Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Израиль Исаакович выслушивал подобное каждый день и, конечно, подготовился. Поймав вопрошающий взгляд одного из православных, Хейфец на полмига утвердительно прикрыл глаза.

Чтобы все прошло по плану, Громову пришлось попрощаться с винным шкафом. Интеллигентная беседа, распитие «на пробу» бутылки коллекционного почти пурпурного, как амарант, коньяка… И вот запомнившейся ему православный иерарх согласился внести нужное предложение. Голос мамонта-запевалы взревел, звучно раскатив под высоким потолком:

— Братия!!!

Когда оглушенные акустическим ударом лица повернулись к нему, он, величественно отодвинул стул и, протянув к собранию руки (Хейфец, вспомнив преподанное еще в ВУЗе искусство судебной речи, два муторных часа тренировал с ним эту позу), продолжил:

— Неужто в тяжелую годину бедствий позволим мы зернам раздора и семени диавольскому прорасти меж нас? — укорил он. — Неужто не отринем от себя гордыни грех? Братия!!! — опять возопил он, увидев, что кое-кто стал открывать рот для ответа, — Объединим наши силы, пусть служители наши, в единую дружину сплотясь, несут свет в мирах заокраинных.

В итоге еще немного взаимных упреков, и все конфессии отказались от права самостоятельно проповедовать за пределами Земли. Это право передавалось тут же созданной ассоциации, учредителем которой стала «All stars corporation». Ее Президент, под дружным напором религиозной братии, согласился финансировать деятельность ассоциации «Слово Божье к звездам».

Предложение, которое никогда бы не приняли с подачи Громова или Хейфеца, прошло на ура. Винный шкаф за такое, конечно же, мелочь.

Через несколько часов лидеры большинства мировых религий заявили журналистам о своей личной заслуге в деле примирения и создания «Слова Божьего к звездам» — ассоциации, вступить в которую могли пастыри любых религий. Члены ассоциации должны были проповедовать за пределами Земли. Излишне и говорить, что все огромные расходы, как и призрачные доходы, взяла на себя «All stars corporation», имеющая монополию на межзвездные перелеты.

Еще несколько недель ушло на подготовку кораблей к полету.

Наконец, система кондиционирования справилась с остатками ладана, обильно расточавшегося при освящении звездолетов, и Хейфец, решивший вместе с Громовым сопровождать первую экспедицию, подмигнул людям, ожидавшим его сигнала в центре управления полетов: «Поехали».

— Всю жизнь мечтал, — подмигнул он пристегнутому к соседнему креслу Громову.

Корабль стартовал. Кто-то нажал кнопку, реле замкнулись, и в неразличимый миг рисунок на обзорном экране заменило звездное небо.

Скрестивший пальцы в ожидании этого Громов внутренне расслабился и перевел взгляд на спокойные лица пассажиров, отправившихся в полет вместе с ним.

Всего их оказалось шестнадцать. Борис никогда не был религиозным человеком. Как и все, отдавал должное официальной религии, клал крест в нужную сторону и светился на праздничных службах. Но рядом с этим людьми он ощущал нечто непередаваемое словами. То, что можно назвать только святостью. Спокойные лица; полные не физической, но духовной силы движения. Небольшое помещение рубки космического корабля, где они находилось, уже через несколько минут лучилось светом.

На еще нескольких кораблях, проскочивших к планетам, кружащимся вокруг напоминающего Солнце красного карлика, находились такие же люди. Их могли назвать миссионерами, подвижниками, фанатиками, но все они искренне желали добра и были полны самой искренней горячей Веры. Веры с большой буквы.

Тихо, чтобы не потревожить молитву подвижников, капитан корабля Семен Михайлович Осколцев докладывал Громову и Хейфецу: «Данные переданных нам галактических атласов и автоматических зондов подтверждены. Планета, названная нами Грааль, идентична земле насколько это возможно. Аборигены человекоподобные, двуполые, используют бронзовые, реже железные орудия», — он вывел на экран сведения, полученные автоматическими зондами разведчиками.

На экранах появились изображения. Действительно, люди как люди. Из-за меньшей гравитации более высокие и сухощавые, чем привычно. Руки шестипалые, кожа с сероватым оттенком. И мужчины, и женщины одеты в нечто напоминающее пончо. Капитан быстрым постукиванием пальцев по экрану прокрутил изображения глиняных и деревянных построек, зеленящихся посевов, непонятных, но очень красочных праздников. Увидев одобрительный кивок Громова, убрал экран и, скатав его в шарик, прилепил к магнитному держателю в одной из настенных секций.

— Когда они закончат, — обращаясь к капитану Хейфец кивнул в сторону погруженных в молитву пассажиров, — познакомь их с тем, что только что показал нам. Сегодня еще раз все проверим, подготовимся и завтра начнем.

Еще один день подготовки — и капитан Осколцев отдал команду снижаться близ заранее выбранного городка. Далее от него ничего не зависело. Всю работу взяла на себя автоматика. Однако положено, чтобы на судне был капитан, и поэтому Семен Михайлович с показной внимательностью смотрел на приборы, давая пассажирам понять, что они в надежных руках, все идет, как запланировано и для беспокойства нет ни малейшего основания.

⠀⠀ ⠀⠀

Сегодня у Сима выдался хороший день. Мамка дала кусок вчерашнего желтого хлеба. Всех овцебыков он выгнал за пределы деревни раньше времени, поэтому никто из старших не ворчал, что он и эти ленивые твари мешают по улице пройти. Погода была хороша, и охряно-рыжие овцебыки мирно щипали зеленую травку, а в это время можно и просто полежать под кустом, и набрать сладких черных ягод, а то и поймать большого коричневого кузнечика и сжевать его, начиная с головы. Очень вкусно. Говорят, кто их много ест, тот быстро растет.

Хотя зачем ему расти? После перенесенной еще в детстве болезни, от которой многие умерли, он остался жив, но не выздоровел полностью. Левая рука не слушалась и болталась кожаным мешочком, набитым костями и ссохшимся мясом. Пока тебе только четырнадцать, так жить можно. Пастух и одной рукой может обойтись, а дальше… Кто его знает, что будет дальше? Может, через год еще какая болезнь придет, и нет тебя. Подобные мысли одолевали Сима нечасто. Иногда накатывала волна жалости к себе, но в двенадцать лет и однорукому жить хорошо, и обида на мир уходила бесследно, оставляя лишь легкий налет грусти, быстро тающий под ярким солнцем.

Сим глубоко вдохнул воздух, полный тягучих летних ароматов, и увидел. Спускалось! Ни языков пламени, ни грома, но что-то огромное, чуждое. Металлическое? В мире просто не могло быть столько металла! Оно, непрерывно увеличиваясь в размерах, спускалось именно на выбранный им сегодня луг. И тишина… Он не хотел бежать, просто ноги сами отнесли его в ближайшие кусты и хотели унести дальше, но обычное мальчишеское любопытство вмешалось и сказало им: «Нет, посмотрим отсюда». Шорох приминаемой огромными ногами опор травы, на которую встало это. Один, два, три, четыре, пять, шесть, больше Громадин приземлилось на вдруг ставший маленьким луг. По крайней мере, одна из Громадин оказалась беременной. Немного подождав, она открыла в своей блестящей шкуре узкую щель, и оттуда вылез ее маленький. Без последа, но держащий в руках что-товроде торбы. Ростом с Сима, но какой-то приземистый и приятно розовый, как пупсик из тряпок и дерева, которым играла его младшая сестра. Сим маленьких любил и не раз помогал появляться на свет овцебыкам, ведь сразу после родов они такие беспомощные, им нужно помочь — и он поспешил на помощь. Может, поэтому Громадины и спустились сюда, что им была нужна помощь?