Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

— Солли понятия не имеют о настоящем упрямстве, — сообщила ему Хонор с сокрушительным презрением.

“Мне бы очень хотелось, чтобы вы оба почаще бывали дома, — сказала Эмили, когда они втроем сидели в саду, который Хэмиш построил для нее пятьдесят стандартных лет назад. Она и Хэмиш держали в руках чашки с кофе, а Хонор потягивала из своей чашки какао, глядя сквозь прохладный ночной воздух на звезды Мантикоры. “И мне бы очень хотелось, чтобы ваше расписание позволило хотя бы одному из вас поехать со мной в Бреарвуд!”

“Я тоже, — вздохнула Хонор, опуская кружку. “Они так быстро растут! — Она рассмеялась с оттенком грусти. — Я уверена, что каждый родитель, который когда-либо жил, говорил точно то же самое, но это потому, что это правда. И мне так многого не хватает.”

— Я знаю, дорогая, — сказала Эмили. “Но я думаю, что, возможно, вы также лучше осознаете, насколько они растут и меняются. Я вижу, что это происходит прямо здесь, передо мной, изо дня в день, вы видите это после того, как ушли, и это, вероятно, делает это еще более впечатляющим.”

“А что за дела были у тебя с Солнечным Сердцем? — Спросил Хэмиш.

— Помнишь, я говорила, что будет очень интересно посмотреть, как вырастут дети, воспитанные древесными котами? — Хонор криво улыбнулась. — Ну, я думаю, что Рауль решил доказать мою точку зрения. Там что-то происходит.”

“Только с Раулем? — Спросила Эмили, и Хонор взглянула на нее в тусклом свете сада. Тон Эмили был всего лишь любопытным, и Хонор осторожно попробовала ее мыслесвет, затем немного расслабилась, потому что этот мыслесвет был таким же спокойным, как и всегда.

“Пока только с Раулем, — сказала она, — но я думаю, что он получил от меня больше, чем обмен веществ. И, честно говоря, из того, что кошки рассказали Аделине, я, вероятно, получила фору в том, что я получила от мамы и папы. Так что неудивительно, что Рауль проявляет признаки чего-то подобного. Это было намного раньше, чем я, но, хотя это правда, что я провела столько часов в лесу, сколько мне это могло сойти с рук, я на самом деле не была воспитана древесными котами, что бы ни говорили некоторые люди за эти годы. Они заполучили меня чуть позже.”

Нимиц тихо засмеялся со спинки ее стула, и Саманта присоединилась к своей паре. Солнечное Сердце отправился в детскую вместе с Раулем и Кэтрин, но Кривой носок, названный так, чтобы отличать его от брата-близнеца, Прямой носок, еще один из самцов древесных котов, которые привязались к Белой Гаван, лежал, роскошно растянувшись на коленях Эмили. Одна или несколько кошек всегда были на виду, куда бы Эмили ни отправилась в поместье Белая Гавань.

“Я бы не удивилась, если бы Кэтрин начала проявлять чувствительность к "котам" намного раньше, чем другие дети, — продолжила Хонор более серьезно, — а Саманта и Певицы памяти, работающие с Аделиной, похоже, думают, что они действительно могут понять, как заставить двуногих "слышать" песни памяти. Во всяком случае, в определенном смысле. Судя по тому, как они разговаривают, я почти уверена, что они считают, что Рауль станет их первой историей успеха, но они надеются, что Кэтрин станет настоящим прорывом, когда она немного подрастет.”

— Это было бы чудесно увидеть, — сказала Эмили.

Хонор почувствовала легкую тоску в мыслесвете своей жены и протянула руку, чтобы нежно положить ее на руку Эмили. Старшая женщина посмотрела на нее и улыбнулась, но ни одна из них не сказала то, о чем обе думали, и глаза Хонор защипало.

“Это будет чудесно увидеть, — сказал Хэмиш с твердостью, которая не обманула ни одного из них. Затем он отхлебнул кофе с видом человека, меняющего тему разговора.

— Завтра днем у нас с Вилли встреча с Тони Лэнгтри и Тайлером Аберкромби, — сказал он. — Поскольку у меня нет намерения говорить о "делах" после того, как мы уйдем на покой, я решил посмотреть, не может ли кто-нибудь из моих лучших аналитиков что-нибудь предложить.”

“Судя по списку присутствующих, вы будете говорить о версии мандаринов о том, что произошло в Мезе? — Сказала Эмили. — Я имею в виду, помимо всего прочего?”

“Вы правильно предполагаете. — Тон Хэмиша стал еще мрачнее, чем прежде. “Не похоже, чтобы они были удивлены тем, как они пытаются использовать его, но нам все еще нужно выяснить, как мы собираемся реагировать на это.”

— Боюсь, я не вижу особого способа, которым мы могли бы "ответить" на это, разве что начать действовать против их основных систем. — Хонор вздохнула. — Я имею в виду, помимо того, что мы уже сказали и сделали.”

“Это бы очень помогло, если бы наши ловцы-землекопы не находили так много членов "Мезанского Согласования", которые действительно ни черта не знают о Ударе Явато или ”операции Янус" Харахапа, — прорычал Хэмиш. — Он покачал головой. — Каждый раз, когда кто-то из них открывает рот, репортеры вроде О'Ханрахан указывают на свежие доказательства того, что, несмотря на то, что мы действовали согласованно, мы явно слишком остро реагировали, или совершенно неправильно интерпретировали, наши собственные разведданные.”

“И тот факт, что мы были так далеки от реальности, только делает еще более вероятным, что мы сбросили ядерную бомбу на Мезу в избытке ксенофобской, параноидальной некомпетентности. — Тон Эмили был таким же мрачным, как и его, и он кивнул.

— Вот именно, любовь моя. И каждый раз, когда мы говорим, что не делали этого, мандарины указывают на наше отрицание как именно то, что вы ожидаете от людей, отчаянно пытающихся уклониться от ответственности за свои собственные действия.”

“Как я уже сказала, Я не вижу, что еще мы можем сделать в данный момент. — Хонор отпила какао и пожала плечами. “Мне это не нравится, и я хотела бы иметь какой-нибудь серебряный дротик, но у меня его нет, потому что его нет. Если, конечно, вы ничего не придумаете на конференции. — Она слабо улыбнулась ему. “Вам предстоит собрать целый мозговой трест.”

“И до сих пор ни один из задействованных мозгов не имеет лучшего представления о том, как реагировать, за исключением ты-стреляй-в-мою-собаку, я-стреляй-в-твою, что слишком вероятно, чтобы выйти из-под контроля-чем мы трое”, - парировал Хэмиш.

Хонор кивнула, не столько из-за того, что он сказал, сколько из-за невысказанной части его мыслей. Независимо от того, есть ли у кого-то из людей, запланированных на конференцию в Беовульфе, лучшее представление о том, как реагировать, они должны были как-то реагировать. Это была их работа, выяснить, как, и только на этот раз, трусливая часть ее была рада, что ее собственные обязанности будут держать ее далеко, далеко от процесса принятия решений.

Она только молилась, чтобы они смогли придумать что-нибудь такое, что не касалось бы ее и Большого Флота.