Игорь Вереснев - Реквием по вернувшимся [СИ]

На листике было написано следующее:

«За домом следит СБК, все разговоры прослушиваются. Если захочешь спросить – напиши.

Тебе нужно уходить отсюда немедленно. Сейчас ты спустишься на пляж, сделаешь вид, что купаешься и ныряешь. В двадцати метрах от берега, напротив окна столовой, на дне найдёшь ящик. В нём – акваланг и скутер для подводного плавания. На поверхность ничего не поднимай, надень снаряжение и плыви к старому маяку, это четырнадцать километров отсюда. Автонавигатор скутера запрограммирован, выдерживай скорость и глубину, чем глубже, тем лучше, меньше вероятность, что засекут след. Когда доплывёшь, акваланг и скутер оставь на дне. Возле маяка тебя будут ждать».

Наконец Коцюба закончила читать, написала вопрос: «А ты и Ника?», протянула карандаш. Ярослава присела на корточки перед ней, ответила: «Веронике мы не поможем, а о себе я сумею позаботиться». Елена помедлила, снова взялась писать: «Гидрокостюм тоже в ящике? И кто меня будет ждать? Круминь?» – «Поплывёшь без костюма, голышом. Не замёрзнешь, это я тебе гарантирую. Кто будет ждать – увидишь»

Ярослава дописала, выждала, позволяя прочесть, забрала листик, скомкала, сунула в карман.

– Так что с купанием? Не надумала?

– Да пожалуй схожу, окунусь, – Елена отложила книгу, поднялась с кресла. – А то если шторм разыграется, то завтра и не придётся.

– Вот именно. А я душ пока приму.

Они вместе вышли из библиотеки, спустились в атриум. И только у двери, ведущей к террасе, Ярослава придержала спутницу. И когда та обернулась, шепнула одними губами: «Лена, удачи тебе! Будь счастлива». Коцюба кивнула, шевельнула губами в ответ. Наверное, тоже желала удачи.

Подождав, пока дверь за ней закроется, Ярослава зашла в душевую. Разделась, аккуратно повесила одежду, шагнула в кабинку. Тугие струи тут же ударили по коже. Она подставила навстречу им лицо, шею, грудь, позволяя гидромассажу расслабить не только мышцы, но и нервы. Пока всё идёт правильно. Ищейки начнут облаву минут через тридцать-сорок. К тому времени Коцюба будет далеко.

Когда исхлёстанная горячей водой кожа начала ныть, она выключила душ, завернулась в махровое полотенце. И поняла с неожиданно болезненной ясностью, что делает всё это в последний раз. Последний раз она стояла под этим душем, и полотенцем этим вытирает себя в последний раз. Последний раз закрыла за собой двери душевой в своём доме.

Во внутреннем дворике стояли сумерки. Солнце уходило за склон горы, и длинные тени накрыли дом. Когда они окончательно сгустятся, сюда пожалуют «гости». Они любят работать в такое время, на зыбкой границе дня и ночи, когда нет ни света, ни тьмы, одна серость. Они и сами такие же серые – вечно балансирующие на грани добра и зла… Собственно, в этом она от них не отличается.

Ярослава подошла к бассейну, опустилась на лежащий рядом с водой камень. Когда-то она мечтала, что будет жить в этом доме с Круминем, – со своим Ваней, Ванечкой – долго и счастливо. Не сложилось. С судьбой не поспоришь, и не стоит сожалеть о том, что не сбылось…

Она, наконец, сложила все разноцветные камешки в мозаику. Во всяком случае, для неё хватало той картинки, которую она сумела разглядеть. Её ведь не интересовали ответы на вопросы «зачем» и «как», цели и намерения создателей Горгоны ей были безразличны. Ярославу заботила судьба людей, ставших участниками этого «эксперимента». А если быть абсолютно правдивой – судьба одного-единственного человека. Обречён ли Ваня умереть так же страшно, как Вероника? Или у него есть надежда выжить?

Теперь она знала – надежда есть. И ради этой надежды Ярослава была готова на всё. Она начнёт строить их личный рай заново, с нуля. И никто её не остановит, а уж ищейки СБК – и подавно!

Выбраться из «ловушки» Медведева могла в любой миг, сквозь любые блокпосты. Она тянула время, давая возможность Коцюбе уйти подальше. Эта самовлюблённая эгоистка заслужила подарок. Во-первых, Ярослава должна была хоть немного успокоить совесть Круминя, винившего себя в трагедии. Во-вторых, она была «должницей» Коцюбы. Не только потому, что та вспомнила и рассказала о пещере, но и потому, что та сумела выжить. Подступила к самой бездне, в которую сорвались Вероника и остальные, но удержалась на краю, и тем подсказала Ярославе ответ, дала надежду. Теперь они квиты. Сумеет ли Коцюба воспользоваться своим шансом – её личное дело. Дальнейшая судьба «младшей подруги» Медведеву нисколько не заботила. Да и не были они никогда подругами. Играли заученные роли, раз уж жизнь свела их в одной сцене. Сегодня эта сцена доиграна… Весь спектакль скоро будет доигран.

Ярослава вынула из кармана скомканный лист, положила на камень, достала зажигалку. Поднесла термонаконечник к бумаге, щёлкнула колёсиком воспламенителя. На несколько секунд комочек вспыхнул, потом почернел, распался маленькой горсткой пепла. Она аккуратно смахнула его в воду, опустила туда же руку – сполоснуть. И сама не понимая для чего, зачерпнула плавающий в бассейне лепесток азалии. Лепесток заалел на ладони пятном запёкшейся крови. Чужой крови.

Её вдруг передёрнуло от нехорошего предчувствия. Что-то шло не так, как она запланировала. Что именно, она пока понять не могла. Однако это, почти физическое ощущение замаранных чужой кровью рук… Но она ведь никого не собирается убивать? Она просто уйдёт…

…Она никогда никого не хотела убивать. Но порой люди, становившиеся на её пути, умирали…

Да пошли вы все к дьяволу! Она ни о ком и не о чём не собирается жалеть! Ярослава бросила лепесток обратно в бассейн, резко поднялась, вышла на террасу.

У воды белела оставленная Коцюбой одежда, но самой девушки видно не было. Громко – не для Елены, естественно, для ищеек, – она крикнула в сумерки:

– Лена, хватит купаться, вылезай! Я в беседке буду.

Улыбнулась уголками губ и в самом деле направилась к беседке. Там она собиралась ждать «визитёров» – на виду у них. Пусть пялятся, пусть думают, что видят. Ничего они не видят – потому что в душу её заглянуть не способны.

Ждать пришлось недолго. Бесшумные тени перелетели через забор, метнулись к дверям, окнам, на террасу. Щёлкнул замок открываемой калитки. Ярослава неторопливо обернулась. По дорожке в сторону беседки шли двое, мужчина и женщина, оба высокие, тренированные, сильные. Она сосредоточилась, привычно готовясь к поединку.

Впереди шёл мужчина. Волевое лицо с резко очерченным подбородком, в плотно сжатых губах – решимость. И в серых, умных глаза. Но жестокости нет. И нет беспощадной уверенности в своей правоте. Ярослава заглянула глубже, коснулась его ощущений, чувств, скрытых в недрах души… И дыхание застряло у неё в груди.