Татьяна Виноградова - Дороги звёздных миров [антология]

— И… что?

— А ничего, — грубо ответил начлёт. — Нормально всё. Нарушений в работе не выявлено. Левого ПО тоже.

Облегчение было подобно удару. Славка расслабился, губы сами собой растянулись в улыбке.

Мгновение спустя он понял, что рад не только за Базу, но и за Элсси.

— Значит… я могу её увидеть?

— Парень, у тебя совсем шарики за ролики заехали? — рявкнуло начальство. — Это тебе что, посещение больницы? Передачки по средам и пятницам? Ну, иди… смотри. Тебе дорогу показать или сам найдёшь? Р-родственничек. Её всё равно перепрошили, так что она тебя и не узнает даже.

— Как… перепрошили? — тупо спросил Славка. — Зачем?

— От греха, — буркнул Василий Иванович. — Зачем-зачем. Тебя, дурака, от мыслей уберечь. Живая — не живая, любит — не любит, плюнет — поцелует… тьфу. Андроид она, понятно?

И, помолчав, добавил:

— Я тебя не за этим звал. Вот что. Пойми меня правильно…

И отвёл глаза.

— Ч-что? — оторопело переспросил Славка, догадываясь и холодея.

— Я не могу допустить до полётов пилота с нестабильными эмоциональными реакциями, — твёрдо закончил тёзка начдива. — Иди, отдыхай. Законный отпуск у тебя есть. Выкинь дурь из головы, приводи себя в порядок и возвращайся. Тогда и решим. Понял?

— Так точно, — механически ответил Славка. — Выкинуть дурь из головы и возвращаться.

Он поднялся.

— Я могу быть свободен?

— Иди уже, — Василий Иванович снова поморщился. — До свиданья.

И, пока Славка разворачивался и шёл к двери, начлёт уже говорил в селектор:

— Лерочка, соедини с Карамышевым.

Славка бесшумно прикрыл дверь и на ватных ногах побрёл к лестнице. Уровнем ниже он встал на ленту транспортёра и бездумно таращился на проплывавшие мимо стены, пока не оказался напротив входа в жилую зону.

Василий Иванович, сам не зная — а, может, зная? — вскрыл болячку в душе, и сейчас из неё вытекал спасительный гной.

Любит — не любит, плюнет — поцелует…

На следующий день Славка не выдержал и отправился в мастерские. Предъявив пропуск и пройдя сканирование сетчатки, он оказался в просторном офисе с длинными столами по периметру. Проход собственно в наладочную находился в глубине, и его перекрывала очередная тяжёлая дверь с надписью «Стерильно! Без халатов не входить!» на тёмно-бордовой стеклянной пластине. Над дверью, словно над входом в медблок, горела красная лампа, подтверждающая запрет.

В офисе было пусто, но уже через полминуты дверь отошла в сторону, пропуская смуглого парня в белом мягком комбинезоне, явно натянутом поверх другой одежды. Парень стянул зелёную маску и шапочку, бросил в ящик при входе и начал возиться с тонкими хирургическими перчатками. Покончив и с ними, он прошёл к монитору и уставился на Славку блестящими карими глазами.

Славка, волнуясь и скрывая это, объяснил, что хочет узнать результаты тестирования андроида номер… За номером пришлось лезть в записную книжку наручного комма. Парень пробежал пальцами по клавиатуре.

— Точно, есть такой. Так ты тот самый летун с электромагнитным ударом?

— Это не у меня удар, — процедил Славка, чувствуя внезапное раздражение. — Это у андроида удар.

Парень, казалось, не придал значения уточнению.

— Ага, действительно. Знаешь, в жизни бы не подумал, что андроид может быть настолько прокачанным. Даже жалко было. А в остальном — нет, никаких вредоносных ПО, вообще ничего постороннего… кроме личных файлов, конечно, но и в них ничего такого, что можно было бы счесть чужеродным.

— Прокачанный?

— Она могла поддерживать разговор на обширный спектр тем, — пояснил парень. — Вязание, эстетика, психология, история военного дела, музыка, живопись. Ты увлекаешься живописью? Кстати, — спохватился он. — Я — Дмитрий.

— Рисую. Вячеслав, можно — Славка.

— Очень приятно, — машинально отозвался Дмитрий и тут же вернулся к более интересному, чем имя собеседника. — Ага, тогда понятно. Ещё — историческая проза, мемуары, фантастика на трёх языках, фэнтези… Даже женские романы. Ты говорил с ней о женских романах?

В тоне парня читалось чистое, незамутнённое любопытство, но глаза щурились.

— Всё это было в её файлах? — не понял Слава, игнорируя подозрение в изучении дамского чтива. — Зачем? Это же есть в бортовой библиотеке.

— Ну откуда мне знать. Нет, не книги целиком. Выписки, конечно. И всё же… Начитанный ты мужик, судя по всему.

— Я не начитанный, — ровно сказал Славка. Дмитрий покивал.

— Да? Ну, в любом случае, дело не в сумме знаний. Очень много перекрёстных связей между логическими цепочками, гиперссылок… То есть, анализ, обобщение. Говорю же, прокачанная. Жаль. Так бывает, если с ними много общаются. Фактически, она выбрала ресурс памяти: всё равно пришлось бы чистить, иначе начались бы сбои.

— И как скоро?

— Трудно сказать, — Дмитрий задумчиво повертел в пальцах световой карандаш. — Беда с ними: только наберут побольше — и бац, вторая смена. Вот запустят следующую модель — посмотрим: там и оперативка покруче, и вообще…

— То есть, они станут как люди?

— А вот это ты брось, — неожиданно резко оборвал Дмитрий. — Если они станут как люди, я уволюсь. Даже думать о таком не хочу. Но — нет: чтобы быть человеком, знаешь ли, одного разума маловато.

Славка молчал.

— Всё? — отрывисто бросил Дмитрий.

— Нет. Послушай, а увидеть её я могу?

— А ты упорный, — проворчал парень, видимо, остывавший так же быстро, как вспыхивал. — Туда не пущу. Через камеру посмотришь.

Он поколдовал над пультом и развернул изображение. Камера, должно быть, находилась под потолком: Славка увидел обтянутую шапочкой макушку человека, склонившегося над рукой — отделённой от туловища и вскрытой. Человек, не отрываясь, глядел в окуляры микроскопа, бережно орудуя тончайшим паяльником и пинцетом, затем сместился в сторону. Оказалось, что микроскоп также легко сдвигается вдоль стола.

— Не там, — поправил Дмитрий. — Вон, у стены.

Славка перевёл взгляд. За спиной человека выстроилась шеренга: четыре одинаковых Элсси, выключенных, голых, как манекены на складе. Мелкие цифры идентификационных номеров, нанесённые на синтекожу плеч, выглядели чернильными росчерками.

— Твоя — вторая слева, — поняв его затруднения, пояснил Дмитрий.

Одинаковые волосы, одинаковые лица, одинаковые фигуры. Индивидуальность Элсси — то, чем она заполняла цифровую память — оказалась стёрта, а типовая внешность словно кричала о том, что её, этой индивидуальности, никогда и не было. Славка отвернулся. Но ведь было же вот это — «Пожалуйста! Пожалуйста!» И это: «Если решил — то делай». Так вот что она имела в виду.

Славка поднял голову и взглянул на собеседника в упор.

— Они уже как люди. Можешь увольняться, — глухо произнёс он.