Александр Лепехин - Тропа до звезд

— Санкт-Петербург… — Назар наморщил лоб. — Бывшая столица Российской Федерации?

— Очень недолго, — поправил Саймон, — ровно до Большого Блэкаута и Большого Объединения. Хотя у русских это стало чуть ли не национальным хобби: перетаскивать столицу из Москвы в Петербург и обратно. Мы же сейчас в поселке Песочный. Интересное место со своей историей… Кстати!

Он сверился с механическими часами, висевшими на углу дома, и энергично поманил спутников рукой.

— Еще пара минут — и будет любопытно.

Троица обогнула коричневый дом. Мимо проехал услышанный еще издалека велосипедист, вежливо приподнял шляпу. Транспорт и наряд у него выглядели такими же древним, как и постройки вокруг.

— Одно из условий постоянного проживания в исторической зоне, — шепнул лоцман, — соблюдение аутентичности. Не поверите, сколько находится желающих. Многие даже смартами не пользуются, чтобы не терять чувства эпохи, так что нам не удивятся. Но я не это хотел… О, вот! Надо же, и расписание не изменилось.

На самом деле уже некоторое время из-за дальних домов доносился гулкий, пульсирующий шум, похожий на сердитое дыхание опаздывающего бегуна. Но буквально пару секунд назад в дыхании появились железные, лязгающие нотки. Еще через мгновение в просвете дороги, залитой все тем же старинным асфальтом, неспешно, величаво прогромыхало нечто темное, зеленое с черным, полускрытое дымом и паром. У Магды медленно отвисла челюсть.

— Паровоз! Нет, вы видели? Паровоз же! Нам про такие в школе… Ja pierdolę, настоящий паровоз! Merde, мне никто, никто не поверит! — она вдруг запнулась и посмотрела на Саймона с подозрением. — Подожди, но разве в конце двадцатого века еще пользовались паровой тягой?

— Ходят споры, — уклончиво ответил лоцман. — В любом случае, туристам нравится. Тебе же понравилось? Вот. Думаю, в подобных случаях строгая историческая достоверность может слегка подвинуться.

— Красивенько, — вздохнул более сдержанный Назар. Впрочем, его глаза тоже искрились от восторга. — Но, как я понимаю, обратного рейса мы не дождемся?

— Увы, нет. Конечная у поезда нескоро. И мы сюда изначально шли не за этим, — Саймон ободряюще улыбнулся и подмигнул. — Просто я не мог не показать.

Он развернулся и направился к синему домику. Поднялся на невысокое крыльцо, потянул за ручку тяжелой, собранной из толстых досок двери, тщательно вытер обувь о вязаный половик. По скрипучей, крутой, выкрашенной в темно-бордовый цвет лестнице поднялся на второй этаж, кивком поприветствовал женщину с высокой, неестественно завитой прической.

— Здравствуйте. Я бы хотел заказать междугороднюю связь.

— Кабинка номер три, — та тоже кивнула, очевидно стараясь, чтобы конструкция на голове не рухнула набок. — Код знаете? Если что, на столике справочник.

— Код чего? — зашипела в спину Магда, когда Саймон устремился к матовой стеклянной дверце, украшенной заветной цифрой. — Какая еще в culo связь? Это что, и есть твой великий план? Секретный канал данных в музее?

— Секретнее некуда, — буркнул лоцман, загоняя остальных внутрь. — Им уже лет двести как никто не пользуется. Кроме тех, кто в курсе.

На невысоком полированном столике в откровенно тесной кабинке стоял аппарат, при виде которого у Назара поднялись брови. Магда вознамерилась решительно требовать объяснений, но Саймон сделал страшное лицо. Он поднял изогнутую трубку, соединенную с основным корпусом витым кабелем, зачем-то покрутил диск на передней панели, прислушался к монотонным гудкам. Затем негромко сказал в пустоту:

— Алло, Кирилл? Это Саймон. Мне нужно с вами кое-что обсудить.

Застать Кирилла Мягкова в собственном кабинете — задача не из простых. «Серый кардинал» Фишеров постоянно перемещался в пространстве, предпочитая личные контакты сетевому общению. Впрочем, даже такому человеку иногда требовалось замереть, подобно пауку в засаде, и усвоить очередную плотную информационную сводку. Тогда он без колебаний устраивался в полутьме за рабочим столом, открывал масштабный интерфейс, могущий с непривычки вызвать головокружение, и работал. Неторопливо, деловито, эффективно.

На углу стола обитал прибор, о котором среди прочих сотрудников ходили слухи — один фантастичнее другого. Никто никогда не видел, чтобы Мягков притрагивался к устройству. Никто никогда не видел, чтобы оно издавало какие-то звуки, мерцало индикаторами или шевелилось. Однажды даже случился некий инцидент, когда завхоз предложил переставить это в личный музей Семьи Фишер — в архивный отдел. Кирилл тогда ничего не ответил. Он только продолжал невыразительно смотреть своими бесцветными, сонными глазами, практически не моргая и, кажется, не особо дыша. В итоге завхоз не выдержал и скомандовал отступление, а прибор продолжил нарушать фэн-шуй на своей позиции.

Сейчас аппарат впервые за многие, многие годы орал, вибрировал и подпрыгивал. Мягков смотрел на него с интересом. Потом, проведя двумя пальцами по лбу и украдкой вздохнув, поднял трубку.

— Алло, Кирилл? — донесся чудовищно искаженный, но знакомый голос. — Это Саймон. Мне нужно с вами кое-что обсудить.

Выждав пару секунд и кивнув чему-то, Мягков ровным тоном произнес:

— Здравствуйте, Саймон. Рад, что вы живы. И похоже, у вас все хорошо.

— Анализ тембра провели? — засмеялись на той стороне трубки. — Что, даже с такими помехами? Понимаю. Кирилл, вы помните дачу?

— Несомненно, — одновременно с беседой свободная рука «консильери» двигалась над столом, разворачивая таблицы данных, фиды со спутников и наземных камер, составляя краткие запросы и пролистывая не менее краткие ответы. — Когда мне требуется прибыть?

— Когда проверите, что там чисто, — голос посерьезнел. Мягков чуть отодвинулся от трубки и посмотрел на нее по-новому, без привычной сонливости век. — Мы пойдем пешком, это минут двадцать, если не торопясь.

— Вы с компанией, принято, — снова кивок, который никто, конечно же, не мог видеть. — А я?

В динамике зашуршало. Кажется, на заднем плане шепотом спорили. Можно было включить усиление и фильтрацию сигнала, но не имело смысла. Похоже, все нужные данные упадут в руки Кирилла Мягкова, как рекомое яблоко на голову Исаака Ньютона: сами и в свой срок.

— Вы — лучше один, — наконец решительно свистнула трубка. — Есть причины.

— Несомненно, — Кирилл умел не настаивать. — Двадцать минут. Дача. До скорой встречи, Саймон.

— До скорой, — несущий сигнал мелко загудел. Трубка легла на клавиши. Будто не велось по нему только что никакого разговора, аппарат успокоился и заснул. Вероятно, опять на многие, многие годы.

— Я одного не понимаю, — сказала Магда, когда они свернули с гравийной дороги на совсем мелкую тропку. — Все эти дома… Двадцатый век, да? Их же вроде строили едва не вручную. И каждый выглядит так, словно стоит на своем месте не меньше десятка лет — ну, я не очень шарю, но примерно. Вопрос! Где вся та армия реставраторов с кисточками и этими… молотками, во! — которая поддерживает иллюзию?