Алена Медведева - Мой невероятный мужчина (СИ)

— Ну да… В самом деле… Мы же позавчера почти весь день провели в купальнях. Хотя… — Она с задумчивым видом качает ногой, обвитой лентами, идущими от колена к узкой тапочке, расшитой руками несомненно талантливого мужа. — Я говорила тебе, что сестра-патронесса старается почти ежедневно пополнять ряды жаждущих? Если тебе никто не приглянулся в прошлый раз, это не означает, что и сейчас не найдётся мужчин на твой вкус. И кто-нибудь из них тебя наконец-то нормально накормит! А то ведь в одиночестве и аппетита никакого, — в голосе появляется приторная патока.

Стараясь сдержать брезгливое шипение, я плотнее сжимаю губы. Не так просто за пару недель освоиться в новом, неведомом мире. Способность к самостоятельности тут считается лишней. К чему утруждаться, если в твоём распоряжении тридцать мужей, прямой обязанностью которых является забота обо всех потребностях единственной супруги и стремление угодить ей в любой мелочи?

— Запланируем прогулку! — предлагаю я.

Владелица апартаментов морщится, переворачивается на живот и зевает. Томно тянется и обиженно признаётся:

— Обучать тебя жизненной мудрости оказалось утомительным. А поначалу я полагала это забавным. Но ты так упряма! И почему тебе так нравится где-то ходить? Лежать и наслаждаться сладкой страстью — куда приятнее.

Хм… Тут все так полагают. Огромный дом — необъятный дворец со множеством отдельных личных апартаментов для обитательниц и общих, для совместного досуга. Последний тут сводится исключительно к всестороннему ублажению этих самых обитательниц — это я поняла в первый же день по прибытии. Причём варианты блаженства предусмотрены на любой вкус. А предпочтения у местных женщин своеобразные — от невинных и легкомысленных до внушающих трепет и ужас.

— Для фигуры полезно, — парирую я вполне резонным аргументом.

— Да кому важна твоя фигура, — снова зевает Нирваа.

Тут не поспоришь. В этом мире, если ты женщина, больше ничего и не требуется. Вот в буквальном смысле! Мужья почитают за величайшее счастье исполнить малейшее желание жены и до одури боятся оплошать, чтобы она не пожалела о выборе — желающих оказаться на их месте множество.

— Мне важна, — выдыхаю я едва слышно.

— Ты такая неразумная. Вот что значит — выросла одна. Дикарка! Если бы тебя, как и положено, воспитали вместе со всеми в Доме Счастья… — продолжать Нирваа не стала — за эти несколько дней я уже успела прославиться своими безмолвными «протестами». — Надо всё же выяснить, кто твоя родительница. Должно быть, она не смогла смириться с решением о твоей внешности. Пусть сейчас ты и красотка, но малышкой могла не понравиться патронессам.

Вот ещё один жуткий обычай этого мира. Когда-то давно, сообразив, что оставаться необходимым для выживания меньшинством выгодно, местные дамы начали искусственно поддерживать свою минимальную численность. На Идариане, как и в любом другом мире империи, рождается примерно одинаковое количество детей обоих полов. Вроде бы даже девочек больше. Но эти… «прелестницы» уничтожают большую часть новорождённых малышек, выбраковывая их как недостойных. Придираются к любой мелочи, к малейшим недостаткам облика. Так и получается, что местные дамы тем прекраснее, чем суровее душой.

— Не могу знать, — отвечаю я, зыркнув на шестерых мужчин, что кинулись к Нирваа, едва она поманила их. До сего момента они смирно сидели в отдалении, поедая свою супругу взглядами и ожидая сигнала.

У их жён напрочь отсутствует материнский инстинкт. Растить и заботиться о детях тут прерогатива отцов. Даже девочки возвращаются к мамашам лишь по достижении пятнадцати лет. А дальше дочерям достаточно просто наблюдать, чтобы быстро усвоить: их задача в этой жизни — лениться, капризничать и тиранить мужей. Неприятный мир. Хоть нас и учили, что стандартов не бывает, всё равно противно.

— Не смущайся, — смеётся Нирваа над моим порывом поскорее отвернуться от намечающейся на гигантской кровати оргии, — ты можешь остаться и понаблюдать. Это тоже популярное развлечение. И как бы ещё наши дочери узнавали о том, как вести себя с мужьями? А тебе совсем скоро предстоит выбирать своих и начать самостоятельную жизнь.

Вопрос насущный. Нас, личинок, воспитатель держал в строгости, взращивая в сознании в первую очередь ответственность. Жить по местным устоям для меня станет нескончаемой мукой. А ещё в обязательном порядке положенные по статусу тридцать мужей? Иначе кто будет меня кормить, одевать и обеспечивать прочим? И все эти кошмарные развлечения… Нет, я не смогу.

За время, проведённое в окружении местных владычиц, я поняла — с возвращением на Леду мне никто помочь не сможет. Идарианцы о ней ничего не знают. Они и об империи-то не слишком хорошо осведомлены — лишь пару лет назад вступили в состав Объединённых территорий.

— Требуется время, чтобы научиться всему, — повторяю я.

— Ты нерадивая ученица, — с прерывистым стоном откликается Нирваа. — Иди к нам, ты быстро всему научишься. Или возьми уже, наконец, себе несколько мужчин на пробу.

— Не хочу пока. Лучше погуляю. Заодно подумаю, с чего начать.

Я вскакиваю на ноги и, не дожидаясь ответа от сладостно застонавшей наставницы, иду к выходу из апартаментов.

— Погоди! — Вскрик хозяйки комнат останавливает меня уже в дверях. — А что с тем уродцем? Он всё ждёт?

— Понятия не имею.

Желания говорить с ней о Гай-Ре нет никакого. И выказать к своему спасителю хоть толику интереса я опасаюсь. О том, что его кандидатура в мужья даже не рассматривается, мне категорично заявили сразу, так что привлекать к несчастному лишний раз внимание этих лишённых совести и морали особ не стоит. И без того доставила охотнику проблем.

— Я вдруг сообразила, что с ним же тоже можно устроить развлечение! Он такой угрюмый, что его будет не жалко, — отчего-то взвизгнув, как-то гадливо хихикает Нирваа. Я же слушаю, по-прежнему стоя к ней спиной, не находя в себе сил обернуться. — Сообщи ему счастливую весть. Пусть приходит завтра, его пропустят! Мы сделаем его мишенью в метании дротиков. Он же огромный. Спорим, я попаду в него с закрытыми глазами?

Сглотнув, я молча покидаю спальню. Из-за прикрывшихся дверей теперь слышится сальный шёпот, а я, зажмурившись, стараюсь сдержать приступ дурноты. Жуть… Какому нормальному разумному существу придёт в голову мысль втыкать в себе подобных острые иглы дротиков? Такой жестокости я не видела ни в одном из обучающих фильмов об империанах, что показывал воспитатель.

Спеша по длинным коридорам к выходу, я стараюсь не отрывать взгляд от пола, ничего не слышать и изгнать из головы все мысли. Здесь за каждой дверью, даже в общих залах, творится что-то тошнотворное. Развращённые вседозволенностью, праздностью и потаканием своим желаниям, местные женщины вытворяют невообразимое.