Пол Андерсон - Зовите меня Джо [сборник litres]

Летел!

А люди не отходили от приборов и компьютеров, помогая кораблю бороться, преодолевать космический ураган.

– Йяа-а-а-а! – задорно воскликнул Ленкай и подбросил «Леонору Кристин» на гребень «волны», отхлынувшей при взрыве сверхновой. Подбросил и опустил. Взволнованные космолетчики сгрудились вокруг него, глядя на экран. То, что они видели там, нельзя было назвать реальностью – это превосходило пределы понимания – там бушевали силовые поля. Пространство пылало, скручивалось и изрыгало огромные вспышки и сферы.

– Ты устал, наверное? – крикнул Реймонт, не вставая с кресла. – Ленкай, отдохни. Смени его, Барриос.

Космолетчик покачал головой. Он еще не успел прийти в себя после предыдущей вахты.

– Ладно, – вздохнул Реймонт и расстегнул пряжку ремня. – Попробую сам. Я корабликов много всяких водил на своем веку…

Голоса его никто не расслышал – такой стоял грохот, но все увидели, как констебль поднялся и побрел к пульту управления по качающейся, дрожащей палубе. Реймонт уселся рядом с Ленкаем в кресло помощника и проорал в самое ухо пилота:

– Просвети меня, и я тебе помогу.

Ленкай кивнул. Две пары рук забегали по пульту.

«Леонору Кристин» нужно было держать подальше от разраставшегося моноблока – иначе радиация, безусловно, погубила бы людей. Однако в то же время корабль должен был оставаться в зоне, достаточно насыщенной газами, чтобы продолжать снижение величины тау, преображая гигагоды, текущие по часам великанского Феникса, в часы по корабельному времени. Надо было вести судно через хаос. Стоило промахнуться – и любая из частиц этого хаоса раздробила бы корабль на пылинки. Нельзя было полагаться ни на компьютеры, ни на инструменты, ни на опыт предыдущих полетов. Только на интуицию и отработанные рефлексы.

Постепенно Реймонт освоился с управлением и смог работать один. Ритмы возрождающейся Вселенной ошеломляли, но тем не менее они существовали. Вот тут полегче… а тут вектор в положение «девять часов»… так… а теперь порезвее… а тут снова сбавить ход… не дать опуститься… а теперь скакнуть повыше и подальше от этого полыхающего облака, если получится… Раздался жуткий грохот. В воздухе резко запахло озоном и сильно похолодало.

Экран погас. Мгновение спустя флуоресцентные панели озарились одновременно ультрафиолетовым и инфракрасным светом, полыхнули и потухли. Те, кто лежали в своих каютах, пристегнувшись, слышали, как по всему кораблю промчались невидимые молнии. А те, кто оставался на капитанском мостике, в отсеке управления, в машинном отделении, либо не могли двинуться, либо не сумели перестать двигаться, а потом ощутили такую легкость, что, казалось, тела их вот-вот разлетятся на кусочки: сама инерция настолько видоизменилась – пространство билось в родовых конвульсиях. На краткий миг конечное и бесконечное, мужчины и женщины, дитя и корабль, и смерть – стали едины.

Но все миновало так быстро, что нельзя было сказать – было или нет. Вспыхнул свет, загорелись экраны. Буря забушевала с новой силой. Но теперь сквозь ее пелену то и дело проглядывали отчетливые разрывы и бело-голубые вспышки, мало-помалу сформировавшие два гигантских, сворачивающихся по спирали полотна. Рождались галактики.

Моноблок взорвался. Творение началось.

Реймонт дал полное торможение. «Леонора Кристин» стала сбавлять скорость. Медленнее. Еще медленнее… И вот корабль вылетел туда, где горел новорожденный свет.

Будро и Нильссон кивнули друг другу и усмехнулись.

– Вот это да! – сказал астроном.

Реймонт беспокойно огляделся в обсерватории.

– Что значит «вот это да»? – спросил он и ткнул пальцем в один из экранов внешнего обзора. В поле зрения подпрыгивали небольшие бесформенные непрозрачные пятна. – Сам вижу. Галактические группы пока слишком сильно примыкают друг к другу. Большинство из них до сих пор представляют собой не что иное, как водородные туманности. И в пространстве между ними полно водорода, грубо говоря. И что из этого?

– Расчеты, произведенные на основании данных, – сказал Будро. – Я консультировался с руководителями группы. Мы пришли к выводу, что тебе важно и нужно узнать в конфиденциальном порядке то, что нам стало известно, дабы ты мог принять решение.

– Капитан у нас Ларс Теландер, – буркнул Реймонт.

– Да, да. Все верно. Никто и не собирается что-то предпринимать за его спиной, особенно теперь, когда он снова возглавляет командование кораблем. Но народ – другое дело. Будь реалистом, Чарльз. Посмотри правде в глаза. Ты же знаешь, что ты значишь для всех.

Реймонт сложил руки на груди.

– Ладно, продолжай.

Нильссон приосанился и заговорил тоном лектора.

– Опустим детали, – начал он. – Таковы результаты решения проблемы, которую вы перед нами поставили: выяснить, в каких направлениях распространяется материя, а в каких – антиматерия. Как вы помните, нам удалось определить это за счет слежения за дрейфом плазменных масс по магнитным полям Вселенной в целом в то время, когда радиус ее был еще невелик. Тем самым космолетчики получили возможность без особых трудностей увести корабль в ту часть Вселенной, куда направилась материя.

Продолжив исследования, мы собрали и обработали колоссальный объем информации. И вот что еще нам удалось установить. Космос нов и во многом не упорядочен. Все еще… как бы это сказать… не утряслось. Неподалеку от нас – сравнительно недалеко, учитывая те расстояния, что мы уже преодолели, – располагаются комплексы материи, галактики и протогалактики, обладающие всевозможными параметрами скорости.

Мы можем употребить это в свою пользу. То есть выбрать клан, семейство, скопление, отдельную галактику, которая нам понравится, – такую, к которой мы могли бы подлететь с нулевой относительной скоростью в любой, какой выберем, момент ее эволюции.

Ограничения, увы, достаточно велики. Мы не сможем подобраться к галактике, которой ко времени нашего приближения будет больше пятнадцати миллиардов лет, – ну разве что мы станем приближаться к ней кругами. Нет смысла выбирать и такую галактику, которой не исполнилось миллиарда лет. А в принципе – можно выбрать любую.

И… какую бы мы ни выбрали, полет к ней займет по корабельному времени при погашенной скорости… не больше нескольких недель!

Реймонт заплетающимся языком проговорил какую-то несуразность.

– Понимаете, – продолжал объяснения Нильссон. – Мы можем выбрать себе такую цель, такой объект, скорость которого в момент приближения будет практически идентична нашей.

– Да, да… – пробормотал Реймонт. – Понимаю. Просто, похоже, нам везет, а я никак не могу привыкнуть к этой мысли.