Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Бойкий лифт унес их туда, где можно было покинуть здание. Выйдя на улицу, Питер повернул направо.

— Куда мы идем? — поинтересовалась Линда.

— К Кремлю.

— Ты знаешь дорогу?

Питер глянул на нее загадочно.

— Знаю… — Тут он лучезарно улыбнулся. — Посмотрел карту. Идти не много, но и не мало. Скажи, когда устанешь. Тогда мы возьмем такси.

Они двинулись вдоль улицы. На ней было много зелени — большие деревья, а меж ними кустарник и густая подстриженная трава на газонах. Питер подумал, что здесь удивительно свежий воздух.

— Скажи, важна ли нынешним людям их национальность? — спросил он.

— В гораздо меньшей степени, чем раньше. Но есть и такие, кому важна.

— За что должен держаться тот, кому ему важна его национальность?

Она задумалась на секунду.

— За язык, за традиции, за свою историю. Но двадцать первый век все более перемешивает традиции, уравнивает историю. Остается язык. Однако современный человек сносно говорит на четырех-пяти языках. Вывод делай сам.

Питер помолчал, потом глянул на Линду.

— А тебе важно твое скандинавское происхождение?

— Я знаю нашу историю, говорю на шведском, норвежском, датском языках. Но замуж вышла за русского… — Она вздохнула. — И, кажется, опять.

— Я наполовину англичанин, — возразил Питер.

Она медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Ты русский, выросший в Англии.

Он не стал спорить.

У Линды хватило сил дойти до Кремля. Они прогулялись по Красной площади. На этот раз Питер не увидел на прежнем месте мавзолея, что порадовало его. Потом через Спасскую башню они прошли внутрь пространства, огражденного высокой кирпичной стеной.

Кремль находился в прекрасном состоянии. Более того, Питеру понравилось, что теперь здесь музей — когда он приезжал в Москву прежде, Кремль был закрытой зоной, территорией, на которой располагалась федеральная власть, и граждан пускали туда не всюду и не всегда. Поздним вечером их точно не пустили бы.

Когда они вернулись на такси в гостиницу, совсем стемнело. Робот-горничная встретил их в коридоре.

— Добрый вечер, — проговорил он. — Если вам что-нибудь надо, я к вашим услугам.

— Спасибо, ничего не надо. — поспешил заверить его Питер.

Дождавшись, когда робот скроется за дверью своего помещения, они юркнули в номер Питера.

Утром, когда они лежали рядом, собираясь вскоре подняться, он спросил:

— Ты поедешь со мной?

— Думаю, в этом нет необходимости, — доброжелательно сказала она. — Лишние тут ни к чему. Езжай один. А я займусь нашими делами. Когда сможешь, присоединишься ко мне.

Он подумал, что так и стоит поступить.

— Пора. — Питер резким движением сел, опустил ноги на пол, поднялся. Надо было сделать зарядку, принять душ и побриться.

Завтракали они в номере. Робот привез им все, что они попросили: овсяной каши и тостов для Питера, яичницу для Линды, а еще приличного кофе со свежими булочками.

Расстались в лифте — Линда вышла на одном из служебных этажей, а Питер поехал ниже. В холле он тотчас направился на улицу. Поймав такси, назвал адрес.

— Господин знает, что это зона высокого риска, где живут асоциальные элементы? — спросил компьютер-водитель.

— Господин знает.

Дверь закрылась, такси тронулось.

Питер хотел взять с собой пистолет. На всякий случай. Ему казалось, что Виктории может потребоваться защита. Но потом он передумал — ехать к дочери с пистолетом по меньшей мере странно. Пусть даже и в такой особый район Москвы.

Поначалу он видел привычный городской пейзаж за пределами исторического центра: уходящие к небу жилые комплексы, а между ними — самое достойное из того, что было построено прежде, и обилие зелени. Потом начался район исключительно старых построек, среди них было много запущенных зданий. Повернув несколько раз, автомобиль остановился посреди вполне приличных зданий, построенных из желтого кирпича. Дверь открылась. Питер вышел на улицу.

Пока он высматривал нужный ему дом, автомобиль уехал. Питер направился к тому зданию, которое было ближе. И тут он увидел тройку мужчин, идущую быстрым шагом наперерез ему. Неприятное ощущение возникло в нем.

Это были молодые парни с решительными лицами, хмурыми, но не развязными, не наглыми.

— Кто ты и что тебе здесь надо? — прозвучало, как только Питер и тройка сошлись.

— Я ищу свою дочь. — Он старался говорить как можно спокойнее.

— А что с ней случилось? Она сбежала?

— Нет. Она живет в этом доме.

Они смотрели на него с явным подозрением. Говорил один из них, самый бойкий.

— А ты из этих, чипованных?

— Да, у меня есть чип.

— Примерный гражданин?

— Думаю, это определяется не чипом.

— Чем же тогда?

Питер подумал, что их дискуссия по меньше мере странная — он приехал сюда вовсе не для этого.

— Ребята, я приехал к дочери. Что вы от меня хотите?

— Мы из отряда самообороны. Мы охраняем здесь порядок.

— Чем я могу его нарушить?

Этот вопрос потребовал от лидера тройки некоторых размышлений.

— А может она не хочет видеть тебя. А ты ее преследуешь.

Питер невесело усмехнулся.

— Пятьдесят лет назад меня чуть не убили. Ей тогда было семь. Все эти годы я находился в коме. Лишь недавно пришел в себя… Она не знает, что я жив. Я хочу видеть ее.

Рассказ подействовал.

— Как ее зовут?

— Виктория. Нынешнюю фамилию не знаю. А раньше у нее была моя — Морева. Она живет в этом доме, в двадцать первой квартире.

— Мы ее знаем. Она — секретарь Совета самоуправления. У нас ее зовут Вика Англичанка. Или просто Англичанка. — Некоторое смущение было в его взгляде. — Вы выглядите как примерный гражданин. Здесь такие редко появляются. Вот мы и подошли.

А другой парень добавил:

— Мы не бандиты. Мы сами здесь поддерживаем порядок.

Питер слабо кивнул в ответ.

Автоматический открыватель на двери отсутствовал. В подъезде было чисто, но лифт не работал. Питер нашел лестницу, поднялся по ней на третий этаж. У него колотилось сердце. Вот нужная ему дверь. Он не сразу нажал на допотопный звонок. Зачем-то немного выждал.

У нее было немолодое, но и не старое лицо, похожее на лицо Марии, и не похожее. Женщина смотрела на него с легким удивлением.

— Вам кого?

— Здравствуй, Виктория, — с трудом выговорил он.

Взгляд стал еще более удивленным.

— Простите, вы кто?

— Я — твой отец.

Он видел, что она в это не могла поверить. Взгляд стал жестким.

— Мой отец умер много лет назад.

Она собралась закрыть дверь, и потому он быстро проговорил:

— Я не умер, я был в коме. Недавно меня вывели из нее. Вернули к жизни. Об этом сообщали… по телевизору.

Она смотрела на него в задумчивости, как бы решая, верить или нет? Потом кинулась к нему, обняла.