Татьяна Иванова - Когда играют все [СИ]

И когда, спрашивается, успел?

Сид внезапно дернулся и глухо закричал во сне, звал какую-то Ульфию. Фенелла опустилась перед креслом на колени, осторожно дотронулась до его руки, вглядываясь в осунувшееся лицо с резкими складками на лбу.

— Это только сон, — сказала она, сжимая мозолистые пальцы. — Вы в безопасности.

Оружейник дернулся и спросонок чуть не ударил девушку, отталкивая. В последний момент удержал руку.

— Фенелла? Вы снова пришли?

— В моей жизни происходят изменения. Пришла предупредить. Но когда вы успели выковать клинок?

— Сразу, как только вы вчера ушли, отправился в кузницу. Там сохранились заготовки. А мне не терпелось приступить к работе. Стосковался за эти годы, — глухо сказал Сид, растирая себе лицо руками. — Я ведь вас не ударил?

— Нет, вам кошмар снился. Вы кричали во сне.

Сид не ответил. Фенелла встала с колен.

— Я буду жить теперь у де Грамейры, как его какая-то там племянница. Жизнь знатной дамы, постоянный надзор дуэньи. Я не смогу к вам наведываться, только если случайно повезет.

Сид встал и подошел к корзине со съестными припасами.

— Я еще вчерашних фаршированных куропаток не съел, — сказал он смущенно. — Вы меня балуете.

— Всегда с радостью, — присев в реверансе, ответила девушка и продолжила. — Сид, ответьте, вы наверняка знаете, что за чудовище стерегло картину в Маралейде? Я только час назад узнала, что в этом замке, оказывается, была картина — ключ, возможно, к моему родному миру.

И только выпалив эти слова, девушка подняла глаза на Сида. Тот внимательно смотрел на нее и молчал. Даже губу закусил.

— Знаете, но не скажете? — удивилась Фенелла.

— Не скажу. Это тот самый секрет вашей матери, который я узнал случайно. Фенелла, есть такие тайны, которые должны быть погребены вместе с умершим человеком. И интересующая вас — одна из них.

Фенелла, не подумав, стрельнула глазками, потом придала себе жалостный вид несчастного щеночка. Сид молчал. Девушка опустила голову. Ее полудетское кокетство никогда не действовало на ее друга, она как-то позабыла об этом. А теперь вдруг вспомнила, как часто этот человек приглядывал за ней в детстве, по просьбе ее матери.

Резко зазвенели водяные часы. Фенелла вздрогнула.

— Я должен идти в кузницу, — неохотно сказал Сид. Может быть, вы меня подождете?

— Нет уж, — капризно, почти как в детстве, ответила девушка. — Я знаю, ты туда надолго, помню, как ты всегда неделями пропадал в кузне. А мне до отъезда из дворца нужно успеть дописать картину и перекраситься в смуглянку.

— Лучше пойдем ко мне… м-м, в кузню. Обещаю черную кожу.

Фенелла, не ответив на его неловкую шутку, отошла к двери.

— Фенелла, послушай, — окрикнул ее оружейник, когда девушка уже собралась шагнуть во дворец. — Тот мир был родным для твоей матери. Но ты-то родилась и выросла здесь. Твоя родина — Остария.

— Возможно. До встречи, Сид.

К приходу Альвеса де Карседы Фенелла перекрасилась в темнокожую девушку, зачернила волосы, отнесла частично написанную картину в домик в горах и даже собрала кое-какие вещи.

— Ваши подопечные живы? — спросила она, увидев рыцаря.

— Живы. Сильно побитый дон Марильо доставлен в прогрессорскую больницу. Там его на ноги поставят. За солидную плату, естественно. Список повреждений, конечно же, составят. Но король не просто так вынудил графа подписать согласие на поединок. Шума не будет, — рассказал дон Альвес, искоса разглядывая свою спутницу.

— Я сильно изменилась?

— Наверное. Мне трудно судить. Боюсь, вам придется носить короткую вуаль, донья Фенелла. Или принятую в столице летом полумаску. Ваши глаза…

— Что не так?

— Их трудно забыть.

— Вот ваш конь, донья Фенелла, — тихо сказал высокий широкоплечий де Грамейра на конюшне.

— Дон Вельидо, вы знали, что забираете Фенеллу Авиллар? — спросила девушка, подходя к коню и ожидая, пока рыцарь поможет ей сесть в дамское седло. Глаза она не поднимала с самого появления на конюшне. — Или вы меня узнали?

— И то и другое. Ваша маскировка не годится для воинов из охраны короля. Мы внимательно наблюдали за вами из-за холмов сверху, в нашу первую встречу. Вы шли по берегу моря. И я, и мои воины привыкли узнавать людей не по лицу, а по особенностям движения, скорее. Вашу летящую походку, например, донья Фенелла, ни с какой другой перепутать невозможно. Садитесь. Нам пора.

— Дорогая, разреши тебе представить мою двоюродную племянницу, донью Нелику Авиллар.

Красивая пышненькая темноволосая молодая женщина, уперла руки в боки, подчеркнув неожиданно тонкую талию, ее голубые глаза сверкнули яростью.

— Я не потерплю незамужнюю молодую красотку в своем доме, — плавно повышая голос, заявила она. — Вы хорошо слышите меня, дон Вельидо?

— Приказ короля, — ледяным тоном ответил ей супруг. — И это не обсуждается.

Он немного виновато посмотрел в глаза замершей спутницы и снова перевел взор на жену. — Лоранчита, веди себя достойно. Проходите, донья Нелика.

— Тогда я сама подберу дуэнью благородной донье, — кусая пухлые губы, сообщила Лоранчита.

— Подбери, дорогая, — примирительно сказал дон Вельидо.

Фенелла тихо вздохнула. Ясно было, что дуэнья, подобранная ревнивой хозяйкой дома, не спустит с нее глаз. Но опекаемая девушка вовсе не намерена была тихо сидеть взаперти. И как управляться с надзирательницами она хорошо знала, потому что Меланара в основном растила из дочки знатную донну, понимая, что знатной женщине несколько проще живется. Возле моря они поселились не так уж и давно.

Немного снотворного порошка, извлеченного из браслета на руке, и дуэнья заснула сном праведницы в наружной комнате покоев Фенелла.

Сид, к которому Фенелла шагнула сразу же, как услышала тихое сопение надзирательницы, тоже мирно спал в кресле. На этот раз водяных часов рядом не было. А это значило, что клинок готов, мастер может спокойно отдохнуть после нескольких напряженных суток работы. И почему он не спит нормально, в кровати?

Сдавленный, глухой крик спящего мужчины прервал ее размышления. Сид дергался во сне, крутил головой, сжимал и разжимал кулаки, но не просыпался, слишком устал, наверное. Несколько суток он спал урывками, пока не отковал клинок. Из его невнятного бормотания Фенелла разобрала нечто вроде, «нет, Ульфия, нет». Кажется, именно это имя он бормотал и в прошлый раз. Девушка подошла вплотную к спящему и положила руку ему на плечо, собираясь разбудить. Сид мгновенно перехватил ее руку, быстрым движением перебросил девушку к себе на колени и, не открывая глаз, горячо ее поцеловал. Фенелла замерла, не сопротивляясь, с беспокойством ощущая его губы и руки на своем теле. Поцелуй прервался. Сид открыл глаза, немного отодвинулся, хотя рук не разжал, и молчал, внимательно разглядывая смуглую девушку на своих коленях.