Игорь Вереснев - Реквием по вернувшимся [СИ]

«Фиат» начал огибать очередной выступ. Дорога плавно поворачивала, открывая всё тот же уходящий вверх склон. И тёмно-красный тягач, идущий по встречной. Тягач натужно урчал, волок длинную грязно-синюю цистерну. Странно, такая большая машина, а она её не заметила, – подумалось самым краёшком сознания. Мысль была не второстепенной даже, так, автоматически зафиксированное событие. Едет и пусть себе едет. Лихач, наверное. Тяжёлый, под уклон идёт, и на такой скорости!

Что произошло дальше, она сразу не поняла. Синяя цистерна начала разворачиваться, перекрывая задом шоссе. Коцюба автоматически вильнула к обочине. Затем только посмотрела на тягач.

Водитель тягача тормозил, одновременно выкручивая руль вправо. Именно из-за этого манёвра цистерну начало заносить. И проскочить не получалось: нет обочины, дорога и вдоль неё – тросы. Нужно было тормозить, включать заднюю передачу…

Тормозного пути не хватило. «Фиат» стукнулся бампером в счетверённые, полутораметрового диаметра колёса цистерны. И тут же отлетел назад и вправо, отфутболенный, точно мячик. Двойной стальной трос удар лёгкого мобиля выдержал бы, но в следующее мгновение на него навалилась туша набравшей огромный импульс цистерны.

«Бемззз…» – сказала сталь и лопнула. Елена подумала запоздало, что нужно открыть дверь, выпрыгнуть. Что зря она пристегнула ремень – лишние секунды. А потом кресло под ней опрокинулось, полосатый столбик проскочил рядом и вдруг взмыл вверх, к темнеющему небу. И вслед за ним взмыла кромка обрыва.

Скала в этом месте уходила вниз почти вертикально, и «фиат» летел, словно потерявшая управление авиетка. Летел, медленно разворачиваясь, запрокидываясь. Что было внизу, Елена не видела. Она смотрела туда, где переваливала свой центр тяжести через кромку грязно-синяя цистерна. Медленно, неторопливо. И необратимо.

Страшно не было, всё происходило будто не с ней, а с той, другой Еленой Коцюбой, похороненной на мемориальном кладбище. Парализованное сознание, не в силах принять происходящее, сосредоточилось на деталях. Раскачивающиеся обрывки троса, наполовину выкорчеванный из бетона столбик, надпись «Взрывоопасно! Водород!» на заднем торце цистерны. И в стороне, на безопасном расстоянии, – человек, скрупулёзно фиксирующий происходящее на видеокамеру.

Он сидел, укрывшись за каким-то полуразвалившимся куском бетона. Вокруг покачивались ветви жёлтой акации, то и дело норовя впиться длинными острыми колючками в бок или спину, внизу шумела река, пробивая себе путь сквозь бетонные пороги обвалившейся дамбы, а прямо перед глазами – метров тридцать, не больше, – поднималась грязно-серая стена электростанции. Внутри было тихо, и Берг пытался представить, что там происходит. Возможно, террористов уже взяли, и с минуты на минуту последует команда «отбой»? Или они узнали о засаде, и операция пройдёт впустую? Как бы там ни было, его участие сводится к просиживанию брюк в кустах. Новичка поставили на самую безопасную позицию, – вряд ли кто из террористов сможет прорваться к окнам на противоположной стороне здания. Даже издалека ничего не увидишь.

Где-то рядом в кустах засвистела синичка. Рихард попытался отыскать её взглядом, но заросли акации были слишком густыми. Зато он увидел, как по прикладу деловито шествует большой чёрный жук. Жук был наглый, самоуверенный, со здоровенными, очень подозрительными жвалами. Жук Рихарду не нравился. Он примерился и аккуратным щелчком отправил наглеца в куст одуванчиков. Проследил за короткой траекторией полёта, переложил оружие поудобнее. Берг был отличным стрелком, лучшим в Управлении. Недаром в академии получал высшие отметки по огневой подготовке. Однако сегодня пострелять ему не придётся. В глубине души он был рад этому – стрелять в людей было страшно.

Синичка оборвала трель, выпорхнула из кустов и уселась на осыпавшийся подоконник второго этажа. Забавно повертела головкой по сторонам…

Внутри здания бухнуло, так громко и неожиданно, что Рихард дёрнулся, больно зацепился ухом за колючую ветку, схватил бластер. От тишины не осталось и следа: в здании хлопали выстрелы, кто-то кричал, то и дело что-то взрывалось, обрывая одни крики и порождая новые. Операция явно пошла не по плану.

Словно подтверждая это, в проёме окна первого этаже появилась спина в чёрном тренировочном костюме. Террорист! Берг напрягся, вскинул оружие, прицелился. Вот, сейчас… Человек вскочил на подоконник, сгруппировался… Он был точно в перекрестье прицела. Палец коснулся спускового крючка. Террорист прыгнул, и…

Рихард не смог выстрелить как полагалось, как учили – из засады, исподтишка, без предупреждения. Встал во весь рост, понимая, что зря, что не надо этого делать. Крикнул:

– Бросай оружие!

Спина взмокла мгновенно – так отчётливо представил вспышку выстрела в упор. Вскинул бластер, готовясь стрелять в ответ…

У стоявшей перед ним женщины оружия не было. И вдруг Берг понял, что это вовсе не террористка! Золотистые глаза Ярославы Медведевой горели, как два маленьких солнца. Солнца, способные выжечь человека дотла или согреть на всю оставшуюся жизнь.

Медведева улыбнулась. И Берг улыбнулся растерянно, не зная, что делать дальше. И есть ли смысл во всём этом? Один человек не способен изменить путь человечества…

Да, наверное. Но и прекрасный сверхпрочный кристалл начинает расти с одной единственной, «неправильной» молекулы. Вернее, с одной правильной молекулы в толще неправильной, никчёмной аморфной массы.

Неизвестно, сколько бы он так простоял, но тут внезапно запищал зуммер виза в кармане…

– Рихард! Рихард! Да проснись же!

Берг открыл глаза, не понимая, взглянул на жену. Лилия трясла его за плечо, смотрела встревожено.

– Рихард, ты что, не слышишь? Визифон!

Лишь тут дошло, что писк зуммера доносится не из сна, яркими мазкими проступающего сквозь реальность. Звонил его виз, лежащий на тумбочки у изголовья кровати. Мысленно чертыхнувшись, Берг вскочил, схватил аппарат, нажал кнопку приёма.

На экране появилось лицо инспектора медслужбы Иштвана Немере, – именно ему накануне вечером Рихард передал дело Медведевой.

– Господин инспектор! У нас ЧП! – круглое веснушчатое лицо инспектора выглядело растерянным и виноватым.

– Что случилось?

– Медведева исчезла!

– Как исчезла? Из Управления тайной полиции?!

– Нет, хуже! Исчезла во время перевозки на космодром.

– Что значит «исчезла во время перевозки»? Я не понимаю!

– Я тоже не понимаю! Я на космодроме, ожидал сотрудников, которые должны были доставить Медведеву. Они прилетели, но без неё. И рассказывают такое, что ни в какие ворота не лезет!