Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— Папа, — шептали ее губы. — Папа.

Так они стояли, пока дочь не отпустила его.

— Идем. — Она улыбалась, но слезы наполняли ее глаза.

Он вошел в то жилище, в котором обитала его дочь. Убранство квартиры было старомодным, похожим на то, что Питер видел в начале века, да и сама квартира была недостаточно просторной. В гостиной, куда они вошли, стоял на тумбе старый телевизор, но и он оказался выключенным.

Она усадила Питера на диван, села рядом, неотступно глядя на него.

— Расскажи мне все про себя, — попросила она. — Я хочу знать все.

Питер начал с того, что произошло в Риге полвека назад, потом перешел к своему воскрешению и последующим событиям: поведал о том, как он возвращался к жизни, потом о получении квартиры в Париже и должности в ВБР, о поездке в Ригу и всем, что произошло там, о вчерашнем приезде в Москву.

Рассказывая, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что перед ним его дочь — слишком прудно было поверить в превращение девочки, которую он помнил, в немолодую женщину, сидевшую рядом с ним.

Разумеется, он не стал упоминать о своих особых отношениях с Линдой и о просьбе Фацио разыскать следы Андрея Володина, однако не скрыл, что адрес Виктории ему предоставил Калныньш. Услышав об этом, Виктория усмехнулась:

— Мы знаем, что ВБР следит за нами.

— ВБР обязана обеспечивать правопорядок, — заметил Питер.

— Да. Но разве можно считать асоциальным элементом каждого, кто не захотел вживлять себе чип? Разве можно превращать нас в людей второго сорта, к которым нет доверия?

Питер не готов был говорить на эту тему. Ему хотелось поскорее узнать, как сложилась жизнь дочери.

— Рассказывай, как ты жила эти пятьдесят лет.

— По-разному, — уклончиво проговорила она.

— Давай-давай, в подробностях. Для меня все важно.

Она помолчала, ее лицо стало сосредоточенным.

— После того, как тебя… чуть не убили, мы с мамой вернулись в Лондон. Жили у бабушки. Я пошла в школу, когда закончила, поступила в Оксфордский университет, в колледж церкви Христа.

— Подожди, — прервал ее Питер. — Мне говорили, что ты училась в Сорбонне.

Изобразив недоумение, она покачала головой из стороны в сторону.

— Не было такого. Я училась в Оксфорде, в колледже Христа… Специализировалась на русском, английском и французском языках. Мечтала стать известным литературным переводчиком. Там, в колледже, я встретила Томаса, моего первого мужа. Он учился на менеджера, был рослым, красивым, увлекался греблей. Мы поженились на последнем курсе. После окончания университета поехали в Манчестер, где Томасу предложили работу. А я не была привязана к месту. Я брала задания в издательствах и могла переводить, где хотела. Меня поджимали только сроки. По выходным ездили с Томасом по острову или приезжали в Лондон. Мы были довольны. Так продолжалось два года. Потом разболелась мама. У нее обнаружили рак. Я вынуждена была перебраться в Лондон. Теперь мы с Томасом виделись только на выходные, и не каждую неделю. Маме было все хуже. Бабушка не справлялась одна. Я не зарабатывала тогда столько, чтобы нанять сиделку. А пенсия от Интерпола уходила на лечение. Маме сделали две операции. Но остановить болезнь не удалось. Вскоре она умерла. После похорон я вернулась в Манчестер. Но оказалось, что мой муж за год раздельной жизни успел найти себе другую любовь. А я так была измотана болезнью мамы, что даже не восприняла это как трагедию. Мы развелись, и я вернулась в Лондон.

К тому времени я успела неплохо зарекомендовать себя в издательствах, получала хорошие заказы, да и времени для работы у меня стало больше. Так что я по уши погрузилась в тексты и провела за этим делом почти полтора года. Я старалась отвлечься от событий, связанных со смертью мамы, от развода. В какой-то момент почувствовала: перетрудилась, вымоталась. Надо отдохнуть. И поехала в Испанию, в Коста Дель Соль, к теплому морю. Там я встретила Пабло, который стал моим вторым мужем. — Она усмехнулась, невесело, но и не слишком печально. — Наш брак был недолгим, но бурным. Я родила моего первого ребенка. Эмилию. Она уже давно выросла, сейчас живет в Копенгагене, работает художником-офор-мителем. Третий раз я вышла замуж пять лет спустя. Мой третий муж — Андрей Пименов, писатель из России. Я с ним познакомилась, потому что перевела его роман. И поскольку эта книга получила престижную премию, ему захотелось встретиться со мной. Когда он приехал в Англию, разыскал меня. Тогда мы только познакомились, начали поддерживать постоянный контакт. Я перевела еще несколько его книг. Мы не раз увиделись на международных мероприятиях. Потом он приехал и предложил выйти за него замуж. Этот роман развивался медленнее всего, но был самым долгим. Я родила ему двух сыновей…

Она замолчала.

— Вы все-таки развелись? — поинтересовался Питер.

Она медленно покачала головой.

— Андрей умер. Он был старше меня на восемнадцать лет. Но дело ни в этом. Он отказался от операции.

— У вас не было денег?

— Деньги были. Но он не захотел ее делать. Он считал, что все должно идти так, как предопределено для каждого человека изначально.

— А где же твои сыновья?

— На работе. Они здесь работают. Старший, Петр — учителем, а младший, Владимир — в самообороне.

— Оба живут с тобой? — осторожно спросил Питер.

— Нет. У старшего своя семья. Он живет неподалеку отсюда. У них ребенок. Мой внук. Я — бабушка. А ты — продедушка.

Ласковая улыбка поместилась на лице Питера. Он подумал, что неплохо бы увидеть внуков и правнука. Тут он посмотрел на Викторию.

— А ты чем занята?

— Я — один из руководителей Совета самоуправления этой особой территории. Здесь живут люди, отвергающие имплантацию чипов. Люди, не желающие быть все время под контролем, когда про любого в любой момент известно, где он, с кем, как себя чувствует, что говорит, просто лежит или занимается любовью. Здесь пространство, свободное от чипов. Мы живем так, как хотим. Это приятно. Вместе с тем, это создает многие проблемы. Покупать в обычных магазинах мы не можем — там для того, чтобы снять с личного счета деньги за покупку, сначала определяют личность покупателя. Нас невозможно определить, робот не пустит нас в магазин. Мы не можем воспользоваться такси, скорой помощью. Поэтому здесь мы наладили иную, чем на всей территории Землю, жизнь. Здесь все рассчитано на отсутствие чипа. Здесь мы можем жить комфортно. Вот и все. А они утверждают, что здесь — асоциальная территория, зона повышенной опасности.

— А сколько здесь живет народу?

— Около двух миллионов человек.

— Около двух миллионов?..

Питер помолчал, пребывая в некотором недоумении. Потом проговорил с достаточной долей тактичности:

— Но преступникам действительно проще прятаться здесь, чем где бы то ни было.