Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— …слышит. Идем к выходу, срочно идем к выходу! Повторяю: всем, кто меня слышит.

— Азаров! — раздалось уже не в наушнике, — я тебе голову оторву: где связь? Почему связи не было?

Дверь за их спинами вздохнула, готовясь открыться.

— Твои? — успел спросить Скворцов. — Сколько?

— Да я их что, считал? Человек двадцать-тридцать. Троих я точно уложил.

Люк открывался медленно, и просунувшаяся в него серо-голубая рука надавила на торец, ускоряя движение.

Юхник отдал приказ, и один из красных кинулся к дверям, давя их в обратную сторону. Скворцов выстрелом раскурочил сенсорную панель. Дверь остановилась. Надолго ли?

— Через этих нам не прорваться. Азаров, вспомни, обходной путь есть?

— Через первый горизонт, если успеем.

Оставив еще одного красного для прикрытия, они кинулись к лестнице. Отчаянье придало им силы, хотя каждый прекрасно понимал, что шансы на спасение ничтожно мало. Времени не было и так, а если на пути встретится еще одна засада.

— Прорвемся! — уверял на ходу Гришин Азарова. — Теперь за нас красные. Прикинь, профессор их всех перевербовал!

— Прорвемся! — вторил Зосима.

— Нет! — закричал вдруг Юхник. — Нет. Все назад. За мной, быстрее!

И, не дожидаясь, пока остальные как-то отреагируют на зов, он повернулся, побежал в сторону Сиреневого зала.

Какая сила, какое сумасшествие заставило их тогда послушать? Но они послушались, бросились прочь от последней надежды, от выхода, вслед за хромающим Юхником. А вокруг них, молча, словно призраки, тоже подчинившись этому безумному приказу, бежали красные гвардейцы, все новые и новые, и двое из них на ходу легко подхватили ковыляющего Юхника и понесли — прочь, прочь.

Кирилл спешил, что было сил и, наконец, вбежал в просторный Сиреневый зал, который они совсем недавно покинули. Юхник уже стоял в центре и снова махал рукой: «быстрее, быстрее!»

— Все ко мне, станьте в круг, скорее! — приказал он, и группа подчинилась. Кирилл видел, каким бледным вдруг стало лицо Юхника, когда он закрыл глаза, как задрожали губы и толстой нитью напряглась на виске жила. Что он задумал?

А гвардейцы все прибывали и прибывали. Те, кто оказался в зале самыми первыми, окружили людей кольцом, настолько плотным, что их тела, казалось, вдавились друг в друга. Следующие вжимались в это кольцо, прямо через их головы лезли новые, образуя живой свод и буквально через несколько мгновений люди оказались замурованы в скорлупу из сцепившихся друг с другом гвардейцев. Кирилл ничего не видел, но зрения тут и не требовалось: он знал, что порожденные волей Юхника, из материализаторов один за другим вываливались еще полужидкие, аморфные тела, у которых была единственная задача: повинуясь приказу бежать, ползти, струиться в Сиреневый зал, чтобы вжаться в многометровую живую стену, стать в ней еще одним кирпичом, еще одним камнем. А другие занимали свои места этажом ниже, под залом, сливаясь в единый фундамент…

— Ну где же. — процедил сквозь зубы Скворцов, — где?

В этот миг сработала система уничтожения. Титанической силы удар потряс все ярусы. Волна всепожирающего огня пронеслась по коридорам, срывая двери и круша перегородки, разрывая в клочья арматуру. В доли секунды она выжгла подземелье и вонзился в живую броню. Первые несколько метров еще не оформившегося слоя пламя выжгло начисто, но ряды гвардейцев, стоявшие ближе к центру, приняли на себя гигантский вал энергии, впитали его и… Этого Кирилл тоже не видел, но каким-то внутренним чутьем вдруг понял, что вершится в эти секунды. Юхник заставил гвардейцев отдать эту энергию, выбросить ее в одном направлении. Жуткий грохот и вой родился где-то над головами людей, невидимые темные стены вокруг заколебались, дрогнули, строй распался, и в следующий миг ревущий огненный столп пробил верхние ярусы подземелий, выжег землю, расшвырял камни и умчался в стратосферу. Последний удар расшвырял людей в разные стороны, как костяшки домино.

Задыхаясь от пыли, Кирилл нащупал кислородную маску, надел. В голове билась одна мысль: «Где Юхник, что с ним?!»

Жгучая боль в ноге не позволяла встать, и тогда он пополз туда, где, как ему казалось, мог находиться Юхник. Рука наткнулась на чье-то тело. Пыль, подчиняясь законам аэродинамики, рассасывалась, уносясь то ли вверх, то ли в обнажившиеся боковые туннели. Понемногу светлело.

Оказалось, что рядом с Кириллом лежал, распластавшись на камне, Скворцов. Майор был без сознания, его лоб рассекала глубокая рана. Откуда-то со стороны вынырнул, пригнувшись, Гришин.

Сдвинув маску в сторону, Кирилл крикнул:

— Где Юхник? — и не услышал своего голоса. Только сейчас он осознал, что теперь, когда ничто не взрывается, должна наступить тишина, а вместо этого уши забивал какой-то вибрирующий шум, сквозь который звуки почти не пробивались. — Где Юхник?!

— Там! — Гришин махнул рукой.

Кирилл пополз через зал, как ящерица, у которой оторвали задние лапы — судорожно, быстро, отчаянно, не жалея сил. Взрыв отбросил Юхника на кучу камней, и он лежал, вжавшись спиной в валуны, запрокинув острый кадык. Кирилл посмотрел наверх и понял, откуда появились камни. Направленный взрыв разметал несколько этажей, обрушил часть конструкции вниз, и теперь вверху, метрах в пятнадцати синело небо-озеро с белыми бурунами облаков.

Оказавшись рядом, Кирилл схватил Юхника за запястье. Ему показалось, или пульса действительно не было? Отчаянье охватило Кирилл. Нет, только не сейчас. Он должен был выжить, у него было на это право — ведь он спас всех!

Забыв о боли в ноге, Кирилл стянул тело на пол. Юхник не показывал признаков жизни, остекленевшие глаза растерянно, казалось, смотрели ввысь. Господи, как там все это делается? Ведь помнил же он, помнил…

Кирилл разорвал комбинезон на груди Юхника, положил ладонь под сердце Юрия Борисовича, а потом ладонью другой руки резко надавил. Раз, два!

— Ну дыши же! Дыши! — приказывал, заклинал Кирилл, снова и снова всем телом наваливаясь на словно прилипшую к мертвому сердцу ладонь. — Давай же, работай!

В какой-то миг Кирилл увидел рядом Зосиму. Теперь они вдвоем пытались вернуть Юхника к жизни. Раз, два! Раз, два, три!

— Стой! — прохрипел вдруг Зосима.

Кирилл непонимающе уставился на него: почему «стой»? Они должны бороться, они должны до последнего. И вдруг увидел: черные колодцы зрачков Юхника дрогнули, сужаясь, и на лице, припорошенном пылью, проступил легкий румянец.

Кирилл закашлялся-засмеялся и откинулся на груду камней — ту самую, на которой несколько минут назад лежал Юхник.

Потом они два с лишним часа выбирались на поверхность, поднимаясь сквозь образовавшийся провал, потому что это оказался единственный путь наверх — все коридоры, куда они не пробовали соваться, были напрочь завалены обрушившейся землей и камнями.