Игорь Вереснев - Реквием по вернувшимся [СИ]

И она рассказала.

Не всё – на всё сил бы не хватило. Но и того, что сказала, было достаточно: последняя высадка, кошмарные воспоминания, Вероника… Более чем достаточно, чтобы любой здравомыслящий человек улепетнул бы без оглядки.

Лесовской не сбежал. Выслушал всё молча. И когда рассказ закончился, продолжал сидеть и молчать. Так долго, что Елена не выдержала:

– Видишь, может быть, я вовсе не твоя Белка, а ходячий зомби. И кончится со мной всё, как с Никой.

Он обнял её, поцеловал мокрые волосы.

– Ты всегда будешь моей Белочкой. Я люблю тебя, понимаешь? Люблю больше всего на свете.

– И ради этого ты готов быть рядом со мной – такой? – недоверчиво переспросила Елена. – После того, что случилось? И ты не боишься?

– Единственное, чего я боюсь, – потерять тебя. И прежде этого боялся. Но теперь-то я такого не допущу! Теперь мы всегда будем вместе. Всегда и везде.

– Они жили долго и счастливо, и умерли в один день…

Андрей тихо засмеялся.

– Надеюсь, этот день наступит очень и очень не скоро!

Он развернул её к себе, снова прижал. Коснулся губами губ. И сладкая волна опять всколыхнулась. Сначала едва ощутимо, неуверенно, но затем всё выше, всё сильней. И не было чёрной стены на её пути, не нужно было останавливаться.

…Елена вынырнула из головокружительной горячей бездны первой.

– Ой, что же мы сидим?! Меня СБК наверняка ищет! Как мы отсюда выберемся?

Она попыталась вскочить, но Андрей удержал.

– Не волнуйся, выберемся. Прямо за маяком – посадочная площадка. На ней стоит наша авиетка. Сейчас сядем в неё и улетим.

– Ты взял в прокат авиетку? Но тебя же могут выследить!

– Не брал я ничего в прокат. В Севастополе живёт один очень хороший парень, Гарик Дроздов, большой поклонник космореализма. Он с радостью одолжил мне машину до утра. Кстати, в ней лежит кое-что из одежды. Так что мы можем лететь, куда захотим. Батареи я зарядил, хватит с запасом до Варны.

– И дальше что?

– А дальше перед нами весь мир!

Ярослава сидела на кровати, поджав ноги и обхватив их руками. Упиралась подбородком в колени, рассматривала охранницу. Та устроилась в кресле возле двери, руки не отрывает от лежащего на коленях бластера, то и дело поглядывает на пленницу. Нервничает. Боится. Её, безоружную, боится. Одно резкое движение и, глядишь, стрелять начнёт. Только резких движений делать Медведевой не требовалось, чтобы выйти отсюда. А что требовалось, она пока не решила.

Облава ищеек закончилась не так, как она планировала. Ярослава рассчитывала дождаться «визитёров», поговорить с главным из них, попросить, чтоб отпустили, сесть в машину и уехать. Любой из тех, кого она вычислила за несколько дней их «слежки», не смог бы ослушаться её «просьбы». Но главным неожиданно оказался этот инспектор Берг. Его «попросить» она не могла. Попробуй она это сделать, единственное, чего добилась бы, – уверила бы его окончательно, что перед ним враг. Опасный, коварный враг, которого требуется немедленно «нейтрализовать». Он и так считал её врагом рода человеческого – раз покрывала вмешательство «чужаков». Ненависти в нём, конечно, не было. Даже презрения не было. Были недоумение и брезгливость. Гадливость, сродни той, что возникает, когда приходится прикасаться к чему-то нечистому. Сколько раз Медведева это испытывала, общаясь с людьми! А теперь пришло время посмотреть на себя чужими глазами. Гадко и страшно, оказывается. И страшнее всего, – этот Берг почти прав. Она сама себя отделила от человечества, стала иной, чужой. А чужой – значит враг?

Ещё один камешек лёг на своё место. Камешек, которого она не искала и потому не ожидала увидеть. Но он был, самый главный камешек в мозаике. И картина оказалась совсем не той, что она мысленно дорисовала всего несколько часов назад. Как было бы всё просто, светло и красиво – «жить должны лишь те, кто любимы». Но это оказалось только маленьким штришком, следствием, а не причиной. И ответ на вопрос «зачем?», на вопрос, который Медведева ни разу себе не задавала, выступил на первый план. Ответ стал очевиден. До головокружения, до тошноты, до страшной пустоты внутри – очевиден. Без него всё случившееся не имело смысла. А с ним – бессмысленными становились её мечты.

Нет, не случайно этот человек стал на её пути. Вообще ничего случайного не происходило с той самой секунды, когда она, Ярослава Медведева, выбрала из разложенного бортовым компьютером пасьянса параметры входа в локальное пространство Горгоны.

…Или всё началось намного раньше? В тот миг, когда Ваня ни с того, ни с сего споткнулся об её шезлонг?! Затем лишь, чтобы она его заметила, разглядела и решила любить? Чтобы она стала пилотом косморазведки? Чтоб именно она, родившаяся человеком, но столько сделавшая, чтобы перестать им быть, привела людей на Горгону? Чтобы оставалась на вахте и видела всё происходящее? Чтобы смогла понять, пользуясь не логикой, но интуицией, это послание цивилизации, восхождение которой миллионы лет назад разомкнуло пределы Вселенной, тем, кто только готовился ступить на эту дорогу. Понять, облечь в доступные людям образы, в чёткие, однозначные фразы, и…

Следующим актом этой поистине космической трагикомедии должен был стать вовсе не её побег от ищеек СБК. И уж точно, в ней не предусматривался их с Ваней маленький, ни от кого не зависящий рай. Счастливый конец для отдельно взятых людей в ней, кажется, вообще не предусматривался. Что значат судьбы людей, когда речь зашла о судьбе человечества?

Ярослава передёрнула плечами. Да пошли вы все!!!

Она не просила, чтобы именно ей подсовывали эту штуку, – наследие богов, сундучок с их подарками. Какая ей разница, сумеет ли человечество ими воспользоваться? Ей плевать на человечество! Всегда было наплевать, а теперь – и подавно! Она сейчас встанет и уйдёт отсюда. И пусть мир летит в тартарары. Им с Ваней времени для счастья хватит – лет тридцать же есть в запасе? А если потом Конец Света – не важно! Её это не касается. Она просто уйдёт. Да, она не может воздействовать на инспектора и его подругу. Но остальная команда – в полной её власти! Зря в облаву послали тех самых людей, что столько дней наступали ей на пятки. Она их всех уже подцепила на свои крючки. Например, эту крашенную в медь охранницу…

Медведева улыбнулась сидящей в кресле девушке. Спросила её мысленно: «Зачем ты пришла в тайную полицию, подруга? Романтика? Высокие идеалы? Как же – санитары общества! Готова пожертвовать жизнью, и не только своей, ради торжества справедливости?» Вполне годится! Сейчас мы с тобой наведём здесь полную справедливость!