Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

“Нет, сэр” — и ее тон — как и его — сказал больше, чем простые слова.

“Понятно” — ответил он, наклоняя командирское кресло под более удобным углом. Так что Хайду больше не собирался продлевать ожидание. Ну, у него никогда и не было такой возможности. В конце концов, он уже дал Гипатии дополнительные двенадцать часов. Насколько великодушным может быть палач?

Прекрати это! — строго сказал он себе. Ты получил свои приказы. У него есть свои, и он твой командир. Так что заткнись и делай свою чертову работу, Мэдисон!

Легче сказать, чем сделать, — подумал он. Легче сказать, чем сделать.

И все же он с чувством вины сознавал, что согласен с Рибой относительно того, на кого пала эта обязанность. Он полагал, что на самом деле не имеет значения, чей корабль перевозил ракетные капсулы, которые должны были быть использованы с такой безжалостной непринужденностью, но, по крайней мере, он мог цепляться за иллюзорную невинность, утверждая, что они прибыли не из его грузовых трюмов. И правда заключалась в том, что Хайду был довольно скуп в своих расходах на боеприпасы. Не то чтобы они вообще нуждались в таком их количестве. Усовершенствованные лазерные головки Катафрактов были предназначены для уничтожения крупных кораблей; то, что они сделают с незащищенными промышленными платформами — и жилыми комплексами; не забывай об этом, Мэдисон, услышал он свой собственный голос в глубине мозга, — будет за гранью разрушения.

А что будет с Гипатией, когда все эти обломки начнут сходить с орбиты? Он даже не пытается принять превентивные меры. Я думаю, что это не его дело, учитывая, что единственные люди внизу — предатели. Немного жаль их детей, но кто там на Старой Земле сказал, что нельзя приготовить омлет, не разбив яиц? И потом, есть еще одна очаровательная мудрость о вшах.

Он закрыл глаза. Он должен был прекратить это дерьмо. Либо так, либо ему придется просить об освобождении от должности и уйти в отставку, но, несмотря ни на что, он еще не был к этому готов. Ещё нет. Но если все и дальше будет идти в таком духе…

"Сэр, я уловила кое-что немного странное.”

Глаза Эхолса широко распахнулись, и он с благодарностью повернул кресло к лейтенанту Федосею Кастелло, офицеру по электронике Трубадура. “Офицер по электронике" было несколько двусмысленным термином, особенно в случае Трубадура. Он не был вооружен, поэтому на борту не было тактического офицера, и он не была оснащен даже рудиментарным РЭП или пассивной защитой, поэтому у нее не было и офицера радиоэлектронной борьбы. Если бы у него была хоть одна из этих вещей, лейтенант Кастелло отвечал бы за них. Поскольку этого не было, он стал одновременно офицером связи и офицером слежения, делая все возможное с помощью ограниченного сенсорного набора Трубадура.

Это была неблагодарная работа, но Кастелло было всего двадцать три года, и он был достаточно молод, чтобы сохранить изрядную дозу щенячьего энтузиазма по отношению к своим обязанностям.

"Что значит "странное", Федосей?" — спросил Эхолс, взглянув на план-график.

Торговец Март и КФСЛ Стивидор, третий корабль снабжения ракетами вице-адмирала Хайду, дрейфовали в строю на расстоянии около пяти тысяч километров друг от друга, практически друг над другом в космическом пространстве. Значки боевых кораблей оперативной группы 1030 были почти все между грузовозами и планетой, и он не видел абсолютно ничего на дисплее, что могло бы соответствовать выбранному Кастелло прилагательному.

“Я не совсем уверен, Сэр. Это почти похоже… О Боже!”

Эхолс все еще вскакивал из своего кресла, когда обнаружил, что ему все-таки не удастся разобраться в своих чувствах по поводу операции Флибустьер. У него было всего мгновение, чтобы увидеть, как иконка Торговца Марта внезапно исчеза с дисплея.

А потом КФСЛ Трубадур, и все мужчины и женщины на его борту, сделали то же самое.

КФСЛ Кэмпердаун

Система Гипатия

“Что, черт возьми, только что произошло?”

“Я не знаю, сэр!" — призналась Дафна Купман, ее карие глаза были расширены от шока. “Всего секунду назад они были там…”

"Прошу прощения, Адмирал” — прервал ее другой голос, и Хайду Гьезо повернулся к коммодору Хоноратусу Валентини, своему штабному офицеру радиоэлектронной борьбы.

"Ну?" — потребовал он, и голос его снова стал почти нормальным.

"Мне кажется… я думаю, я знаю, что произошло, сэр.”

“Ну, не держи это в секрете” — сказал Хайду и понял, что, как бы ни звучал его голос, его собственное потрясение все еще росло. И это неудивительно. Прошло меньше десяти секунд с тех пор, как примерно двадцать миллионов тонн его кораблей перестали существовать.

"Сэр, я думаю, это был дрон. Дроны, много дронов, я имею в виду.”

"Дроны?" — повторил коммодор Бригман. “Ты серьезно?”

“Я знаю, что это звучит безумно," — сказал Валентини начальнику штаба. “Но как раз перед тем, как Торговец Март… развалился, мы обнаружили импеллерную сигнатуру. Совсем маленькую. Она появилась из ниоткуда, и ее было ужасно трудно локализовать даже после того, как мы ее увидели. У нас было всего около восьми секунд, чтобы отследить ее. А потом она исчезла… вместе с Торговцем Мартом. Я думаю, что это, должно быть, был сильно заэкранированный разведывательный дрон, вероятно пришедший по баллистике, который поднял свой клин для окончательного маневра как раз перед тем, как пойти на таран.”

Хайду уставился на своего офицера РЭБ, и мысли его понеслись вскачь. Это было просто смешно! Никто не использовал дронов в качестве убийц кораблей, ради Бога!

Но даже когда он думал об этом, он понимал, что нет никаких причин, по которым кто-то не мог бы этого сделать. На самом деле, большинство современных ЗУРов использовали свои собственные импеллерные клинья для уничтожения атмосферных целей, таких как истребители. Проблема заключалась в том, что противоракетная оборона любого военного корабля могла уничтожить любой дрон задолго до того, как он достигнет дальности тарана, и это был единственный способ, которым беспилотник мог атаковать что-то. Но даже при том, что его максимальное ускорение могло составлять всего лишь десять или пятнадцать процентов от ускорения ударной ракеты, импеллерный клин дрона был вполне способен уничтожить любой когда-либо построенный звездолет… если бы он смог пробиться.

А они не маневрировали — у них даже клинья не были подняты. Они были грёбаными сидящими утками, и я был так чертовски уверен, что держу в руках все карты, что просто позволил грёбаным Гипатийцам убить пару сотен моих людей и вынести весь мой припрятанный запас ракет.

Он стиснул зубы так сильно, что заболела челюсть, и глубоко внутри него запульсировала ярость с красными клыками, но он заставил себя сделать глубокий, успокаивающий вдох.