Дарья Бобылёва - Неучтенная планета [litres]

– Хорошо, – буркнул наконец охранник и, скрипнув униформой, кивнул в сторону входа.

Очередь у дверей заволновалась и плотнее сомкнула ряды, явно решив не пропускать наглого выскочку. Селес опять нащупал на поясе крюк. Вид он имел отчаянный и даже несколько неадекватный, глаза с прожилками воспаленных сосудов сверкали – правда, не от ярости, а от жара.

– Это же новка, они пьют кровь, – опасливо шушукались ряды. – Новок не существует, это все миф. Вы путаете с вампирами. Это вампиры – миф, а новки – научный факт!.. Какую кровь, неолюди вообще не едят. Вот именно что не едят, а питательные вещества получают из крови…

– Без о-о-очереди! – протяжно крикнул охранник, точно каильский зазывала на торговой платформе. – Пра-а-апустить!

Люди повздыхали, погудели и расступились, а потом, когда дверь за Селесом закрылась, продолжили оживленно обсуждать диету неолюдей, вероятность их существования и то, что лезть без очереди – наглость.

Внутри белоснежного здания царил приятный полумрак. Когда глаза привыкли, Селес разглядел впереди еще одну дверь, над которой тускло мигала зеленая лампочка. Зеленый цвет, насколько он помнил, означал у людей то ли «хорошо», то ли «тихо».

– Проходите быстрее, – сказали из угла. Там за столиком сидела пожилая дама в очках. – Не задерживайте очередь.

Селес кивнул, прошел к двери и хотел постучать, но под строгим взглядом дамы опустил руку и толкнул дверь плечом. Из образовавшейся щели снова ударил ослепительный свет.

– Присаживайтесь, – сказал усталый голос. – Провалы в памяти бывают? Головокружение ощущаете? Апатия? Приступы дереализации, как будто все вокруг ненастоящее?

Ему показалось, что он снова на орбитальном додекаэдре. В просторном кабинете за точно таким же столом, как у Петерена, сидел представительный самец человека и листал какие-то документы. Правда, документы не бумажные, а из более привычного инфопластика. А значит, обрадовался Селес, здесь все-таки есть сеть – скачал же их откуда-то этот самец. Стены кабинета буквально состояли из дверей, а в узких промежутках между ними недружелюбно топорщились высокие растения в кадках.

– Присаживайтесь, – повторил человек и, не глядя, ловким движением ноги выкатил кресло на колесиках.

– Вы… президент?

– Ответственный за переправку, да. Давайте поскорее. Ощущение общей бессмысленности жизни не беспокоит?

– Беспокоит, – неожиданно для себя признался Селес.

– А вот это вам в минус пойдет… Как давно осознали, что вы не отсюда?

– Я это с самого начала знаю. Я…

– У вас что, рассинхрон? Почему не обратились за помощью?

– Вот я как раз и обращаюсь! Мне нужно срочно улететь отсюда, до того как…

– Разумеется, – человек оторвался от документа. – После стандартных процедур.

– Да нет у меня времени на процедуры! – Селес внезапно почувствовал слабость и понял, что сейчас заплачет. – Я оммо… неочеловек! Мой корабль потерялся! Сюда летит другая симбиотическая пара!..

Ответственный за переправку наконец присмотрелся к нему и широко развел руками, как будто собирался сердечно обнять инопланетного гостя:

– Так это вы тот посетитель? Что же вы молчите?

– Я не молчу, – всхлипнул Селес и полез в карман за новым жаропонижающим пластырем.

– Конечно, посещения у нас случаются редко. Персонал старается не допускать таких накладок. Но уж если так получилось, мы всегда готовы помочь… Подпишите документик о неразглашении – сами понимаете, планета закрытая. – Человек активно закивал, выражая уверенность в полном понимании со стороны гостя. – И мы вас немедленно отправим. Надеюсь, вам понравилось на Кальдеронии? Согласитесь, занятная планета?

С этим Селес не согласиться не мог. Найти пластырь – тоже. Он вцепился в подлокотники, пытаясь хотя бы таким образом сохранить контакт с реальностью, которая стремительно куда-то проваливалась.

Ответственный перебросил ему лист инфопластика, полупрозрачный квадрат завис перед Селесом в воздухе. Значки на нем казались знакомыми, но они плыли и подпрыгивали, и ничего прочесть не удавалось.

– Просто приложите палец. И вас немедленно проводят к лифту. Персонал будет счастлив оказать вам всестороннюю помощь и поддержку.

Селес потянулся к документу, замер на мгновение и упал в обморок – вероятно, от радости.

Двух симбиотических пар, находящихся друг от друга на расстоянии, приемлемом для ментального контакта, вполне достаточно для создания в поле страшного гвалта. Если пар больше, может воцариться настоящий хаос. Инфосеть, на неразбериху в которой постоянно жалуются люди, по сравнению с густонаселенным ментальным полем тиха и спокойна, как кладбище в безветренную зимнюю ночь.

Сейчас в поле присутствовали четверо – Селес, который в полном молчании то появлялся, то пропадал, Айа, которая свирепо и монотонно его звала, корабль Селеса, который невнятно бурчал, требуя оставить его наконец в покое, и корабль Айи, который напряженно пытался разобраться в происходящем. Ему пришлось рискнуть, упав на хвост реонскому тяжеловозу, за которым он незаметно, на максимальном расстоянии из возможных, следовал по изнанке и еле успел выскочить в точке выхода прежде, чем воронка схлопнулась. Зато он оказался довольно близко к нужному квадрату и сумел обнаружить Селеса. А вот понять, где находится корабль Селеса, никак не мог.

– Айа, пожалуйста, помолчи немножко, – устало попросил ее корабль.

– Сам заткнись.

– Айа, тебе нужно отдохнуть и успокоиться.

– Я не могу.

– Понимаю. Но все-таки…

Айа затихла, вперив немигающий взгляд в крышку саркофага у себя над головой. Внутри было душно и жарко, мокрый от пота комбинезон лип к телу, но Айа прекрасно знала, что случится, если поднять крышку. Она осторожно почесала об нее кончик носа и тяжело вздохнула.

– Вот ведь… – изумленно пробормотал корабль.

За несколько мгновений тишины он успел обшарить ментальное поле, но местонахождение корабля Селеса так и не определил. Зато он нашел пятого. И шестого.

– Заберите меня отсюда, – тихо попросил шестой, поняв, что его обнаружили. – Пожалуйста…

Здесь неолюдям все-таки оказывали медицинскую помощь. Селеса укололи в руку, перевернули, укололи в шею, пощупали пульс, аккуратно стащили сапоги, приподняли и уложили на что-то прохладное и умеренно мягкое. Когда манипуляции закончились, он решил, что можно открыть глаза. Над ним склонилось ласково улыбающееся лицо и спросило:

– Вы довольны?

Окружающая действительность снова куда-то рванулась, но Селес огромным усилием воли удержался в ней. Он лежал на узкой кушетке, а рядом, сложив на груди длиннопалые руки и улыбаясь так, словно приведение неолюдей в чувство – смысл его жизни, стоял шиари.