Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 1. Рассвет

Так что Ян не опасался «нового оружия Империи». Его больше пугал военный гений Райнхарда фон Лоэнграмма и явно ошибочное предположение руководителей Союза о том, что жители Империи жаждут свободы и равенства сильнее, чем мира и стабильности в жизни. Это никак невозможно спрогнозировать. И никак нельзя включать подобный фактор в расчёт планов сражения.

С такими мрачными мыслями Ян сделал предсказание: учитывая то, насколько безответственны побудительные мотивы этой кампании, та же безответственность распространится и на её планирование, и на исполнение…

По итогам собрания было принято решение о разделении сил вторжения. Десятый флот адvирала Уланфа шёл в первой волне, а Тринадцатый флот Яна — во второй.

Генеральный штаб экспедиционной армии будет расположен в крепости Изерлон. На время операции главнокомандующий Лобос станет также и командующим Изерлона.

Заседание подошло к концу, как и ожидал Ян, не принеся никаких плодов. Казалось, в зале витали клочья растраченной впустую энергии. Но когда молодой адмирал уже собирался уходить, его остановил начальник Центра Ситоле и попросил задержаться.

— Должно быть, вы сейчас умираете от желания сказать, что я должен был отпустить вас в отставку, — сказал Ситоле надтреснутым от чувства сведённых на нет трудов голосом. — Я тоже был наивен. Думал, что захват Изерлона погасит пламя войны. Но в итоге мы здесь.

Ян молчал, растеряв слова, которые хотел сказать. Конечно, для Ситоле наступление мира означало бы в первую очередь укрепление его положения и усиление влияния, но, в сравнении с безрассудным авантюризмом провоенной фракции, он вызывал симпатию и сочувствие.

— В конечном счёте, я полагаю, меня подвели мои же расчёты. Если бы Изерлон не пал, военные радикалы не решились бы на такой риск. Как бы то ни было, для меня это уже не имеет значения, а вот вам я создал множество хлопот.

— …Вы собираетесь уйти на пенсию?

— Прямо сейчас я не могу. Но как только эта кампания закончится, у меня не останется другого выбора, кроме как уйти в отставку. Независимо от того, победим мы или потерпим поражение.

Если вторжение потерпит неудачу, то Ситоле, как самый высокопоставленный военный будет вынужден принять на себя ответственность и выйти в отставку. Если же войска Союза добьются успеха, то для награждения адмирала Лобоса, главнокомандующего экспедиционных сил, будет лишь одно место для повышения: должность начальника оперативного штаба. И тот факт, что Ситоле был против этой кампании, также сыграет против него. В этом случае его изгнание примет форму изящного поклона, освобождающего место для Лобоса. По какому пути бы ни пошли события, для Ситоле будущее уже предрешено. Ему осталось лишь приготовиться с достоинством встретить конец карьеры.

— Я говорю вам это просто потому, что таковы обстоятельства. На самом же деле я хочу лишь, чтобы эта экспедиция потерпела крах с наименьшими жертвами.

Ян снова промолчал.

— В случае отступления, конечно, будет много впустую пролитой крови. Но что произойдёт, если мы всё же победим? Совершенно очевидно, что члены провоенной фракции набросятся на эту возможность и никакие причины и политический расчёт больше не заставит их подчиняться гражданскому правительству. Они продолжат это хождение по краю, пока не упадут в пропасть. В книгах по истории описывается множество наций, потерпевших полное поражение из-за того, что выиграли битву, когда не должны были. Впрочем, уж вы-то это знаете лучше меня.

— Да…

— И вашу отставку я не отклонил в том числе и потому, что подспудно боялся подобного развития событий и рассчитывал на вас, если такое произойдёт.

Ян молча слушал.

— Вы изучали историю, и это наделило вас определённым презрением к власти и военному руководству. Не могу сказать, что виню вас за это, но ни одно развитое общество не может существовать без этих институтов. Просто политическая и военная власть должны находиться в руках компетентных и честных людей, обладающих разумом и совестью, а не их полных противоположностей. Будучи солдатом, я не осмеливаюсь судить о политике… но как военный контр-адмирал Форк непригоден! — горячность, с которой Ситоле произнёс эти слова, поразила Яна. На секунду ему показалось, что старый адмирал с трудом пытается побороть эмоции. — Он передал свой план операции непосредственно председателю секретариата Верховного совета, используя личные связи.

Того, что он продал им план в качестве стратегии по сохранению власти, достаточно, чтобы понять, что движет им лишь жажда добиться личных благ. Он нацелился на высший пост в армии, но в данный момент у него есть соперник, который слишком силён, и потому Форк пытается использовать любую возможность, чтобы обойти этого человека. Кроме того, он с отличием окончил Военную академию и свысока смотрит на тех, кого считает менее способными.

Ян пробурчал что-то вроде обычного «понятно», чтобы показать, что он внимательно слушает, и на лице адмирала Ситоле впервые появилась улыбка.

— Иногда вы бываете не слишком сообразительны. Его соперник — не кто иной, как вы.

— Я?

— Да, вы.

— Но, ваше превосходительство, я же…

— То, как вы себя оцениваете, не имеет значения. Проблема в том, что думает Форк и какие методы он использует, чтобы добиться своих целей. Должен сказать, всё это слишком политически, в худшем смысле этого слова. И даже если бы не было этого, — тут адмирал тяжело вздохнул, — вы, должно быть, успели оценить его характер по сегодняшнему заседанию. Его таланты проявляются не в реальных достижениях, а в красноречии, и, что ещё хуже, он постоянно смотрит на других свысока, пытаясь выглядеть более выдающимся. Хотя на самом деле он не обладает теми качествами, которые за собой числит… Доверять такому человеку чьи-либо жизни, кроме его собственной, слишком опасно.

— Вы только что сказали, что важность моего пребывания в армии увеличилась, и вы на меня рассчитываете… — задумчиво сказал Ян. — То есть, вы предлагаете мне выступить против контр-адмирала Форка?

— Форк такой не один. Но, заняв высшую должность в армии, вы сможете заблаговременно избавляться от подобных людей. Это то, на что я надеюсь. Хотя и понимаю, что это может лишь обострить ситуацию.

На какое-то время их окутало тяжёлое молчание. Наконец Ян помотал головой, отбрасывая появившиеся мысли.

— Ваше превосходительство всё время ставит передо мной задачи, которые слишком велики для меня. Приказ захватить Изерлон тоже был одной из таких…

— Но вы сделали это, не так ли?

— Да, в тот раз у меня получилось, но… — Ян прервался и чуть не умолк, но всё же продолжил: — Я не презираю политическую и военную власть, нет, на самом деле они меня пугают. Власть уродует большинство людей, в чьих руках она оказывается — я могу привести множество примеров. И я не готов с уверенностью сказать, что меня она не изменит точно так же.