Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 4. Военная хитрость

Шутка ли, они выкопали глубоченный туннель, чтобы избавить императора Галактической Империи, правителя всей Вселенной, от страха предательства и смерти. Даже Шумахер не мог избавиться от ощущения, что они выглядят как идиоты, двигаясь по этому туннелю.

Что ж, по крайней мере, им не придётся пройти всё расстояние пешком, да и по поверхности путь займёт больше времени, чем под землёй. Шумахер сидел за рулем небольшого четырёхместного лэндкара на солнечных батареях. Он был изготовлен из специальной органического материала, подобного смоле, который при контакте с определённой кислотой начинал плавиться. Шумахер не планировал оставлять следы.

Поскольку туннель был построен исключительно для практического использования, он был лишён украшений в стиле рококо, в отличие от любой другой постройки, к которой приложила руку династия Гольденбаумов. Полукруглый свод тоннеля высотой в два с половиной метра был укреплён железобетоном. Чтобы облегчить спасение императора, пять поколений назад глава семейства фон Лансбергов установил всевозможные устройства, которые должны были задержать потенциальных преследователей. Но и они давно были позабыты.

Подъехав к серой стене, они вышли из машины. На потолке тускло светился флуоресцентный круг. Альфред приложил кольцо на указательном пальце левой руки к его центру. Секунд десять до них доносился глухой гул, а затем потолок беззвучно открылся.

Через пять минут они вышли в южный сад и проникли в нужный дворец. Во времена прежнего императора Фридриха IV стражники уже сто раз остановили бы их и заставили объясняться, кто они такие. Но, как ни иронично, время играло за них.

Императорские покои находились на широком балконе второго этажа. На кровати под балдахином сидел в одиночестве мальчик. Он — ещё совсем ребенок — был одет в роскошную шёлковую пижаму и сжимал в объятиях плюшевого мишку, который был размером почти с него. Непрошеные гости заметили, что мальчик был светловолосый, кареглазый, с узким подбородком и гладкой бледной кожей. Но тут мальчик поднял глаза и увидел, как двое взрослых входят в его комнату.

— Ваше величество, — голос молодого графа дрожал от благоговения.

Этот мальчик, объект безграничного почтения Альфреда, был не кто иной, как правитель Галактической Империи, император Эрвин Йозеф II.

Дитя-император посмотрел на молодого аристократа, преклонившего перед ним колено в знак почтения. Его лицо выражало безразличие. Но не потому, что его разбудили посреди ночи, — он уже не спал, когда они вошли, — а потому, что в нём не было ни капли детской непосредственности. Когда Альфред наконец решился что-то сказать, юный император прервал его, указав пальцем на Леопольда Шумахера.

— А этот почему не встаёт на колени? — спросил он визгливо.

— Капитан, перед вами сидит его величество император, правитель всей Галактики.

Циничный Шумахер был не в настроении для церемоний, но сохранил холодный рассудок. Видя, что Альфред настаивает, он опустился на колени. Не из уважения к императору, но потому что жалел своего подельника. Шумахер изобразил самый нелепый поклон, какой мог. В борьбе с абсурдностью всей сцены, это было лучшее, что он придумал. И он был бы рад, если бы это было в последний раз.

— Ваше величество, я ваш верный подданный, граф Альфред фон Лансберг. Я пришёл вызволить вас из рук предателя. Поскольку ситуация крайне необычная — прошу просить меня за любую грубость с моей стороны. Рискнуть собственными жизнями, служа вашему величеству, — лучшая награда для ваших покорных слуг.

Демонстративно игнорируя страстную речь своего преданного слуги, семилетний император терзал своего плюшевого мишку. Казалось, что слова Альфреда для него ничего не значили, но он, похоже, их просто не понимал. Для его возраста было вполне естественно не понимать торжественную речь Альфреда, произнесённую с таким тактом, но Альфред — рыцарь, патриот и романтик до мозга костей — ожидал, что молодой господин окажется светочем ума и всех добродетелей. В глазах Альфреда промелькнуло отчаяние, но он убедил себя, что слуга не должен задавать вопросов и то, что ему доверили это задание — уже великая честь. Он решил, что будет воздерживаться от возвышенных речей.

Семилетний император безразлично дёргал медведя за ухо, окончательно его оторвал и бросил одноухого медведя на пол. Он лениво встал с кровати и повернулся спиной к двум ошарашенным мужчинам. С ребёнком совершенно точно что-то было не так.

— Ваше… Ваше величество…

Голос Альфреда выдал его замешательство: поведение императора разбило вдребезги весь романтический ореол. Альфред не надеялся на особую благодарность и похвалу, но, по крайней мере, он думал, что правитель великой империи — пусть даже и его детская версия — окажет ему совсем иной прием. В речи, поведении и внешности Эрвина Йозефа, к сожалению, не было ничего ангельского, что ожидаешь увидеть в человеке его положения.

— Граф, что делать будем? — спросил Шумахер.

Альфред пожал плечами и тут же начал действовать. Он подскочил к священному и неприкосновенному императору и схватил его сзади.

Император издал пронзительный крик. Шумахер рукой быстро заткнул ему рот. Альфред, извинившись за то, что ему пришлось пойти на столь радикальные меры, даже сейчас переживал, что, как слуга, не может соблюдать правила этикета.

Из-за двери послышался женский голос:

— Ваше величество, всё ли в порядке?

На мгновение двое мужчин застыли как вкопанные. Пока Шумахер держал сопротивляющегося ребёнка, Альфред вытащил свой лазерный пистолет и быстро спрятался в тени двери. Показалась хрупкая фигура женщины лет тридцати в ночной рубашке. Без сомнения, это была императорская няня или гувернантка. В других обстоятельствах Шумахер задал бы ей пару вопросов о дисциплине и образовании Эрвина Йозефа. Женщина подошла к огромной кровати с балдахином и споткнулась о плюшевого мишку. Она подняла его, заметила, что у него оторвано ухо, тяжело вздохнула, будто бы это случалось уже не в первый раз.

— Ваше величество! — снова позвала она, но тут разглядела фигуры похитителей. Она раскрыла рот, но крик замер у неё в горле, когда она увидела оружие в руке Альфреда. К их общему счастью, она потеряла сознание и рухнула, как кукла, на пол. Похитители услышали шум шагов. Они переглянулись и стали спасаться бегством.

Это было не спасение, а самое настоящее похищение, стыдливо упрекал себя Шумахер. Он сочувствовал графу Лансбергу, но всё дело превратилось в невероятный фарс с участием самого неблагодарного ребёнка в мире и двух взрослых, движимых несбыточной мечтой. Если это изменит ход истории, то не фарс ли история сама по себе?