Алена Медведева - Мой невероятный мужчина (СИ)

Ах! Так его смущает моя идентичность его знакомой!

— Я вам кого-то напоминаю?

Уверена, невиннее выражения лица, чем у меня сейчас, не бывает в природе.

— Не то чтобы… знакомую. — Гай-Ре сглатывает и опускает взгляд, пряча глаза. Чем дальше, тем тише звучит его голос. — Мою мечту! Мой идеал. Я даже имя ей придумал… А вы его приняли.

После этого признания я осознаю, что порой лучше смолчать. В самом деле, мне сложно объяснить такую схожесть и уж тем более причины обретения именно этой внешности. Однако охотник не ждёт ответа, а продолжает, пробуя зайти с другой стороны:

— С вами случилась… беда? Вы… поэтому оказались в опасных землях?

Он смущается, но, при своей стеснительности, разговаривает со мной куда нормальнее, чем все другие мужчины этого мира. Будь то грубые охотники в лагере, или заискивающие избранники местных дам Доме Счастья, или ремесленники, толпящиеся снаружи в надежде заменить кого-то из сплоховавших мужей.

— Не помню, как оказалась там.

— А что дальше? Вы планируете избрать себе мужей, когда наступит день выбора? — С каждым новым вопросом, его голос обретает уверенность и всё меньше сбивается.

Не ответив, я отворачиваюсь от Гай-Ре и осматриваюсь. По другому берегу реки, что скрывается в дымке, я гуляла в прошлый раз. А сейчас мне хочется осмотреть поселение, в которое меня доставила Нирваа. Тогда, впервые встретив темноволосую стройную красавицу с обворожительным голосом, прилетевшую за мной на местном воздушном транспорте, я была очарована. Но всё впечатление испортили местные дамы, под миловидным обликом которых скрывался орден коварных и безжалостных правительниц. При этом они отлично устроились, превратив представителей сильной половины практически в рабов.

С берега открылся прекрасный вид на поселение, раскинувшееся чуть ниже прибрежной рощи. Небольшой посёлок, центром которого стал огромный Дом Счастья. Несколько улочек с однотипными двухэтажными домами из какого-то пористого зеленоватого минерала. Здесь имелись централизованные коммуникации, система подачи воды и генерации энергии, летательные аппараты, средства дистанционной связи — между собой общались дамы из разных домов и даже получали новости с других планет империи… Развитой мир.

Но ведь всё это создано руками местных мужчин! Стоит рискнуть, не все же они бесхребетные мазохисты? Возможно, есть и другие, такие, как Гай-Ре. Резонно, что они становятся отверженными.

— По-другому быть не может? Женщины не живут иначе… И даже не летают к звёздам?

— Да, все живут так. А при чём тут звёзды? Или вы… размышляете о чём-то плохом?

— Вот и ответ, — вздыхаю я, игнорируя вторую часть его вопроса. Даже если они хоть иногда путешествуют на другие планеты, для меня это бессмысленно. Мне нужно на Леду, а она очень далеко от империи. Остаётся жить по правилам этого мира.

Не получив нового вопроса, я шагаю вперёд — к деревьям. На Леде все растения бледные, полупрозрачные, серовато-тусклого цвета — как и другие личинки, я знала об этом от воспитателя. Здесь же целое буйство красок. Осторожно, стараясь не пораниться, скольжу ладонью по шероховатой коре.

— Вам нравится?

— Не знаю… пока.

Рассказать о чём-то из жизни с другими личинками я не могу, а о местном мире знаю недостаточно.

— Скажете, как узнаете? — Охотник кивает, словно мой ответ совершенно нормален. Словно он понял его.

Обещать ему я не рискую. Где-то в глубине души ещё теплится надежда, что меня сумеют отыскать и вернуть на родную Леду.

— У вас прекрасные наряды. Откуда все эти красивые ткани? Кто делает их?

— Ткачи.

Значит, тоже мужчины. Оно и понятно, ведь каждая женщина выбирает себе мужа-ткача, мужа-крестьянина, мужа-врача и так далее. И все они живут ради того, чтобы обеспечивать потребности супруги. А она им ничего не должна. Если пожелает — одарит своим вниманием или — о, чудо! — наследником. Не пожелает — не одарит. Тем более любой Дом Счастья предлагает для своих обитательниц массу дополнительных развлечений. И почти все — в обществе свободных мужчин.

— Как вы все тут ещё не вымерли… — срывается с языка.

— Это небольшое поселение. Здесь один Дом Счастья. Сто восьмой. Но есть поселения, где их по три и больше.

— Сто восьмой?

— Это название посёлка.

Предсказуемо. У них всё крутится вокруг этих женщин. Смысл всего в служении им. Прогресс — чтобы делать это лучше и лучше. Философия и религия — в жертвовании всем ради женщин. Но ценят ли они это? Понимают? Может быть, когда-то давно, когда в этом мире установили такие порядки, так и было. Но сейчас…

— Я возьму себе мужей, когда назначат день выбора, — неожиданно даже для себя самой отвечаю на заданный им ранее вопрос.

— Вы можете… — он снова начал запинаться, признаки волнения проступили на лице, — выбрать меня… тоже…

— Такая скромная просьба! — Я не удерживаюсь от смеха. Весёлого и заразительного. Этому мужчине удается пробуждать во мне лучшее даже в таком сложном положении, как сейчас. Качнувшись, всем телом я опираюсь на ствол соседнего более тонкого деревца.

— С вами постоянно что-то случается. Подумайте! Вам нужен кто-то для… безопасности. В этом мой облик и неумение делать комплименты не так важны, значимее сила и ловкость… Вы же знаете, я справлюсь.

В этом он прав. И этим тоже отличается от других — никто не ослушался моего запрета, а Гай-Ре, вопреки всему, пошёл следом, заговорил. Точно понял, что я не из числа их женщин. Что же он тогда думает обо мне?

— И ты сможешь жить в Доме Счастья?

Он хоть представляет, что там творится?

— Мужья редко остаются в доме надолго. Жёны призывают их по необходимости. Или же вовсе только присылают за дарами, не позволяя явиться лично.

На лицо мне падает капля. Затем ещё одна и ещё… Помня об ужасе испепеляющего жара пустыни, я поднимаю лицо навстречу дождю. Как же прекрасно ощущать эти прохладные, полные жизни капли!

— Вот же! Я ожидал дождь ближе к закату, — удивлённо признаётся идарианец, одновременно подталкивая меня под развесистую крону большого дерева.

— Я — Таймин. Называй меня по имени. Так ты живешь в этом поселении?

— Мужчине нельзя обращаться по имени к женщине, — ответ звучит назидательно. Как если бы Гай-Ре был недоволен плохо выученным уроком. — Так вы точно допустите оплошность. И да — здесь есть мой дом.

Дождь со страшной силой бьёт по листве над нашими головами, рассекая её острыми струями.

— Сроду не видел в этой местности такого ливня, — волнуется охотник. — Мы вымокнем до нитки. Есть у вас другая одежда? Ведь пока некому заботиться об этом?

— Нет.

Тут он прав: Нирваа выделила мне лишь один наряд. Наверняка с расчётом, чтобы я поскорей начала самостоятельную жизнь.