Джон Скальци - Разорванное пространство [litres]

Наконец дело дошло до данных о Разрыве.

Из них Марс узнал две вещи. Во-первых, ученые Свободных систем, свободной Конфедерации звездных систем, занимавших то же пространство, что и нынешняя Взаимозависимость, чрезвычайно продвинулись в понимании Потока и его динамики. Марс мог потратить всю оставшуюся жизнь на изучение данных, которыми с большой неохотой снабдила его Кардения, но так и не добраться до сути.

Объем данных был столь велик и от Марса была скрыта столь большая часть сведений о природе Потока, что его охватила неподдельная злость. Наблюдения и структуры, на описание которых его отец потратил тридцать лет, приводились в приложениях в столь доходчивом виде, что казались почти тривиальными. Мысль о том, что вся эта информация, все эти знания пребывали в забвении полторы тысячи лет, ненадолго повергла Марса в состояние, которое можно было описать лишь как экзистенциальное отчаяние.

Но лишь ненадолго, ибо данные в конце концов были у него в руках. Ему хотелось купаться в них, наслаждаться ими, прослеживать каждую их нить, чтобы увидеть, куда она ведет и что означает. На это, однако, у него не было времени. В данный момент перед Марсом стояла задача спасти миллиарды жизней или, по крайней мере, выяснить, возможно ли это. С большой неохотой он отложил почти все данные в сторону, сосредоточившись на тех, которые, как он видел, относились к рассматриваемой проблеме.

Во-вторых, он узнал, что ученые Свободных систем были не слишком умны.

К примеру, они понимали, что Поток вибрирует, но не понимали, что это жидкость.

Ну, приблизительно. Попытка описать математическую реальность Потока человеческим языком выглядела примерно как попытка описать содержимое словаря с помощью танца. Поток на самом деле не вибрировал и не вел себя как жидкость в том смысле, как понимал это человеческий мозг. Точнее было бы сказать, что среди нескольких пространственных измерений, некоторые из которых были вложены друг в друга, а некоторые проявляли себя лишь частично, существовала несущая частота Потока, которым можно было управлять, меняя его энергию и теоретически вызывая тем самым расширение, сжатие или перемещение в обычном пространстве-времени отмелей и течений Потока. Именно так Свободные системы разрушили течение, ведшее из их части космоса, течение Потока, создав гиперпространственный эквивалент резонатора, введя его в течение Потока и приведя в действие, после чего случился Разрыв.

Но при этом они не понимали, что динамически Поток ведет себя не как энергия, а как жидкость, распространяя аналоги волн сжатия и генерируя области низкого давления. Взорвав свою резонирующую бомбу, ученые Свободных систем не просто увеличили амплитуду Потока, но и вызвали процесс кавитации, наполнив его многомерными пустотами, коллапс которых сотряс Поток.

Эхо резонатора Свободных систем в конце концов угасло, повлияв лишь на течение Потока, которое тот разрушил. Но последствия кавитации продолжали распространяться по Потоку, дестабилизируя ту его часть, которая была связана со Взаимозависимостью, и не только. Насколько мог понять Марс, из расчетов следовало, что распространение продолжается, отдаваясь эхом по всей необъятной территории Потока.

Расчеты, касавшиеся как кавитации, так и вибрации, наличествовали полностью. Либо ученые, участвовавшие в создании резонатора, который разрушил течение Потока из Свободных систем, чего-то не учли, либо понимали последствия, но решили ими пренебречь.

А может, и не пренебречь. Возможно, они поняли, что последствия вернутся, чтобы преследовать их полторы тысячи лет спустя, и решили, что проблема либо как-то решится сама собой в будущем, либо к тому времени они сами придумают, что с этим делать.

Вот только этого не случилось, поскольку из-за их действий цивилизация Свободных систем скатилась в столь полную анархию, что обширная часть истории и науки оказалась потерянной для их потомков, которые не только оказались не готовы к последствиям Разрыва, но даже не знали, что эти последствия вообще будут.

Интересно, подумал Марс, предупреждали ли ученые Свободных систем своих политиков и лидеров о последствиях Разрыва? Заботила ли их судьба будущих поколений, или они были попросту рады успеху, с наивным оптимизмом полагая, что проблема любых возможных последствий может быть решена при их жизни?

Так или иначе, с этим они основательно напортачили.

– Ты была права, – сказал Марс Кардении, пытаясь все это ей объяснить. – Люди – ужасные существа, и им нельзя доверять никакие знания. Лучше бы мы оставались в пещерах, добывая огонь трением.

Кардения улыбнулась в ответ. Похоже, извинения Марса были приняты.

Несмотря на пессимизм Марса в отношении человечества, у него имелось одно преимущество над злополучными учеными Свободных систем – он понимал природу Потока и то, как на него влияет кавитация. В данный момент не существовало никакой возможности остановить последствия кавитации, начавшейся полторы тысячи лет назад. Так называемые стабильные течения Потока были обречены на коллапс, и им не суждено было восстановиться в ближайшие тысячелетия. С этим все было ясно.

Но та же самая кавитация, разрушавшая стабильные течения Потока, также генерировала эфемерные течения, хаотические последствия распространения пустот в среде Потока. Эфемерные течения на самом деле не являлись новостью – судя по расчетам, они появлялись на протяжении многих веков, но при этом образовывали «скопления», чаще возникая в одно время, чем в другое. В данный момент имело место как раз такое эфемерное скопление, которое должно было просуществовать несколько десятилетий. Марс предполагал, что другие скопления будут возникать с внешне случайной, но точно определенной расчетами периодичностью.

– И что все это означает для нас? – спросила Кардения.

– В данный момент не так уж много, – признался Марс. – Но если мы сумеем выяснить, как управлять этими эфемерными течениями Потока и их отмелями, мы можем выиграть какое-то время. Нам не потребуется переправлять всех людей сразу. Мы сможем переправлять их понемногу зараз из одной системы в другую, пока все не окажутся на Крае.

– И сколько времени это займет?

– Может, пару сотен лет.

– Мы не можем даже заставить парламент договориться хоть о каком-то плане, дав им на это полгода, – возразила Кардения.

– Согласен, с людьми проблема, – кивнул Марс.

– Тогда как ее решить?

– Не знаю. Может, сделать так, чтобы люди жили дольше и им приходилось иметь дело с последствиями своих поступков?

– А ты оптимист, – заметила Кардения.

– Похоже на то.

Кардения рассмеялась, что несказанно обрадовало Марса, а потом спросила: