Ёсики Танака - Хроника Битвы при Дагоне

В конце концов, после 16:00 того дня командующие Союза решили, что они берут верх. Их флот непреодолимо продвигался вперёд, а имперцы отступали. Однако их беспокоило то, что отступление имперцев могло быть лишь прикрытием для сбора их разрозненных сил, и пришли к выводу, что им нужен план на этот случай.

— Альтрих, немедленно разошлите приказ всем кораблям!

— Мы наступаем, ваше превосходительство?

— Не наступаем, а устраиваем взрывные атаки. Вам не кажется, что этот термин более подходящий?

— Вы правы, он подходит гораздо больше, — одобрительно произнёс Альтрих, а затем ушёл, чтобы избежать дальнейшей критики.

Флот Союза и вправду предпринял «взрывные атаки». Так как они по-прежнему находились в численном меньшинстве, в этих атаках участвовало не так много кораблей, но они действовали в полном согласии с названием выбранной тактики и раскрыли свой полный потенциал.

«Все солдаты и корабли были вовлечены в кровавую битву» — сказано по этому поводу в хрониках, и на сей раз они не преувеличивали. Ситуация на линии фронта была нестабильной, имперцы могли прорваться в любой момент. Когда Ингольштадт решил задействовать резервный флот Кауфмана, флот Бьюлоу уже окружил левый фланг сил Союза.

Хотя могло показаться, что имперцы преодолели кризис и завладели преимуществом, они упустили шанс победить. Флоту Кауфмана следовало отказаться от плана партизанских действий в тылу и присоединиться к флоту Бьюлоу на передовой, чтобы вместе атаковать левый фланг Союза, который в этом случае наверняка рассыпался бы, что с большой долей вероятности привело бы к полному поражению всего флота.

Однако советники во главе с Ингольштадтом этого не сделали. Дело было не в недостатке боевого опыта, а в том, что главнокомандующий Герберт требовал от них, чтобы определённое количество кораблей постоянно оставалось в резерве. Кроме того, сыграло свою роль и то, что флот Эрстеда предпринял во фланге и тылу имперских построений действия «столь же бессмысленные, как запуск петард (по выражению Топпарола), по нарушению коммуникаций и психологическому давлению на противника. Но, конечно, главной и фатальной проблемой для них стало незнание местности и недостаток сведений о противнике.

«В тот момент имперцы уже были обречены на поражение» — такое мнение спустя тридцать лет после битвы при Дагоне выразил отставной начальник объединённого штаба Союза Альтрих. Хотя его нельзя было назвать экспертом в реальном бою, он был добрым и справедливым человеком, отлично разбирался в людях и воспитал множество талантливых офицеров. Он был жизненно-важной фигурой в истории вооружённых сил Союза Свободных Планет. Одно из зданий Офицерской академии на Хайнессене было названо в его честь, и многие будущие командиры проведут там лучшие годы, в том числе Брюс Эшби, Ральф Карлсен, Сидни Ситоле и Ян Вэнли…

20-е июля.

Утром того дня погиб в бою имперский командующий Пассенхейм.

Его смерть стала результатом двух серьёзных ошибок. Он принял врагов за союзников, а союзников — за врагов. Посчитав флот Ингольштадта противником, он попытался атаковать его, пройдя через тылы построений, и при этом оставил свой правый фланг незащищённым перед атакой флота Эрстеда, который считал союзниками. Обрадовавшись, что на него не обращают внимания, Эрстед по достоинству оценил открывающуюся ему возможность и сначала позволил противнику пройти мимо, а затем атаковал его с тыла. В первой же атаке он уничтожил 300 кораблей, их корпуса и орудия превратились в космический мусор, закружившийся вокруг места их гибели. Это внезапное нападение застало Пассенхайма врасплох. Он приказал было развернуть свой флот к новому врагу, но это снова оставило бы его тыл незащищёнными (в тот момент он всё ещё считал флот Ингольштадта вражеским), поэтому отменил свой приказ. В конце концов, он решил вернуться к первоначальному плану, стремясь покинуть зону боевых действий, пройдя через тылы противника. Однако повторяющиеся противоположные по смыслу приказы привели к непоправимому несчастью — весь его флот оказался охвачен хаосом и вышел из-под контроля. Эрстед же всё это время продолжал яростные атаки, так что к тому моменту, когда Ингольштадт осознал, что что-то не так, и повернулся, чтобы помочь Пассенхайму, было уже слишком поздно. Эрстед одержал решительную победу, а Пассенхайм стал первым имперским адмиралом, погибшим в бою.

Когда главнокомандующий Герберт получил эту новость, его лицо побагровело, и он немедленно вызвал человека, ответственного за ведение боевых действий, Ингольштадта. Принц при всех гневно отругал его за некомпетентность, затем протянул руку и сорвал с груди медаль. После чего, глядя на пепельно-серого Ингольштадта, бросил медаль на пол и яростно топнул по ней ботинком. Такое безжалостное наказание на глазах у всех советников лишь ещё раз продемонстрировало жестокий и садистский характер главнокомандующего. Своими ногами он попрал не только медаль Ингольштадта, но и достоинство всех остальных советников-военных. Однако Герберт этого совершенно не понимал, потому что, как члену императорской семьи, ему никогда не приходилось принимать во внимание мысли и чувства подданных.

«Чтобы добиться победы, единственный вариант — это сосредоточить свои силы» — так считал Герберт, и в целом его мнение было верным. Но Ингольштадт советовал не спешить и действовать осторожно, продолжив для начала наблюдение за врагом, а Герберт не послушал его и поторопился, что в итоге стало фатальной ошибкой — переговоры имперского флота были перехвачены Союзом. И из-за рассредоточенности флотов, изолированности штаба, путаницы в стратегии, поспешности главнокомандующего в сочетании с недостатком припасов, сила и боевой дух имперских войск оказались подорваны. После этого они стали для противника лёгкой жертвой.

В 22:40 главнокомандующий войсками Союза Лин Пяо приказал всем своим флотам подождать, пока остатки имперцев не соберутся вместе, после чего начать атаку со всех сторон. Фактически, к тому времени окружение было уже практически завершено, и оставалось лишь отдать приказ о всеобщей атаке.

21-е июля, 00:40.

Вице-адмирал Нейсмит Уорд предпринял первую атаку на левый фланг построений противника.

Хотя флот Уорда имел в общей сложности 422 750 орудий, лишь 75 % из них были в рабочем состоянии. Имеющиеся 300 000 орудий дали одновременный залп, и концентрированные лучи белого света заполнили черноту космоса огненной паутиной.

Атака Союза была похожа на стену света, надвигающуюся на имперский флот. Экипажи его кораблей не успели даже забить тревогу, как их левый фланг оказался буквально сметён. Внезапно несколько сотен реакторов одновременно взорвались, и вспышки их взрывов образовали ещё одну стену света. Одни корабли мгновенно обратились в пепел, другие стали огненными шарами, третьи оказались разорваны, а у некоторых погиб весь экипаж, и они стали неуправляемы. После такого удара имперцев охватили страх и паника, они попытались было отступить от места атаки, но им уже преграждал путь флот Андрасси.