Ёсики Танака - Хроника Битвы при Дагоне

— Вы… впадаете в крайность.

— Эта крайность нужна для символичности, чтобы прояснить ситуацию.

— Вот как? А по-моему, прозвучало так, будто вы цените десерт выше демократических идеалов.

— Конечно. Десерт можно есть, а идеалы — нет.

Член комитета не смог сдержаться. Стукнув по столу обеими руками, он поспешно поднялся и ушёл, кипя праведным гневом. Лин Пяо проводил его равнодушным взглядом, слегка приподняв уголки рта. Флоринда тоже понаблюдала за удаляющимся чиновником, а потом повернулась и взглянула в лицо возлюбленному.

— Тебе не кажется, что твои слова были слишком неуважительными?

— Так как он задавал глупые вопросы, мне оставалось лишь сыграть такого же глупца. Да и мне никто не платит за то, чтобы я льстил политикам.

Флоринда положила свой красиво очерченный подбородок на руки и внимательно посмотрела на Лин Пяо.

— Ты всегда говорил, что Топпарол слишком бестактен и враждебен, но ты немногим лучше. Даже если тебе не нравится собеседник, незачем ему грубить.

— Эй, не сравнивай меня с этим типом. Может у меня и вспыльчивый характер, но только при общении с конкретными людьми, а он так относится ко всем.

— И всё же я думаю, что ты слишком далеко зашёл.

— Это просто расхождение во мнениях.

— Поскольку уже решено, что вам придётся работать вместе, почему бы не попытаться поладить с ним?

В этот момент официант как раз принёс десерт, и Лин Пяо на время отвлёкся.

— Даже если бы я был готов помириться и поладить с Йозефом Топпаролом, в итоге это не сработает, так зачем беспокоиться?

— Но, может, вы всё же потерпите друг друга и поработаете вместе на благо государства?

— Взаимная терпимость ради государства… хм… — Лин Пяо с удовлетворённым выражением лица откусил фруктового пирога и отхлебнул чая, прежде чем ответить на вопрос Флоринды. — Война с Галактической Империей, по всей вероятности, затянется на несколько поколений, победитель вряд ли определится быстро. И от одной мысли, что придётся проявлять терпимость так долго, меня потряхивает.

— Это имеет смысл… — кивнула женщина, а потом рассмеялась. — Знаешь, а если подумать, из вас с Топпаролом выйдет неплохой дуэт.

— Эй, Флоринда, не смущай меня.

— Может, в глубине души Топпарол думает так же. На самом деле, в чём-то вы даже похожи. И пусть он тебя раздражает, просто думай про себя: «Только я могу его контролировать», и тогда ты сможешь сохранить лицо.

— Хмф… — Лин Пяо раздражённо надул губы.

В командном пункте Центра стратегического планирования Лин Пяо и Йозеф Топпарол составляли план военных действий. Заметив, что главнокомандующий забросил что-то в рот, начальник штаба не удержался от вопроса:

— Что это у вас?

— Да так, таблетка от венерического заболевания.

При этих словах лицо Йозефа Топпарола перекосилось, и он метнул на собеседника убийственный взгляд.

— Сегодня я проясню это раз и навсегда. Я вас терпеть на могу! Вы сами-то не думаете, что это полный идиотизм?

— Я просто пошутил, вице-адмирал Топпарол, только и всего. Это обычные витамины. А у вас совсем нет чувства юмора.

— Есть у меня чувство юмора или нет — не ваше дело. Кроме того, оно у меня есть, просто ваши шутки слишком низкопробные!

— Это всё, что вы хотели сказать?

— Именно так. Или это вас тоже не устраивает? — казалось, Топпарол хотел ещё что-то сказать, но проглотил невысказанное и молча вернулся к работе.

Спустя некоторое время флот Союза под командованием Лин Пяо и Йозефа Топпарола был готов вылететь в любое время.

— Вне поля боя на ситуацию могут повлиять две вещи: разведка и припасы.

Этот вопрос поднял адмирал Биролайнен. Он же организовал тыловой штаб и лично возглавил операции по обеспечению, чтобы находящиеся на передовой гарантированно имели достаточно припасов, которые позволили бы им сражаться с полной отдачей.

Также должны были принять участие в битве адмиралы Уорд, Оревинский, Андрасси, Эрстед и Мунгай. Все они были талантливыми молодыми офицерами, ровесниками главнокомандующего. Единственная проблема заключалась в необходимости подчиняться главнокомандующему и начальнику штаба. Когда они узнали о том, что руководство операцией против имперского флота возложено на Лин Пяо и Йозефа Топпарола, Уорд вскрикнул от разочарования, Оревинский нахмурился, Андрасси беспомощно пожал плечами, а Мунгай несколько раз тяжело вздохнул. Для них, элиты, это было испытанием на выносливость и, несмотря на то, что они были военными и давно привыкли ставить интересы государства выше личных чувств, если бы не председатель Верховного Совета, председатель комитета обороны и директор Центра стратегического планирования, постоянно поощрявшие их словами вроде «Родина рассчитывает на вас», они могли бы потерять всякую волю к битве ещё до её начала.

Прошло больше трёхсот лет с тех пор, как Рудольф фон Голденбаум основал Империю, и теперь бразды правления оказались в руках двадцатого императора, Фридриха III. Он был племянником предыдущего императора, Леонарда II. Поскольку у Леонарда не было прямых потомков, то по настоянию императрицы Кристины Фридрих был усыновлён им. Вскоре после этого император внезапно скончался, и Фридрих благополучно занял трон. В то время ходили слухи о близких отношениях между императрицей и новым императором.

У Фридриха III было четыре сына. Старший, Густав, хоть и был объявлен наследным принцем, постоянно болел и зачастую не мог позаботиться даже о себе, не говоря уже о государственных делах. Однажды он потерял сознание во время смотра Имперской гвардии, вызвав у придворных министров серьёзную обеспокоенность, что он не сможет справиться с управлением Империей.

Вторым его сыном был Максимилиан Йозеф, который обладал и неплохим умом, и крепким здоровьем. Однако его мать была из не слишком знатного рода, поэтому его шансы занять престол были невелики. Сам Максимилиан не имел политических амбиций и был вполне доволен своим статусом второстепенного местного лорда.

Третий сын, Герберт, отличался выдающимся интеллектом, здоровьем, амбициями, энтузиазмом, а также способностью легко справляться с любой ситуацией. Хотя иногда он мог доминировать над подчинёнными и друзьями, всё же его можно было считать добрым и щедрым, и он пользовался популярностью. Особенно горячо его приветствовали после нескольких кругов выпивки. Всё потому, что каждый раз, выпив лишнего, он говорил:

— Если бы я смог подняться на более высокую позицию и получил в руки большую власть, я бы повысил и вас, ребята.