Сергей Синякин - Марсианская роза [сборник]

Вспомните, «лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой»! Но зачем кровь проливать? Кровь — слишком ценный продукт, чтобы орошать ею землю. В порядке компенсации за дарованные свободы мы забираем эту кровь себе. Чем же вы недовольны?

— Чем мы недовольны? — вскричал Бенедиктинов фальцетом. — Вами, вами, господа марсиане! Вы говорите, что даровали нам свободы. А мы утверждаем, что вы превратили нас в своих рабов! Вы превратили нас в стадо, дав возможность относительно свободно пастись на лугу Земли. Проливать кровь — это было наше священное право, мы боролись за свободы, мы добивались их в борьбе. И мы совсем не желали, чтобы кто-то спустился с небес и предложил обмен: свободу на нашу кровь! Вы говорите, что дали нам свободы, мы же утверждаем, что вы отняли их у нас!

Марсианин снова защелкал клювом.

Переводчик внимательно выслушал его и продолжил:

— Если вы считаете, что свобода заключается во вседозволенности, то это ошибка. Человеческая жизнь не должна прерываться насильственно, смысл ее — дать потомство, вырастить его, воспитать полноправного гражданина земного общества. Если вы считаете, что вы свободны развязывать братоубийственные войны, если справедливость видите в том, что несколько миллионов живут в полном довольстве, в то время как подавляющее большинство населения Земли голодает и даже умирает с голода, то марсиане против такой свободы и такой справедливости.

И потом, позвольте вам напомнить, отбор крови производится исключительно в соответствии с вашим желанием пролить ее, чтобы обрести свободы. Вы говорите: рабство, а мы называем это взаимовыгодным обменом, кроме того, постоянная смена и обновление крови оздоровительно влияет на человеческий организм в целом. Выросла продолжительность человеческой жизни, канули в небытие страшные болезни. Вы ведь не будете отрицать в том заслуги марсиан?

— Но цена! Цена! — вскричал Бенедиктинов, и лицо его исказила гримаса бешенства. — Ценой этому утрата самостоятельности людского рода. Возможно, со временем мы и сами добились бы этого. Но сами! Сами!

Глаза марсианина блеснули. Он распустил щупальца — поза его, как когда-то объяснял мне специалист, выражала полное пренебрежение к собеседнику.

— Не скажет ли уважаемый оппонент, сколько людей человечество потеряло в так называемых битвах за независимость? Только последняя мировая война унесла из жизни почти пятьдесят миллионов человек. Яне ошибаюсь? Вы только представьте, сколько ценнейшего продукта было безвозвратно утеряно. Сколько марсиан могло бы жить в сытости и довольстве. Разве нормальные разумные существа могли себе это позволить? Разве вы не ограничиваете в самостоятельности своих неразумных детей? Но разве тем самым вы лишаете их свобод? В конце концов, самостоятельность тоже понятие относительное — дети получают свободы постепенно из ваших рук. Почему вы отказываете в этом праве тем, кто значительно старше вас, прошел больший эволюционный путь и лучше вас представляет, что на данном этапе человеку полезно, а что вредно? Самостоятельность рода человеческого! Мы что, заставляем вас заниматься непосильным трудом в каменоломнях или на плантациях? Увозим на Марс, влачить жалкое существование в условиях, к которым вы не приспособлены? Мы сжигаем вас в газовых камерах? Нет, мы даем возможность роду человеческому гармонично развиваться. Аза это требуем скромную плату. Многие из вас добровольно сдавали кровь на нужды своей медицины. И что же? Вы и тогда чувствовали себя рабами? Вашу точку зрения, господин Бенедиктинов, разделяют не все земляне, совсем не все. Вы выдаете свое личное мнение за общественное. Многие земляне благодарны марсианам за так называемое рабство, оно дало возможность им излечиться и стать полноправным членом общества, впервые досыта поесть, работать в щадящих условиях, ведь не секрет, что до марсиан у вас существовали потогонные системы труда!

Какая разница, на кого вы батрачили, — на марсиан или на соплеменника. Ведь если в корень смотреть, тоже кровью расплачивались!

— Не все! Не все! — крикнул Бенедиктинов.

— Вот! — сказал марсианин. — Вот где главная причина. Мы при отборе крови учитываем только физическое состояние, ориентируемся на взрослых особей, вы же учитывали при этом сотни второстепенных факторов, включая социальные. Но так не должно быть. Вы по рождению одинаковы. И кровь у всех вас красная. Покажите мне землянина с голубой кровью. Нет таких…

— Вера, переключи, — попросил я.

Смотреть эту галиматью было выше моих возможностей. Телевидение отрабатывало свои денежки на совесть. И этого лысого Бенедиктинова я знал, он был главным редактором газеты «Голос крови», которую финансировали близкие к марсианам политические круги, поэтому я не сомневался, что телевизионная передача была заказухой чистой воды. Сам господин Бенедиктинов, насколько я знал, от сдачи крови был освобожден. Представил справку, что в детские годы болел туляремией и что гемофилия у него. Марсиане оказались брезгливы, несворачивающуюся кровь не употребляли.

— И правильно, — сказала Вера Петровна, переключая канал. — С утра такую галиматью смотреть. Говорят, говорят… Можно подумать, что после этих разговоров нормы сдачи крови уменьшат. И марсианин этот прав — они с нами по-божески обращаются, приди к власти бен Зебб, вот уж кровавые дела вокруг творились бы. А так, соблюдай их законы, кровь своевременно сдавай, и никто тебя пальцем не тронет. Будешь жить, как у Христа за пазухой. Говорят, скоро за кровь деньги платить станут. Хорошие деньги. Правда это, Валентин Мокеевич?

«Не дай Бог, — подумал я. — Не дай Бог, марсиане за нашу кровь деньги платить станут. Тут человечеству и хана. Ведь многие пожелают заработать не на своей, а на чужой крови. Это в природе человеческой — зарабатывать на чужом горе. Так проще и легче. Найдутся такие, что начнут скачивать кровь у тех, кто слабее, а еще найдутся те, кто начнет воровать людей и содержать их в тайных лагерях, регулярно собирая их кровь и продавая ее марсианам. А некоторые и вовсе не захотят ждать, а будут ездить ночами на машинах и забирать у случайных прохожих всю кровь сразу. Нет уж, пусть лучше будет так, как есть. И надо убедить марсиан, чтобы они ничего не меняли. Никакой платы, в противном случае человечество недолго протянет. Мы сами с собой покончим. За хорошие деньги».

— Не знаю, — сказал я. — Не думаю, Верочка. На кой черт им платить за то, чем они владеют по праву победителя.

— Ну и ладно, — легко согласилась она. — Не в деньгах счастье.

Она посмотрела на часы.

— Сейчас мой любимый сериал начнется. А вы у себя сериалы смотрите?

Только этого мне не хватало для полного счастья, что-нибудь вроде «Хроники одной недели», которая растянута на полгода. Тупого времяпрепровождения у голубого экрана я не терпел, телевизор включал, когда бокс или чемпионат мира по футболу показывали. Или новости посмотреть. Но вслух я ответил: