлем. Защелкали переключатели тумблеров, загудели моторы, по шаттлу разнесся голос пилота, сообщавший:

— Внимание, говорит командир спасательного судна. Мы взлетаем. Убедительная просьба: пассажирам пристегнуть ремни безопасности и ни при каких условиях не вставать!

В машинном отделении — переплетения трубопроводов, баллонов и вычислительных машин. Механик, стоя у консоли управления, издал удивленный возглас и, поливая пилота отборной руганью, закричал, что еще не закончил, что это до добра не доведет, и вообще об идиотизме ситуации. Но Сэм словно оглох, он не слышал или не хотел слышать возмущенных воплей механика, также внимания не обращал на них Калеб. Двигатели гудели все громче, и, наконец, звук от их работы начал переходить в неумолкающий ни на секунду рев. Тогда штурман разомкнул уста и произнес: