Светлана Тулина - Стенд [СИ]

Конечно, без восемнадцати три ночи — не слишком удобный час для нанесения визитов, автомат правильно об этом напомнил, но личный секретарь имеет кое-какие привилегии.

Фрида Лауэрс не спала.

Обставлено это было с известной долей саморекламы и вело к ужесточению дисциплины среди рядового состава — «как-вы-смеете-дрыхнуть-на-посту-когда-сама-Фрида-не-смыкает-глаз?!» Хотя на самом деле она просто никак не могла привыкнуть к укороченным базовским суткам.

Сигналу с переходного тамбура она даже обрадовалась. К тому же то, что Джерри Эски явилась лично, игнорируя комм, говорило если и не о важности информации, то хотя бы о ее конфиденциальности.

Фрида разблокировала тамбур и три последовательных двери коридора-отстойника. Коридор-ловушка — необходимая принадлежность апартаментов любой достаточно умной и достаточно богатой женщины. Он делает жизнь значительно спокойнее и гораздо, гораздо длиннее. У любой секторальной имеется длинный список всевозможных недоброжелателей, и Фрида Лауэрс исключением не была.

С некоторых пор она даже подумывала внести в этот список имя личного секретаря, одновременно аннулируя ее допуск. Но решила рискнуть и выждать. Все-таки Джерри Эски была идеальным секретарем на протяжении почти двадцати лет.

— Она на Джусте.

Два очень знакомой формы листка скользнули на стол. Фрида тронула верхний ногтем, развернула. Так и есть — переводный ордер.

Фрида чуть поморщилась. Не потому, что ей не понравилась информация. Джуст так Джуст, не лучше и не хуже. Ей не нравилась привычка Джерри Эски всегда и во всем оказываться правой. Очень неприятная привычка.

Особенно — у подчиненной.

Неделю назад Джерри отклонила предложение Фриды Лауэрс зачислить ее младшую племянницу в Элитный Корпус в обход всевозможных правил и даже минуя авансовый срок — по медицинским данным эта нимфеточка в честитки все равно бы не прошла. Неслыханная честь, другие бы такой привилегии добивались всеми правдами и неправдами, а потом до потолка бы прыгали от восторга и пятки лизали.

Но своему секретарю Фрида сама предложила оплатить обучение племянницы из фонда Корпуса.

Полный цикл. По высшему разряду. Без подвохов. Без выкручивания рук. Без заранее оговоренных обязательств.

Сама.

Предложила…

Острые ногти впились в ладонь. Улыбка была сладка до оскомины:

— Выпьете со мною кофе? Местная, конечно, но достаточно неплохой сорт.

— Не откажусь.

Еще бы она отказалась!

По пустякам она не отказывается…

Она отказалась тогда, неделю назад.

Двадцать третье, пятница. Незабываемый день!

Отказалась от беспрецедентной взятки, высшей награды, неслыханной чести. Легко. Небрежно. Даже как-то пренебрежительно. Как от походя предложенного носового платка сомнительной свежести. Отказалась, не сочтя нужным даже просто извиниться. Не снизойдя до объяснений. Отказалась.

И оказалась права…

Впрочем, в последнем Фрида и не сомневалась.

— Вам одну или две? Сливки, коньяк? Вы хорошо поработали, можете не сомневаться, я прослежу…

Проследит.

Обязательно проследит.

Возможно, даже повторно предложит взятку. Не эту — так другую, должно же найтись хоть что-то…

Фрида Лауэрс не любила слишком умных.

Но искала их с почти маниакальным упорством везде, куда только могла дотянуться. А найдя — носилась с каждым, как наседка с самым обожаемым своим яйцом, лелеяла, оберегала, создавала спец-условия, находила преподавателей или какое-нибудь суперовое оборудование, пробивала лаборатории и стипендии, покупала услугами и подкупала искренним восхищением и знаменитой демократичностью, оказывала нужное давление, шла на любые интриги и не гнушалась самыми что ни на есть незаконнейшими методами, но добивалась своего — рано или поздно (чаще — рано) найденный талант оказывался зачисленным в ее Штаб.

Ее считали просвещенной наставницей, обожающей новые идеи и поддерживающей дарования. Быть зачисленным в Штаб Сектора почитали за честь. Юные таланты ее просто боготворили. Умненькие такие талантики…

Она не любила умненьких. Терпеть не могла. А Джерри Эски — так просто ненавидела…

Но она никогда не сумела бы стать секторальной, позволь хоть раз личным чувствам помешать Делу. Делу, для которого умные головы были гораздо важнее сильных рук и даже преданных сердец.

Так что будет и кофе, и коньячок, и чай с конфетами. И очень-очень много очень-очень сладких улыбок. Сладких и очень-очень-очень искренних. Поскольку и Джерри Эски была не просто умна. Она была умна ОЧЕНЬ. Даже, скорее, ОЧЕНЬ В КУБЕ.

(И поставьте, пожалуйста, три восклицательных знака!).

Таллерлан. Временная резервация на территории летнего лагеря спецотряда АИ. Х.

— А я вообще не понимаю, к чему вся эта мышиная возня вокруг Стенда? Дохлое солнце, дохлая планетка, полудохлая раса на уровне позднего палеолита… Ни полезных ископаемых, ни сырья… никаких металлов тяжелее кадмия, даже подозрительно! Словно специально вычистил кто! К тому же — в такой глуши… Какой там терций! Там и уран-то давно выдохся! Старое солнце, старая планета… Ткни пальцем в карту наугад — все равно найдешь получше. У них же даже ядро насквозь промерзло!

— Э-э, батенька, ничего вы не понимаете! Это же феноменальное явление — живая планета с мертвым ядром! Нонсенс! Я верить не хотел, то такое возможно, пока сам спектрограммы не пощупал, да и то поначалу думал — розыгрыш…

—…Практически нулевой, что бы там ни говорили! И для колонии она не пригодна — какой смысл осваивать мир без будущего?! Так нет же — нашлись умники, понастроили баз, а теперь бросать жалко, стало быть — положат кучу народа, их защищая и отвоевывая… Для чего, спрашивается?..

— Это же смешно — не смогли справиться с кучкой полуголых дикарей! Да одного взвода тяжелой пехоты…

— Вот только тебя с твоим взводом там и не хватало! Ты когда-нибудь пробовал работать в паре с лигистами? Нет? Твое счастье! А у нас их там под конец было в два-три раза больше, чем простых сотрудников! Когда тамошних голозадиков внекармовыми признали, я было обрадовался, чего церемониться, если они вне Круга? Ага, щаз! Сразу же защитничков понабежало, посмотрел бы я, как в таких условиях твой взвод там с чем-нибудь справился. Синьки, конечно, тоже не подарок, но уж эти…

Маленький человечек в огромных очках в дискуссии не участвовал. Он смотрел в окно на залитую дождем площадь. Острый нос и чуть выступающие вперед зубы придавали ему сходство с грызуном. Или крысой…

По стеклу шуршал дождь. Капли возникали ниоткуда, набухали, сливались, спешили вниз, оставляя прозрачные дорожки, к которым уже спешили следующие капли.