Ёсики Танака - Хроника Битвы при Дагоне

— Я хотел бы спросить у главнокомандующего, в чём разница между победителем и тем, кто стремится не проиграть?

— Посмотри в словаре. Ты не поумнеешь, если постоянно будешь спрашивать всё у других, — неторопливо ответил Лин Пяо.

Уорд не нашёлся, что сказать, и развернулся, чтобы уйти. Он намеренно громко топал и с силой хлопнул дверью в знак протеста.

Победа в первом бою подняла настроение имперцев. Главнокомандующий принц Герберт благоухал алкоголем и вёл себя очень шумно. Он восхвалял доблесть солдат, направо и налево обещал повышения по службе и раздаривал дорогие марочные вина. По правде говоря, Герберт всегда был щедр и великодушен к своим подчинённым.

— Все офицеры и солдаты очень довольны. Воистину — победа лучшее лекарство для повышения боевого духа!

— Тут есть небольшое отличие, — спокойно произнёс Ингельштадт в ответ на радостное восклицание Хазенгрёбера.

— Что за отличие?

— Солдаты радуются не победе, а тому, что у них есть противник. Они забыли ужасы войны и с нетерпением ждали этой битвы.

Хотя взгляды Ингольштадта немного отличались от взглядов Хазенгрёбера, он хорошо понимал менталитет солдат, продвигающихся на незнакомую вражескую территорию.

Как бы то ни было, к войне нельзя относиться легкомысленно из-за одной маленькой победы. Противник мог просто проверять их силы, и потому в последующие несколько дней необходимо было проявлять повышенную осторожность.

На следующий день, 17-го июля, имперский главнокомандующий отдал приказ:

— Незачем опасаться противника! Нужно воспользоваться нашей победой, продолжить преследовать врагов его величества императора и установить мир на границах Империи!

Услышав этот неожиданный приказ, Ингольштадт был так потрясён, что не могу вымолвить ни слова.

Принц Герберт, возглавляющий экспедицию, помимо недостатков, уже отмеченных маркизом Стефаном, была также дерзким и эмоционально нестабильным. Когда дела шли гладко, он мог сохранять оптимистичный настрой, а когда что-то шло не так, он становился раздражённым и легко срывался. С детства величайшими «несчастьями», которые испытал Герберт, были случаи, когда он промахнулся по лисе на охоте, проигрался в карты, получил отказ от горничной своего второго брата и другие подобные мелочи. Ему никогда не приходилось подвергаться настоящему испытанию с риском для жизни.

На самом деле, в жизни члена императорской семьи была одна проблема, которую не могли понять простолюдины. Случалось много переворотов и заговоров с целью захвата трона, особенно в прошлом веке. Включая предыдущего императора Леонарда II, в общей сложности не своей смертью умерли три императора, пять императриц и три наследных принца. Когда борьба за трон была проиграна, наказания варьировались от изгнания из дворца или столицы до лишения жизни. Однако для Герберта единственным препятствием на пути к престолу был его отец, поскольку о братьях он совсем не беспокоился. Отец не вызывал у него особых тёплых чувств, а ещё он не хотел, чтобы у него были такие же обвисшие щёки, как у ныне правящего императора, так как это вызывало у людей ассоциации с определённой породой собак. А вот к старшим братьям он относился вполне великодушно. Старший брат Густав был болезненным и слабым, так что он вряд ли проживёт долго и можно было позволить ему умереть мирно. Второй же брат, Максимилиан Йозеф, был вполне доволен своей судьбой и ни на что не претендовал, поэтому Герберт не чувствовал необходимости прилагать усилия, чтобы разобраться с ним.

Проблема заключалась в его младшем брате Рихарде. К нему Герберт не испытывал братских чувств, хотя они и были похожи. Очень похожи, но это лишь добавляло ненависти и отвращения. Да и Рихард чувствовал то же самое. В полном согласии с пословицей «на одной горе не может жить двух тигров», кто бы из них не взошёл на престол, он избавился бы от другого. Судя по нынешней ситуации, путь к трону был открыт перед Гербертом. По крайней мере, для этой почётной экспедиции император выбрал третьего сына, а не четвёртого. При мысли о старшем брате, возглавляющем подавление крупного мятежа, сердце Рихарда, несомненно, наполнялось ненавистью и завистью. Если бы Герберт вернулся с триумфом, он был бы унижен и вынужден признать и восхвалять победу старшего брата…

Однако Герберт, разгорячённый первой победой, проигнорировал здравый смысл и отдал приказ атаковать. Опытные советники чувствовали себя беспомощными перед таким глупым поступком, но им оставалось лишь подчиниться.

— Силы имперцев начали движение?!

Утром 18-го числа, когда командование Союза получило этот доклад, Лин Пяо застыл, не донеся кусок тоста до рта.

— Как такое возможно?! По всем канонам тактики военных действий они должны оставаться на месте!

Голос Йозефа Топпарола дрожал от шока. Они полагали, что составили представление о противнике и поняли ортодоксальный метод ведения войны Ингольштадта. Поскольку преимущество своей территории было не на стороне Империи, а их линии снабжения — гораздо длиннее, то в данный момент им следовало сосредоточиться на защите от возможной атаки со стороны Союза. Лишь достаточно истощив врага, они могли перейти в наступление. Таким образом, флоту Союза достаточно было не действовать опрометчиво и подождать, пока у имперцев закончатся припасы, и те вынуждены будут отступить. С другой стороны, несмотря ни на что, имперцы не могли быть настолько глупы, чтобы рассредоточить свои силы для проведения независимых атак. Если только они не знали эту систему даже лучше, чем Союз…

— Господин начальник штаба, не волнуйтесь так, — весело обратился к нему капитан 3-го ранга Альтрих, увидев хмурое лицо Топпарола. — В прошлом люди говорили: «вместо того, чтобы проиграть глупо, лучше проиграть красиво».

— Этого выражения я не слышал, зато слышал другое: «неумелый союзник хуже, чем способный враг».

— А я не слышал этого выражения… Кто так сказал?

— Вот идите и поищите, если вам делать нечего!

Отослав озадаченного Альтриха, Топпарол, уставившись на кусочки льда, которые таяли в его чашке с кофе, погрузился в размышления и почувствовал холодок, пробежавший по спине. В конце концов, он решил, что раз не может придумать объяснения происходящему, стоит подавить беспокойство до тех пор, пока не появится больше информации.

— Где командующий? — начальник штаба направился в сторону мостика, но на полпути столкнулся с Альтрихом.

— Командующий ещё не закончил трапезу! — бодро доложил тот. — У него на завтрак шесть тостов Мельба, густо намазанных ромовым джемом…

— Шесть тостов так рано утром?! У него что, четыре желудка, как у коровы?!