Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 1. Рассвет

— Да, я знаю о них, — сказал Лобос. — На мой взгляд, они просят слишком много, но разве у нас есть выбор при нашей оккупационной политике?

— На Изерлоне не хватит запасов, чтобы удовлетворить подобные запросы.

— Тогда передайте их на родину. Крохоборы впадут в истерику, но они не смогут отказаться дать вам то, что вы попросите.

— Да, ваше превосходительство, они, несомненно, пришлют продовольствие. Но что, по-вашему, произойдёт после того, как его доставят на Изерлон?

Адмирал снова начал поглаживать подбородок.

«Сколько ни старайся, тебе всё равно не соскрести весь этот жир», — подумал Кассельн.

— Что вы имеете в виду, контр-адмирал?

— Я имею в виду, что план врага состоит в том, чтобы перегрузить наши линии снабжения, — Кассельн говорил резко, с трудом удерживаясь, чтобы не закричать: «Разве вы сами этого не видите?!».

— Иначе говоря, противник собирается напасть на наш транспортный флот и попытаться отрезать наши линии снабжения — это ваше мнение, как начальника тыловой службы? — спросил контр-адмирал Форк. Кассельну было неприятно, что кто-то вмешивается в разговор, но всё же он кивнул. — Но вся территория отсюда и до передовой линии в пятистах световых годах впереди, оккупирована нашими войсками. Я не думаю, что есть причины для волнения. Хотя, конечно, на всякий случай мы отправим эскорт.

— Понятно. На всякий случай, да? — произнёс Кассельн, вложив в свои слова столько сарказма, сколько смог. Да и какое ему вообще дело до того, что думает Форк?

«Ян, пожалуйста, возвращайся живым, — мысленно обратился он к своему другу. — Это слишком глупая битва, чтобы погибнуть в ней».

В столице Союза Свободных Планет на Хайнессене разгорелись ожесточённые споры между сторонниками и противниками удовлетворения запросов флота.

Сторонники говорили: «Первоначальной целью вторжения было освобождение народа, стонущего под гнётом тирании Империи. Спасение от голода пятидесяти миллионов людей, пострадавших от той же тирании — это, вне всякого сомнения, тоже благородно. Более того, когда люди узнают, что это мы спасли их, то, вместе с их желанием противостоять имперскому правлению и пониманию, кто именно обрёк их на голодную смерть, это неизбежно склонит общественное мнение на сторону Союза. Так что, по причинам военного и политического характера, жителям оккупированных территорий должны быть предоставлены продукты питания и другие необходимые для жизни вещи».

Их противники приводили контраргументы: «Эта экспедиция была плохо спланирована с самого начала. Только для исполнения первоначального плана требовалось двести миллиардов динаров, что составляет 5,6 процентов бюджета Союза и более десяти процентов бюджета армии. И было неизвестно, сможет ли наша экономика выдержать такую нагрузку. А если добавить к этому обеспечение оккупированной территории, то финансовый дефицит станет настолько явным, что приведёт экономику к банкротству. Поэтому необходимо прекратить кампанию, покинуть захваченные территории и вернуться к Изерлону. Держа в руках эту крепость, можно не беспокоиться о возможном нападении Империи и спокойно восстанавливать государство…»

Идеологические призывы, холодный расчёт и эмоции сплелись вместе в этой ожесточённой дискуссии, и казалось, что она может продолжаться вечно.

Однако, рапорт — или, скорее, крик отчаяния — с Изерлона позволил решить вопрос: «По крайней мере, дайте нашим солдатам шанс погибнуть в бою. Если же вы продолжите ничего не делать, их ждёт лишь бесславная смерть от голода!»

Поставки были собраны согласно запросам армии, и их уже начали перевозить, но вскоре пришли новые заявки почти на те же суммы. Оккупированная зона увеличилась, и число проживающих в ней людей достигло ста миллионов. Разумеется, пропорционально этому возросло и количество необходимых припасов…

Те, кто поддерживал прежние требования, как и следовало ожидать, почувствовали себя униженными. Их противники говорили: «Разве мы не предупреждали вас? Этому не будет конца. Пятьдесят миллионов превратилось в сто миллионов. А вскоре сто миллионов превратятся в двести. Империя намерена разрушить нашу экономику. Правительство и военные слепо попались в ловушку и не смогут избежать ответственности. У нас нет другого выбора! Только отступление!»

— Империя использует невинных гражданских в качестве оружия для борьбы с нашими силами. Это презренная тактика, но учитывая то, что мы делаем всё во имя освобождения и спасения людей, нельзя не признать, что она эффективна. Мы должны отступить. В противном случае наши войска будут вымотаны под весом голодающих мирных жителей и не смогут ничем ответить, когда враг предпримет контратаку, — так говорил Жуан Ребелу, председатель финансового комитета, на заседании Верховного Совета.

Те, кто поддерживал отправку войск, не проронили ни слова. Они лишь сидели с мрачным или, скорее, даже шокированным видом.

Госпожа Корнелия Виндзор, председатель комитета по передаче информации, не отрываясь смотрела на пустой экран компьютерного терминала, и её лицо было жёстким. К этому моменту даже она понимала, что выбора нет. С уже потраченными средствами ничего нельзя было сделать, но дальнейших расходов экономика Союза была не в состоянии вынести.

Тем не менее, если они отступят сейчас, не достигнув никаких военных успехов, она потеряет лицо, так как поддерживала вторжение. Не только те, кто с самого начала высказывался против, но и те представители провоенной фракции, с кем они сейчас на одной стороне, несомненно, попытаются утопить её, свалив на неё всю вину. Кресло члена Верховного Совета, о котором она мечтала с тех пор, как впервые решила заняться политикой, уходило из-под неё.

«Чем там занимаются эти неумехи на Изерлоне?!» — госпожу Виндзор охватил страшный гнев. Она стиснула зубы и сжала кулаки так, что красиво накрашенные ногти впились в ладони.

Нет другого выбора, кроме как отступить, но перед этим, пусть даже всего один раз, как насчёт того, чтобы показать всем победу над имперским флотом? Если бы они сделали это, то она бы спасла лицо, а эта военная кампания избежала того, чтобы остаться для будущих поколений символом безрассудства и расточительства.

Она взглянула на председателя Совета. Этот глупый старик так спокойно занимает высший пост в Союзе…

Глава государства, насмешливо называемый «тем, кого никто не выбирал». В конце безрадостной игры он как-то вдруг оказался на вершине, благодаря работе умельцев политической механики.

«Я была обманута, меня вовлекли в поддержку этого проекта его слова о следующих выборах!» — Корнелия от всего сердца ненавидела председателя, по вине которого, как она считала, она оказалась в этой ситуации.