Пол Андерсон - Зовите меня Джо [сборник litres]

– Минуточку! – взъерошился человек, насколько может взъерошиться существо, совершенно лишенное волос. – Может быть, в технологическом отношении наша цивилизация и отстала от вашей, но почему вы такого низкого мнения о нашем разуме? Мы установили, что Вселенная возникла не менее пяти миллиардов лет назад.

– Верно. Точнее, 8.753.271.413, – нехотя кивнул Асмодей.

– Что? Ну вот. И вы нагло утверждаете, что таков же и ваш возраст? Но ведь, даже если учесть только мнемонические трудности, такое предположение…

– Эй-эй! – перебил его Асмодей. – Подождите немного, милорд, гражданин – как вы там сейчас себя называете?

– Можете называть меня просто «мистер». Мистер Хобарт Клипп. Ни один нормальный доктор наук не позволяет называть себя доктором.

Иначе каждый идиот, с которым его знакомят, начнет тут же перечислять свои болезни.

– Мистер Клипп, – Асмодей почувствовал, как к нему возвращается обычная учтивость. – Рад с вами познакомиться. Меня зовут Асмодей. То есть так меня зовут в обществе. Ведь не думаете же вы, что я раскрою вам свое подлинное имя, – этак вы еще попросите, чтобы я вам и Четвероевангелие растолковал! Ха-ха-ха! – Он взмахнул рукой с сигарой. – Позвольте объяснить вам ситуацию. Я – тот, кого вы называете падшим ангелом, демоном, дьяволом…

Хобарт Клипп выпрямился и поднял костлявый кулак.

– Я не позволю вам, сэр, смеяться надо мной! Я не суеверный варвар – я уже много лет агностик и республиканец!

– Так я и думал, – сказал Асмодей. – Я не мог вызвать случайного человека. Для этого должно быть достигнуто определенное психодуховное состояние. Нас посетили во плоти очень немногие смертные. Вот, например, Данте, – но и он был с сопровождающим. А вообще, насколько я знаю, лишь немногим мудрейшим из наших ученых удавалось вызывать людей. Это было очень давно, и их секреты утеряны. Теперь все считают это легендой. Наши ученые не умерли – дьяволы не умирают, и это тоже, знаете ли, кара… – Клуб дыма от сигары Асмодея образовал в воздухе фигуру соблазнительных очертаний. – Но падших ангелов сильнее всего влекло к познанию, и поэтому они наказаны потерей памяти. Они забыли все свои магические обряды. В наши дни все помешались на науке – всякая там радиация, промывание мозгов, бихевиоризм и так далее. Мне пришлось в одиночку возродить обратный метод Фауста.

Клипп слушал с возрастающим изумлением.

– Вы что, хотите сказать, что это… м-м-м… преисподняя? – с трудом выговорил он.

– Пожалуйста, поймите меня правильно. Я смог вызвать вас благодаря особым свойствам вашего характера. Но это не значит, что вы – погибшая душа или станете таковой. Просто у вас соответствующий… хм… склад ума.

– Это клевета! – решительно произнес Клипп. – Я мирный астроном, старый холостяк, люблю кошек и всегда голосовал за кандидата своей партии. Я признаю, что терпеть не могу детей и собак, но никогда ни тех, ни других не обижал.

Да, я принимал участие в научных дискуссиях, и иногда там переходили на личности, но по сравнению с обычными распрями между соседями это было совершенно безобидно!

– О конечно, – сказал Асмодей. – Это свойство характера – ваша отчужденность от мира. Вы живете только этой – как вы ее назвали? Астрологией…

– Сэр! – заорал Хобарт Клипп так, что задрожали стены. Последовала гневная отповедь, от которой демон съежился и зажал уши. Когда пыль осела, Асмодей продолжал:

– Как я уже сказал (да-да, приношу свои извинения, я просто оговорился!), ваша главная страсть – это, очевидно, неистощимая научная любознательность. Вы не чувствуете особой привязанности ни к одному смертному, ни к самому человечеству, ни к нашему… м-м-м… скажем, уважаемому противнику. Ни к нам, конечно. Вы лишены духовных корней. Именно благодаря этому я и смог вас вызвать.

– Я полагаю, что вы говорите правду, – задумчиво сказал Клипп. – Не могу себе представить, чтобы пришелец с иной планеты вздумал морочить мне голову такой ерундой. Больше того, я замечаю, что некоторые законы природы здесь не действуют. В любой сколько-нибудь логичной Вселенной вы не могли бы летать на этих нелепых крыльях.

Асмодей, отличавшийся адским тщеславием, с трудом удержался от резкого ответа.

– Но скажите мне, – продолжал Клипп, – как возможно бессмертие? Ведь даже для того, чтобы зафиксировать накопленные вами знания хотя бы за тысячелетие, понадобились бы все до единой молекулы ваших нервных клеток. Я уж не говорю про обработку такой массы информации.

– Духовное существование не подчиняется физическим законам, – сердито ответил Асмодей. – Я вообще не материален.

– Ах, вот что? Понятно. Тогда, конечно, вы можете существовать в любой материальной среде, путешествовать с любой скоростью и так далее? – продолжал Клипп с возрастающим интересом.

– Да, конечно. Но позвольте…

– И Вселенная в самом деле была сотворена в определенный момент?

– Конечно. Я же вам говорил. Но…

У Клиппа заблестели глаза.

– О, если бы это слышал Хойл!

– Давайте перейдем к делу, – прервал его Асмодей. – Я не могу беседовать с вами десятилетиями. Вот мое предложение. Вы – материальное существо в нематериальном мире, поэтому здесь вы можете проникать сквозь препятствия, не бояться насилия, передвигаться с любой скоростью, точно так же, как я на Земле. Когда я вас отпущу, вы очутитесь в мире смертных не только в той же самой точке, но и в тот же самый момент.

– Вот и хорошо, – сказал Клипп. – Признаться, это меня несколько беспокоило. Я как раз экспонировал пластинку в обсерватории. Интереснейшее исследование, а мне дают всего одну ночь в неделю! Ведь если я получу нужные данные, моя теория переменных звезд типа Вольфа-Рейе…

Кстати, как вам нравится эта идея? При внутризвездных температурах обычно невозможны перемещения…

– Замолчите и слушайте меня! – взревел Асмодей. – Кто кого вызвал, в конце концов? Вы должны выполнить мое поручение. За это я вам помогу. Я сделаю вас самым богатым человеком на свете.

– Ах, вот что, – Клипп присел на корточки. – Наконец-то мы добрались до сути дела.

Он потер подбородок рукой, испещренной старческими желтыми пятнами.

– Богатство? Нет, ради бога, не надо! Я могу лучше использовать свое время, чем сидеть в скучном кабинете и иметь дело со скучными чиновниками налогового ведомства. И куда мне тратить то, что останется после них? Боже мой, нет!

Асмодей содрогнулся.

– Выражайтесь осторожнее, – сказал он. – Ну, я мог бы сделать вас снова молодым – знаете, вино, женщины, песни…

– А вы представляете себе, как нудны даже самые интеллигентные женщины? – проворчал Клипп. – Я ведь однажды чуть не женился. Это было в двадцать шестом году. Она была из Гарварда и сделала довольно приличную работу о затменных двойных звездах. Но когда она начала болтать о платье, которое видела в витрине… Алкоголем я себя дурманить не люблю, а что касается песен, то мое пение значительно уступает записям из моей обширной фонотеки.