Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 1. Рассвет

— У кого-нибудь ещё есть, что сказать?.. — спросил он несколько натянуто.

После минутного колебания Ян попросил слова.

— Я хотел бы узнать причину, по которой вторжение было решено начать именно сейчас, — разумеется, он не ожидал ответа «Из-за выборов», но ему хотелось услышать, что скажет Форк.

— Для каждой битвы существует то, что можно назвать «идеальным моментом», — сказал контр-адмирал Форк, с высокомерием начиная отвечать на вопрос Яна. — Сама судьба предлагает нам их. И если мы не воспользуемся ими, то когда-нибудь оглянемся назад и скажем: «Если бы мы только предприняли что-то в то время!». Но будет уже слишком поздно.

— Итак, другими словами, сейчас наш лучший шанс для нападения на Империю. Вы это хотели сказать, контр-адмирал? — Ян чувствовал, что глупо просить подтверждения, но всё же задал вопрос.

— Масштабного нападения, — уточнил Форк.

«Похоже, ему нравятся громкие эпитеты», — подумал Ян.

— Имперские военные охвачены паникой из-за потери Изерлона. Они не знают, что делать. В данный момент истории, что, кроме великой победы, может ожидать впереди беспрецедентно огромную армию Союза, длинными величественными колоннами двигающуюся вперёд с высоко поднятыми флагами свободы и справедливости? — в его голосе слышалось возбуждение, когда он вещал это, указывая рукой на экраны со схемами.

— Но эта операция потребует слишком глубокого вторжения на вражескую территорию. Наши порядки растянутся, возникнут трудности со связью и пополнением припасов. Кроме того, противник легко сможет разделить наши силы, — голос Яна распалялся, хотя он говорил и не совсем то, что думал. В конце концов, какое значение имеют детали операции, когда не озвучены даже общие детали самого плана? Тем не менее, он должен был это спросить.

— Почему вы так концентрируетесь на возможном разделении? Враг, ударивший нам в центр, будет атакован со всех сторон и, несомненно, потерпит полное поражение. Риск незначителен.

Дурацкий оптимизм Форка почти истощил терпение Яна. С трудом борясь с желанием сказать: «Ну, тогда давай, делай, что хочешь!» он продолжил приводить доводы:

— Командующим имперским флотом, скорее всего, назначат графа Лоэнграмма. Его действия нельзя просчитать заранее. Вам не кажется, что стоит принять это во внимание и разработать немного более осторожный план?

Прежде, чем Форк успел ответить, заговорил адмирал Гринхилл:

— Вице-адмирал, я знаю, что вы высоко оцениваете способности графа Лоэнграмма. Но он ещё очень молод, и даже он может допускать ошибки.

Слова адмирала не произвели на Яна большого впечатления.

— Это правда. Однако факторы, ведущие к победе или поражению, в конечном счёте, относительны друг другу. Так что, если мы совершим большую ошибку, чем враг, это будет означать, что он победит, а мы проиграем.

«И самое главное, — хотел сказать Ян, — что этот план сам по себе ошибочен».

— В любом случае, это не более, чем предсказание, — заключил Форк. — Переоценивать врага, бояться его больше, чем необходимо… это самое позорное для солдата. Учитывая то, как это подрывает моральный дух армии и как может притупить способность людей действовать и принимать решения, результат в конечном итоге будет выгоден врагу, независимо от ваших намерений. Я надеюсь, вы будете более осторожны в своих словах.

В этот момент в зале заседаний раздался шум. Это вице-адмирал Бьюкок с силой ударил ладонью по столу.

— Контр-адмирал Форк, вам не кажется, что ваши последние слова были слишком неуважительны?

— Вот как? — Форк выпятил грудь под пронзительным взглядом пожилого адмирала.

— Только потому, что он не согласен с вами и призывает действовать осторожнее, вы прилюдно обвиняете его чуть ли не в пособничестве врагу?

— Я лишь сделал общее заявление. И мне неприятно, что кто-то интерпретирует это как личное оскорбление, — Ян ясно видел, как подёргивается щека Форка. Было ясно, что извиняться он не собирается. — Изначальная цель этой кампании в том, чтобы осознать нашу великую и благородную цель — освободить двадцать пять миллиардов человек, страдающих под тяжестью деспотизма. И я говорю, что любой, кто выступает против этого, фактически встаёт на сторону Империи. Или я не прав? — собравшиеся в зале становились всё тише, обратно пропорционально становящемуся всё более пронзительным голосу Форка. Не то чтобы их трогали его слова, скорее, просто всеобщее настроение было окончательно испорчено. — Даже если враг имеет территориальное преимущество, большую силу войск или новое оружие невообразимой силы, это не может служить нам предлогом для бездействия! Если мы будем идти вперёд, думая о нашей великой миссии, как силы освобождающей и защищающей людей, то и жители Империи будут приветствовать нас и охотно сотрудничать!..

Поскольку речь Форка всё продолжалась и продолжалась, Ян погрузился в молчаливые размышления.

«Нового оружия невообразимой силы», конечно, не существует. Оружие, изобретённое и поставленное на вооружение одной из противоборствующих сторон, почти всегда создавалось и другой хотя бы на уровне концептуального решения. Космические корабли, танки, подводные лодки, ядерное оружие, лучевое оружие и всё прочее использовалось и Империей, и Союзом. Даже если в какой-то момент один из противников в чём-то уступал другому, то это выражалось не словами «Как такое возможно?!», а, скорее, «Я боялся, что такое может случиться!».

Разница в знаниях и воображении между отдельными людьми может быть огромной, но между большими группами это различие практически незаметно. Появление нового оружия становится возможным только в ходе накопления технической и экономической мощи, а представить, к примеру, чтобы во времена Палеолита у одного из племён были самолёты и танки, невозможно.

Кроме того, если оглянуться на историю, то новое оружие почти никогда не играло решающей роли в войне. Архимед, живший в греческом городе Сиракузы, изобрёл множество уникального для тех времён оружия, но оно не смогло остановить наступления римлян. Исключением можно назвать разве что вторжение испанцев в империю инков, но и там большую роль сыграло то, что испанцы обманули противников, воспользовавшись древней легендой самих инков.

Слово «невообразимое» скорее подходило для нового взгляда на тактическое мышление. Конечно, бывали случаи, когда этот новый взгляд был вызван появлением нового оружия. Примерами могут служить и массовое использование огнестрельного оружия, и использование авиации для контроля над морем, и война на высоких скоростях с использованием комбинации танков и самолётов. Но тактика охвата Ганнибала, наступление войск Наполеона против вражеской пехоты, партизанская война Мао Цзэдуна, использование Чингисханом его конницы, психологическая и информационная война Сунь-Цзы, глубокоэшелонированные построения гоплитов Эпаминонда… всё это было придумано и создано безо всякого нового оружия.