Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 4. Военная хитрость

Он пожал Юлиану руку и в последний раз пожелал ему всего хорошего.

Начальник штаба адмирал Мурай, человек, наделённый большим умом и дотошностью, а также прекрасными управленческими способностями, находился в своей собственной лиге. Он производил впечатление бюрократа, и Юлиан никогда не был с ним особенно близок, но и не попрощаться тоже не мог. Приняв юношу у себя в каюте, Мурай высказал обычные формальные слова поддержки, но затем сменил тон:

— Что ж, полагаю, теперь я могу это сказать. Моей работой было сделать так, чтобы адмирал Ян выглядел лучше. О, не делай такое лицо. Я не жалуюсь и не пытаюсь никого винить.

Хоть Мурай и улыбнулся, Юлиан понял, что, должно быть, обвинил его взглядом в несправедливости у Яну.

— Адмирал Ян относится к тому редкому типу людей, кто сочетает в себе таланты боевого командира и офицера штаба. Люди думают, зачем такому человеку нужен офицер штаба? Понимая это, я лишь советовался с ним по вопросам стратегии.

«Разве это не так?» — подумал Юлиан, но на этот раз спрятал свои мысли за нейтральным выражением. Мурай снова улыбнулся.

— Когда я решил служить в штабе героя Эль Фасиля, то спросил себя, какую роль я должен выполнять? Ответ на этот вопрос пришёл мне в голову лишь после захвата Изерлона. Только тогда я осознал свою роль. Я сознательно высказывал аргументы, основанные на традиционных решениях и здравом смысле, даже спорил с адмиралом Меркатцем. Это было тяжело и иногда могло выглядеть некрасиво, но ты ведь понимаешь, чего я этим добивался?

— Да, я понимаю. Но почему вы говорите об этом сейчас? — не мог не спросить Юлиан, который был по-настоящему удивлён.

— Действительно, почему… Это может прозвучать странно, но в тебе есть что-то, что заставляет окружающих доверять тебе. Наверняка командующий и все остальные многое тебе рассказывают. Постарайся не терять этого качества, оно очень пригодится тебе в будущем.

Хотя последняя часть прозвучала как несвежая проповедь, Юлиан знал, что это сказано из благих побуждений. Он поблагодарил Мурая и распрощался с ним, думая о том, что понял одну из возможных причин, почему тому удалось стать таким хорошим штабным офицером. У Яна были веские причины сделать его начальником штаба. Но до того, как он услышал об этом от самого Мурая, юноша и не подозревал об их взаимопонимании.

Затем Юлиан по очереди попрощался с контр-адмиралом Фишером, коммодором Патричевым и контр-адмиралом Аттенборо. Каждый по-своему выразил своё сожаление от расставания. Фишер молча похлопал его по плечу. Патричев сделал то же самое, хотя и слишком сильно, и высказал несколько слов ободрения. Аттенборо же вручил ему старый позеленевший ключ, сказав, что это талисман, приносящий удачу. Когда Юлиан спросил, какую удачу он принёс ему самому, младший из адмиралов Изерлона широко улыбнулся.

— Ну, когда я учился на первом курсе академии, когда бы я ни нарушал комендансктий час, перебираясь через забор, некий дежурный старшекурсник по имени Ян Вэнли всегда делал вид, что смотрит в другую сторону.

Теперь этот нахальный старшекурсник так извёлся заботой о безопасности Юлиана, что вызвал смех у генерала Шёнкопфа.

— Именно поэтому с ним отправляется Машунго. Более надёжного телохранителя желать не приходится.

— Но даже Машунго не может быть рядом с ним двадцать четыре часа в сутки.

— Не волнуйтесь, адмирал. Юлиан и сам дерётся и стреляет уж точно получше вас.

— Такая формулировка…

— Неприятна?

— Нет, просто сбивает с толку. Мне восхищаться им или волноваться, ведь, чтобы быть лучше меня, особых навыков и не нужно?

— Давайте остановимся на первом.

Ян сдался и закончил разговор на эту тему.

Тем же вечером, за ужином, Ян вручил Юлину подарок.

— Вот, возьми. Это может тебе пригодиться.

С этими словами Ян протянул ему карту «Полариса», одного из пяти крупнейших банков Феззана. Приняв её, Юлиан был потрясён, увидев, что на его имя открыт счёт, содержащий сумму, равную половине годового жалованья Яна. Он попытался было вернуть карту обратно, но молодой адмирал поднял руки.

— Я настаиваю. Просто возьми её с собой. По крайней мере, тебе не придётся беспокоиться о деньгах.

Ян, конечно, зарабатывал неплохо. Не только потому, что у него было высокое жалованье, но и потому, что он, в отличие от Юлиана, был экономным. Когда юноша поступил на государственную службу, Ян выразил свои сомнения и неудовлетворённость по поводу системы заработной платы, так как его налоги внезапно выросли. Юлиан же, в своей беспечности, не осознавал, что больше не является иждивенцем. Только бережливость Яна спасала его от банкротства. Среди предметов домашнего обихода и одежды, Ян всегда довольствовался дешёвыми товарами и выцветшими хлопчатобумажными рубашками. Покупая солнцезащитные очки, он как-то полчаса слушал, как его подчинённые говорят о дорогих брендах, а сам купил самую распространённую марку. По его мнению, от подобных аксессуаров требовалось лишь чтобы они не спадали и защищали от солнца. Также его не заботила покупка первых изданий книг, а что касается алкоголя, то он не мог отличить марочное вино 760-го года от вина 762-го. Материальные ценности вообще мало его интересовали. Правда, он частенько ел в ресторанах для высокопоставленных офицеров, но лишь потому, что там он мог наслаждаться некоторой свободой общения.

Ян позаимствовал эту мудрую идею у Фредерики и не был столь мелочным, чтобы не воспользоваться ею. Хотя можно также проследить мотивацию этого поступка до его отца. «Наличие такого количества денег, какое ты можешь контролировать, — обычно говорил тот, — гарантирует тебе свободу действий».

— Большое спасибо, адмирал. Я не потрачу впустую ни цента.

Принять добрую волю Яна было лучшим способом вознаградить его.

— Не сомневаюсь. Используй эти деньги, если почувствуешь, что это непобходимо. И ещё одно. Не мог бы ты передать от меня письмо адмиралу Бьюкоку?

Ян вручил Юлиану рукописное письмо.

Впоследствие это письмо станет одним из доказательств того, что Ян являлся не просто заурядным стратегом, а гением и невероятно проницательным человеком. Но Юлиан, конечно, не мог заглянуть так далеко в будущее.

— Хорошо, я обязательно доставлю его главнокомандующему лично.

— Я на тебя рассчитываю, — улыбнулся Ян, но выражение его лица почти сразу посерьёзнело. — Послушай, Юлиан, мы говорим не просто о чьей-то жизни. Это твоя жизнь. Помни об этом и всегда думай в первую очередь о себе. Кроме того…

Ян, казалось, собирался сказать что-то ещё, но потерял слова. Когда же он снова заговорил, это было обычное:

— Не простудись. И береги себя.

— Вы тоже, адмирал, — ответил Юлиан, покрепляя волну эмоций. — Пожалуйста, постарайтесь поменьше пить, ладно? И ешьте побольше овощей.