Светлана Тулина - Стенд [СИ]

Особенно — тем, кто рядом находится.

—… ДИНЬ-ДОН…

Девочка играла с неваляшкой вот уже трое суток. Не отрываясь от этого милого занятия ни на минуту.

Это — нормально, да?!

Вот уже трое суток милая детская считалочка, прерываемая мрачным ДИНЬ-ДОНОМ, непрерывно транслировалась по внутренней связи — внятно, отчетливо, ритмично.

И очень, очень ГРОМКО…

—… ВЫ-ШЕЛ-ЗАЙ-ЧИК-ПО-ГУ-ЛЯТЬ…

Как этой мелкой дряни удалось добраться до динамика и намертво закоротить его — один Оракул знает. Психи — они иногда очень изобретательными бывают. И продуманными настолько, что любой нормальный человек ошизеет.

—… ДИНЬ-ДОН…

Просто с ребенком Марк Червиолле-Енсен еще бы справился. С трудом и внутренней дрожью — но справился бы. С просто психом — тоже. Ценою множества седых волос и безвозвратно сгоревших нервных клеток, но сумел бы, поскольку дело и раньше имел. Если вести себя с ними, словно с корзиной тухлых яиц, то есть до чрезвычайности нежно и аккуратно, то это срабатывает. Главное — не называть их психами. И обращаться, словно они самые обычные люди, и вся шизня ихняя — вполне нормальное человеческое поведение.

Но — ребенок, плюс девочка, плюс самого паскудного вида, плюс еще и сумасшедшая…

Четверо на одного — это уж слишком.

—… ВДРУГ-О-ХОТ-НИК-ВЫ-БЕ-ГА-ЕТ…

Вот уже трое суток Марк Червиолле-Енсен боролся с превосходящими силами противника. И, разумеется, проигрывал.

Поначалу он пытался просто вырубить динамик, но так и не сумел даже понять, в чем там, собственно, дело. А сегодня от отчаяния и вообще спалил. А заодно и перепортил половину следящего оборудования, автомеханику на две недели работы.

—… ДИНЬ-ДОН…

Он пытался усыпить ее саму. Поначалу — словами и лаской. Потом — подкупом. Потом — угрозами и силой. И, наконец, уже впадая в мрачные глубины отчаяния и начиная понимать тщетность и суету жизни вселенной вообще и его, Марка Червиолле-Енсена, в частности, — при помощи химии.

—… ПРЯ-МО-В-ЗАЙ-ЧИ-КА-СТРЕ-ЛЯ-ЕТ…

Но девочка еще раз подтвердила диагноз, проявив свойственную всем психам предусмотрительность, и диагност тоже оказался заблокированным.

—… ДИНЬ-ДОН…

Он пытался не обращать внимания…

В конце концов, он же спал в общежитии для студентов под вовсю работающий тивизор или даже при проведении дискотеки на первом этаже, а это что-то да значит, поскольку звукоизоляцией стены студенческой общаги не страдали отроду.

Но и эта затея была обречена на провал, поскольку мощность и тембр динамика внутренней связи были специально рассчитаны опытнейшими специалистами таким образом, чтобы быстро и эффективно разбудить даже спящего после недельного запоя сурка.

—… ПИФ-ПАФ-ОЙ-ЁЙ-ЁЙ…

А сегодня утром он окончательно убедился, что и сам сходит с ума.

Забавно, но это его почти не испугало.

—… ДИНЬ-ДОН…

Ох уж это музыкальное ДИНЬ-ДОН… Тембр действительно самый пакостный. Под такой не поспишь, хоть тресни. Даже если уши зажать. Даже если подушкой накрыться…

—… У-МИ-РА-ЕТ-ЗАЙ-ЧИК-МОЙ…

Гомер врал.

Не видел Одиссей никаких сирен. А если бы видел — только бы его самого и видели, поскольку никакие восковые пробки в ушах против ЭТОГО не помогают, разве что приглушают слегка, но все равно — слышно…

Марк Червиолле-Енсен знает.

Пробовал.

—… ДИНЬ-ДОН…

Марк вцепился зубами в воротник форменной куртки. Потянул.

Материя не поддавалась, и он дернул, зарычав. Потом дернул еще раз. Всхлипнул. Выплюнул изжеванный воротник.

—… РАЗ-ДВА-ТРИ-ЧЕ-ТЫ-РЕ-ПЯТЬ…

Сегодня утром он попытался опять включить тиви.

Он пытался это сделать еще вчера, но вырубил сразу же, как только услышал первую фразу.

—… ДИНЬ-ДОН…

А поначалу вроде бы ничто не предвещало кошмара. Шел какой-то фильм. Красивый такой фильм, синее море, небо безоблачно, яркое солнце в воде отражается… (Хм-м?.. Ассоциации странные… Ладно, проехали).

Синее море, белый пароход…

Пароход действительно был белым. Правда — не пароход, а изящная древняя яхта, еще моторная, с убранными по случаю слабого ветра парусами. Старинная, даже без антигравитационого покрытия. И сделанная, кажется, из дерева. То ли фильм исторический или хотя бы в стиле ретро, то ли наоборот — последний писк моды

—… ВЫ-ШЕЛ-ЗАЙ-ЧИК-ПО-ГУ-ЛЯТЬ…

На ослепительно белой палубе под парусным тентом сидела молодая женщина в белом костюме.

Сидела, облокотясь на легкий белый столик, покачивала белой туфлей на стройной ноге, щурила на солнце темно серые глаза. Потом обернулась на звук шагов, посмотрела оценивающе и насмешливо прямо в камеру, изогнула капризно красивые яркие губы.

—… ДИНЬ-ДОН…

— Капитан Енсен, сделайте глупость… Ради меня.

Марк Червиолле-Енсен, действительно дослужившийся в медицинском корпусе до суб-капитана, взвизгнул и отскочил от тиви, выдернув провод. Потом нашел в медкаталоге индекс неразбавленного спирта, синтезировал и выпил полстакана залпом.

—… ВДРУГ-О-ХОТ-НИК-ВЫ-БЕ-ГА-ЕТ…

Он вообще-то не пил. Совсем. Поэтому после второго полустакана, уже практически утром, сумел себя убедить, что ему просто показалось. Вернее — послышалось. Эта сероглазая женщина в белом совсем не то говорила. Или произошло какое-то дурацкое совпадение — ну ведь бывает же, в самом-то деле!

Правда, для того, чтобы решиться снова включить тиви, понадобилось еще несколько глотков.

—… ДИНЬ-ДОН…

Шел боевик, на экране не наблюдалось ни синего моря, ни белой яхты. Рушились здания, взрывались машины, падали тут и там трупы, пули чирикали, словно весенние птички. Пробежал, отстреливаясь, какой-то раненый парень. Короче, Марк совсем было успокоился.

А потом появилась ОНА…

—… ПРЯ-МО-В-ЗАЙ-ЧИ-КА-СТРЕ-ЛЯ-ЕТ…

Та самая.

В белом которая. Ну, то есть раньше была в белом, а теперь..

Замотала головой, заломила руки, закричала отчаянно:

— Енсен, Енсен, мы погибли!..

Правда, сейчас она была уже вовсе не в белом, но какая, к дьяволу, разница, если это точно была она?

Марк разбил экран каблуком ботинка.

Он не закричал — голоса не стало.

—… ДИНЬ-ДОН…

Сумасшествие, выходит, штука острозаразная…

—… ПИФ-ПАФ-ОЙ-ЁЙ-ЁЙ…

Марк Червиолле-Енсен посмотрел на себя в маленькое зеркальце, укрепленное над погасшим пультом.

И увидел мерзкую небритую рожу маньяка-убийцы с красными мутными глазами и стекающей из угла перекошенного рта слюной.

—… ДИНЬ-ДОН…

Марк Червиолле-Енсен посмотрел вокруг.

И увидел развороченные останки двадцать восьмой станции, явно свидетельствующие о нападении пиратской эскадры и десятка хорошо вооруженных и мастерски обученных диверсантов-террористов. Посмотрел на выведенный из строя диагност, испорченные динамики, погасший пульт, сломанную кофеварку.