Сергей Синякин - Марсианская роза [сборник]

Тайник находился в пещере.

Ветра на Марсе частенько облизывают скалы, выдувая более податливую породу, поэтому некоторые скальные образования более походят на хрупкие кружевные изделия, а еще большая часть имеет естественные углубления, иногда довольно причудливо разветвленные не хуже греческого лабиринта для Минотавра.

Чего в пещере не было!

Странные голубоватые стержни, похожие на посохи, уродливые шишковатые изделия, предназначенные неизвестно для чего, контейнеры из неизвестного металла, похожие на автоклавы, в которых хранилось грозное и незнакомое нам оружие, — возможно, в некоторых находились те самые оранжевые шарики, что принесли смерть на Землю и получили там названия «жемчуга Дьявола», и еще какие-то коробки меньших размеров, объемные звездочки, щетинящиеся в стороны многочисленными лучами, марсианскими артефактами была забита почти вся пещера.

И все это могло пригодиться нам.

Я понимал, что Лука и его подельники тоже ничего не знают об истинном назначении многих марсианских изделий, но должны были они выяснить принципы пользования хотя бы некоторыми!

Надо было вызывать грузовоз, а я медлил, обходил пещеру, присаживался на корточки, разглядывая загадочно поблескивающие шары и гантели, какие-то катушки, залитые прозрачным пластиком и соединенные между собой гофрированными трубками, прозрачные баллоны, в которых покачивался голубоватый газ.

Любопытство меня подвело.

Я слишком увлекся осмотром пещеры. Наверное, стал стареть, в противном случае я бы вовремя отреагировал на тень.

Сильный удар обрушился на меня сзади.

Уже теряя сознание, я нажал на кнопку, включающую радиомаяк, и отбросил его коробочку в сторону, надеясь, что нападающий не заметит этого движения и радиомаяк благополучно зароется в потревоженный мной песок. И был мизерный шанс, что с потерей мною сознания ничего не закончится.

Уже погружаясь в густой черный мрак, я все никак не мог сообразить — чем же ударил меня мой внезапный враг?

Было сожаление, что я так глупо попался и подвел своих товарищей.

Герман Лопатин, косморабочий.

Я ощутил боль в спине, но эта боль помогла ему собраться.

Кто-то ударил меня сзади.

Я вскочил и увидел через забрало шлемофона лицо человека, ненависть к которому привела его на Марс.

— Луи? — с хищным удивлением и радостью выкрикнул я.

Боже! Как я ненавидел этого человека!

Человек в чужом скафандре некоторое время вглядывался в него, потом в страхе отшатнулся.

Нет, блин, я слишком долго мечтал о мести, чтобы дать ему уйти!

Мы покатились по песку, скафандры делали нас неуклюжими, а ярость учетверяла силы. Он понимал, чего я хочу, поэтому сопротивлялся изо всех сил. Но я был сильнее. И во мне жила ненависть к этому гаду.

Подмяв его под себя, я уселся на Дефлера верхом, он дергался, сучил ногами, вздымая рыжий шлейф медленно оседающих песчинок. Вокруг нас был багряный туман. Или он существовал лишь в моих глазах?

Я его нашел. Я его нашел! И эта падла была в моей власти.

Я бил по прозрачному забралу обломком породы, попавшимся мне под руку, и с наслаждением впитывал одолевавший врага страх. Сука! Герман Лопатин никогда не прощал совершенной в отношении него подлости. Герман Лопатин всегда мстил! Ты понял меня?

— Ты понял меня! — орал я, нимало не заботясь, что меня может кто-то услышать. — Понял?

Забрало шлема покрылось густой сеткой трещин, и сетка скрыла от меня искаженное ужасом лицо моего врага. В трещины забрала вырвался воздух, который сразу же замерз — ведь в нем было невиданное для Марса содержание влаги! — и осел на забрале седым щетинистым инеем.

Сопротивление Дефлера ослабло, а потом и вообще прекратилось.

Безжизненной куклой поверженный враг лежал на песке среди раскрошившихся обломков породы.

Я встал.

Начальное возбуждение уже оставило меня, и я ощутил боль в затылке и спине. Похоже, Дефлер меня крепко приложил!

Превозмогая слабость, я огляделся.

Блин! Я был в пещерах сорока разбойников и чувствовал себя Али-Бабой, добравшимся до сокровищ! Я оглянулся, ожидая, что сейчас в пещеру войдет Лука, однако никого не было, только неподвижное тело Дефлера преграждало мне путь к выходу. И взгляд мой снова обратился к лежащим в пещере вещам. Яне знал, для чего они предназначены, но это были марсианские вещи, их делали марсиане, а потому любое государство Земли немедленно отвалит за любую из этих штучек безумные деньги. Еще большие деньги за это с радостью заплатили бы частные коллекционеры, а если бы нашлись вещи, которые можно было использовать в качестве оружия, некоторые земные организации заплатили бы за них любые суммы.

Мы были богаты! Богаты, черт возьми!

Ради этого бы я не задумываясь грохнул еще десяток Дефлеров, ради этого я бы согласился отсидеть на Мангышлаке еще один срок, да что там говорить, богаты мы теперь были, до конца дней своих обеспечены! Теперь главным было — все это сохранить. Сохранить, блин, и доставить на Землю. Лука говорил, что к делу подвязаны чины из звездарей и таможенников, они должны были помочь. Главное, чтобы они не знали всего объема барахла, которое мы собирались ввезти на Землю. Но тут уж кто кого обманет, улей им в задницу!

Я обходил пещеру, разглядывая диковинные штучки, которые были в ней собраны. Чего здесь только не было!

Странные голубоватые стержни, похожие на посохи, уродливые шишковатые изделия, предназначенные неизвестно для чего, контейнеры из неизвестного металла, похожие на автоклавы, в которых хранилось грозное и незнакомое нам оружие, еще какие-то коробки меньших размеров, объемные звездочки, щетинящиеся в стороны многочисленными лучами, загадочно поблескивающие шары и гантели, какие-то катушки, залитые прозрачным пластиком и соединенные между собой гофрированными трубками, прозрачные баллоны, в которых покачивался голубоватый газ.

И при этом осмотре меня опять не отпускало ощущение, что все это я уже видел, что однажды заходил в эту пещеру, присаживался на корточки, разглядывая шары и шипастые звездочки, опасливо трогал голубые стержни, не понимая, чему они служат.

«Усталость! — подумал я. Споткнулся о труп Луи Дефлера и уже безо всякой злости пнул его ногой. — Где же Лука?»

И первые огоньки, которые мелькнули у входа в пещеру, я встретил с радостью и облегчением. Осознание того, что я не один, придало мне сил. Но тут же охватившая меня радость сменилось яростью — я узнал в появившихся у пещеры людей в скафандрах ненавистных мне звездюков! Трудно было их не узнать, скафандров размером, как у Густицки и Штейна, наверное, ни у кого больше не было, а эмблемы Марсополиса и УЗП говорили сами за себя.

— Хорошая работа, Молчун! — крикнул Вернон Густицки. Я ничего не понимал. Никогда, никогда Гера Молчун не работал на полицейских! Но слова лейтенанта говорили об обратном.