Маша Храмкова - Арктур и Кубок Планет [litres]

– Не найдем, – вздохнула она. – Мой план провалился. Ты не справилась, настоящая Леви-Хоук вышла из комы…

– Что? – Вега резко выпрямилась в кресле. – Вышла из комы?!

Эта новость буквально взрывала мозг. Выздоровление донора означало для клона только одно – репликацию.

– Она все еще нестабильна. – Корделия продолжала смотреть мимо. – Чаша весов может склониться как в одну, так и в другую сторону. Впрочем…

Корделия медленно поднялась из кресла, продолжая держать чашку в руках. Она подошла к двери и закрыла ее на замок.

– Впрочем, и ты уже вряд ли сможешь чем-то помочь мне.

Вега слишком поздно сообразила, что происходит. А когда наконец поняла, ее лицо обожгло кипятком.

– Что, дрянь, – Корделия отшвырнула в сторону пустую чашку, и та со звоном разбилась, – думала, что роман с Финном сойдет тебе с рук?!

Вега не видела ее лица, она вообще ничего не видела. Обжигающий кофе разъедал глаза; согнувшись пополам, Вега безуспешно пыталась пробраться к двери.

– Куда пошла? – Вынув из-за пояса дубинку, Корделия изо всех сил ударила девушку по спине.

Вега взвыла от боли, но этого никто не услышал: слишком хорошее звукопоглощение было в кают-компании.

Новый удар Корделии пришелся в ребра, затем снова по почкам.

– Как бы я хотела расквасить твою мордашку, – прошипела она, когда Вега без сил упала на пол. – Вырвать тебе волосы, уродина, выколоть глаза!

Сквозь пелену слез Вега увидела лежащий рядом с ней сломанный каблук Ло. «Вот бы дотянуться!»

– Я обещала Юргену, что не трону твое лицо, – продолжала Корделия. – Он предупредил, что Финн захочет увидеть тебя в гибернации… Чертова сладкая парочка!

«Еще немного». – Пальцы Веги упорно ползли к каблуку.

– Не спорю, он хорош, этот Финн, – вдруг усмехнулась госпожа Ло. – Я и сама переспала бы с ним, будь мое тело немного моложе…

В этот момент она заметила попытку Веги достать ее сломанный каблук. Захрустели сломанные пальцы, и кают-компания тут же наполнилась чудовищным криком Веги.

– Вот дура, – уже без злобы сказала Корделия.

Подождав еще несколько минут, чтобы Вега вдоволь насладилась своим поражением, Ло сделала ей премедикацию – небольшой укол снотворного в шею.

– Что ты с ней сделала? – в ужасе спросил Юрген, когда Корделия бросила тело Веги в капсулу гибернации.

– Всего лишь преподала урок. – Госпожа Ло тяжело дышала, под носом у нее выступили капельки пота. – Не бойся, она живая, я просто усыпила ее.

– Внутренние органы целы? – Куратор Барт несколько раз кашлянул в кулак, увидев сломанные пальцы на руке девушки.

– Полагаю, да, – устало кивнула Корделия. Теперь, когда изменница получила наказание, Ло ощутила почти что сексуальное удовлетворение.

– Ладно, я погружаю ее в сон, – кивнул Барт. – Советую и вам ложиться.

По правде говоря, присутствие либералистки на «Бозеле» сильно усложняло ситуацию. Она забрала себе лучшую каюту, не желала подчиняться режиму экипажа, а теперь еще и избила участницу Кубка. И за это его, куратора Барта, вряд ли погладят по шерстке.

– Как мальчишка? – Корделия не спешила уходить.

– Ни о чем не подозревает. – Барт настраивал режим гибернации. – Остальных мы уже устранили.

Корделия равнодушно кивнула: ее не интересовала участь иных.

– Сладких снов, Юрген, – проворковала Корделия и наконец отправилась к своей капсуле.

Удостоверившись, что Арктур Финн уснул, Юрген Барт позволил себе небольшую передышку. Его не особо волновала судьба мальчишки в отличие от собственной. Эрвин Роммели был крайне недоволен провалом Кубка Планет, который должен был стать грандиознейшим в истории. Ему не терпелось покарать виновных, и Юрген не сомневался, что после вынесения приговора игрокам он приступит к зачистке кураторов.

Юрген Барт сглотнул комок в горле. Ароматный чай, который он планировать выпить в тишине и спокойствии, не лез в горло.

«Ладно, я со всем справлюсь. Главное, что у меня на борту Финн и Хоук в целости и…» Барт вспомнил сломанные пальцы Веги, и его снова передернуло. Ну зачем, зачем он только разрешил этой Ло лететь с ними?

Звонок Эрвина Роммели раздался ровно в тот момент, когда Юрген наконец успокоился.

– Куратор Барт. – Лицо Роммели смотрело с экрана надменно и холодно.

Длинные волосы были, как всегда, зачесаны назад, а чуть кривой орлиный нос выдавался вперед. На любом другом лице это выглядело бы комично, но только не в сочетании с этими холодными, как айсберги, глазами.

– Добрый вечер, куратор Роммели. – Барт убрал чашку из поля зрения, но Эрвин успел заметить ее.

– Расслабляетесь? Всех спать уложили? – В его голосе была неприкрытая издевательская ирония.

– Да, куратор, всех. Проследил лично. – Юрген улыбнулся, и ему самому тошно стало и от своей улыбки, и от елейного тона.

– Не забывайте, Барт, если с Финна и Хоук упадет хоть один волосок, вы будете отвечать за это лично, стоя передо мной на коленях, – спокойно произнес главный куратор, и от этого тона Юрген захотел провалиться под землю.

– Они саботировали Кубок, нанеся этим немалый урон шоу и моей репутации в целом, – продолжал Роммели, глядя прямо в глаза своему подчиненному.

– Финн и Вега? – удивился Юрген. – Но разве не Кали Капур…

– Капур просто неуравновешенная дура! – перебил Роммели; его глаза налились кровью, а на шее вздулись жилы. – Она убивала других участников ради победы. А они… они поставили себе иные цели. Уничтожив приборы слежения, они наплевали на шоу, которое смотрит вся галактика. Вот что действительно важно!

Юрген подумал, что ни за что на свете не хотел бы очутиться на месте этих двоих.

– Наверняка вы придумаете им достойное наказание! – злорадно сказал он.

– Я вижу, ты ничего не понимаешь в политике, – с почти что сочувствием сказал Роммели. – Финн и Хоук теперь на вес золота! После их исчезновения из шоу Кубок перестали смотреть. Каждая партия захочет себе таких спикеров, люди будут слушать их и идти за ними. Ну а мне останется только продать их подороже.

Юрген Барт уважительно покивал. Да, на такое был способен только Эрвин Роммели: вывернуть все наизнанку, сделать предателей героями в глазах людей.

– Все, что от вас требуется, это проследить, чтобы Арктур и Вега вернулись на Росс целыми и невредимыми, – с нажимом повторил главный куратор. – Даже если ради этого вы не будете спать до конца полета!

Барта передернула дрожь: остаться одному на маленьком корабле в компании двадцати спящих людей и пяти роботов совсем не входило в его планы. К тому же на целых три месяца.

– Я все понял, мистер Роммели, – сказал тот. – Я прослежу.