Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— Допустим и это. Но откуда могла прийти подобная передача? С Марса, с Венеры? Ученые если и не отрицают полностью возможности жизни на этих планетах, то сомневаются, что она могла достичь там столь совершенного развития, как у нас на Земле. Что ты возразишь на это, старина?

Писфул ожидал подобного вопроса и не задумываясь ответил:

— Сомневаются в существовании разумных существ на Марсе и Венере не все. Советский астроном профессор Шкловский, например, совсем недавно высказал довольно убедительное предположение об искусственном происхождении спутников Марса. А если это так, то не может быть сомнений, что создали их разумные существа, достигшие очень высокого технического совершенства.

— Но где же они? — усмехнулся Ха-зард. — Почему не дают знать о себе?

— А кто знает, — серьезно отозвался Писфул, — может быть, принятые мною телевизионные сигналы и являются одной из их попыток связаться с нами… Ну, а к тому же кроме Марса и Венеры есть еще и другие планетные системы. Никто из астрономов не отрицает возможности существования планет у таких ближайших к нам звезд, как Альфа Центавра, Звезда Бернарда, Вольф, Лаланд, Альфа Большого Пса…

— Ого, куда ты хватил, старина! — рассмеялся генерал. Мой тебе совет — не рассказывай никому о твоем «видении», а то тобой не только университетская газета, но и вся наша пресса займется, и уж тогда мне труднее будет выручить тебя из беды.

Долго в этот вечер не ложился спать профессор Писфул. Он досадовал на все: на себя, на свой телевизор, на капризы ионосферы, а более всего на генерала Хазарда, напомнившего ему один из неприятнейших дней его жизни, когда его скромной персоной действительно заинтересовалась университетская газета. Случилось это года полтора назад, когда на одной из лекций по электронике профессор Писфул случайно обронил фразу, что недалеко, видимо, то время, когда прямая радиосвязь окажется возможной не только с самыми отдаленными точками земного шара, но и с другими планетами.

Одно это заявление не наделало бы, конечно, большого шума в университете. За Писфулом давно уже укрепилась слава неисправимого фантазера, и над его верой в обитаемость иных миров могли бы только добродушно посмеяться. Однако профессор Писфул, утверждая обитаемость Вселенной, пытался не только полемизировать с английским астрофизиком Джеймсом Джинсом, но и критиковать его теорию об исключительности происхождения нашей Солнечной системы. Джинс же был весьма почитаем в университете, ректор которого считал себя самым ревностным его учеником и последователем.

Масла в огонь подлила университетская газета, упрекнувшая Писфула не только в материализме, но и в марксизме. Поводом к этому послужила высказанная им мысль о том, что слишком уж сложная структура материального мира убедительнейшим образом свидетельствует о не божественном его происхождении. Богу, по мнению Писфула, незачем было бы так мудрить.

Дело тогда могло бы кончиться для Писфула плачевно, не обратись он за помощью к генералу Хазарду…

Вспоминая теперь всю эту не очень приятную историю, профессор Писфул невольно задумался и над возможными последствиями своего теперешнего открытия. Найдутся, конечно, люди, которые припомнят ему вольнодумство. И сделать это может не только недруг Писфула — преподаватель богословия, но и декан философского факультета Бросерс.

— Да, не безопасно в наше время делать научные открытия! — тяжело вздохнул Писфул, стараясь вспомнить таинственный кадр, возникший прошлой ночью на экране его телевизора.

Сегодняшняя неудача и неприятный разговор с Хазардом очень расстроили профессора. Он и сам теперь начал во всем сомневаться и уже не без труда восстановил в памяти внешние контуры какого-то странного сигарообразного сооружения, могущего быть как аппаратом для полета, так и гоночной машиной или вездеходом. Ничего подобного Писфулу не доводилось видеть прежде.

Однако не только эта необычная конструкция привлекла внимание профессора. Поразило его и другое — причудливая природа, на фоне которой наводился этот аппарат, да какие-то фигуры, облаченные в скафандры… Жаль только, что изображение было не очень четким, к тому же оно померкло вскоре, и Писфул не смог разглядеть его во всех подробностях.

Досадно было также, что не удалось принять звук, которым, видимо, сопровождалась эта телепередача. Да и вообще это телевизионное изображение казалось теперь Писфулу каким-то фантастическим сновидением. Может быть, ему и в самом деле только померещилось все это или приснилось? Он ведь почти всю ночь просидел тогда у экрана телевизора и чертовски устал… Но что бы там, однако, ни было, а он никому уже больше не будет рассказывать об этом, пока окончательно не убедится, что действительно принял телевизионную передачу из космоса. Он и Хазарду, пожалуй, не сообщил бы об этом так поспешно, если бы сам генерал не зашел к нему с приглашением принять участие в испытании нового телевизионного аппарата, предназначавшегося для военных целей.

Лишь под самое утро заснул наконец Писфул тревожным сном. Снилась ему разная фантасмагория: то марсиане в том уродливом виде, в каком описал их Уэллс в «Войне миров», то разъяренные студенты во главе с деканом философского факультета, исступленно скандирующие его имя…

Разбудил Писфула телефонный звонок. Писфул недовольно поднялся с постели и нехотя снял трубку.

— Это ты, старина? — услышал он веселый голос генерала Хазарда. — Ну, как поживают твои марсиане? Они не являлись тебе больше?

— Оставь, пожалуйста, меня в покое с этими марсианами! — раздраженно ответил Писфул, чувствуя, как снова начало тоскливо ныть сердце.

— Вот и напрасно, — все тем же веселым тоном продолжал генерал. — О твоих марсианах есть уже экстренное сообщение в утренних газетах.

— Как?! — не то простонал, не то выкрикнул профессор, судорожно хватаясь за спинку стула…

Торопливо набросив на плечи теплый халат, Писфул выбежал в коридор и выхватил торчавшие из щели почтового ящика утренние газеты.

На первой полосе одной из них было крупно напечатано:

«Профессор нашего столичного университета доктор технических наук Реймонд Дж. Писфул принял сконструированным им сверхчувствительным телевизором передачу из космоса!

Генерал Хазард свидетельствует достоверность сообщения профессора Писфула. То, что он увидел на экране телевизора Писфула, встревожило его. По словам генерала Хазарда, космическая телепередача носила агрессивный характер».

— Боже мой! — воскликнул изумленный профессор. — Что за бред! Какой агрессивный характер имеет он в виду? И потом, Хазард вообще ведь ничего не видел…