Фрэнк Херберт - Дюна [обновлённый перевод от 2019 года] [litres]

– Пусть его убьют, – сказал барон.

– Милорд, но ведь Кайнс – императорский планетолог, собственный слуга Его Императорского Ве…

– Тогда все должно быть похоже на несчастный случай.

– Милорд, в захвате этого фрименского гнезда принимали участие сардаукары. Кайнс в плену у них.

– Увезите его, скажите, что я хочу допросить его лично.

– А если они откажутся?

– Отказа не будет, если вы все сделаете правильно.

– Да, милорд. – Нефуд сглотнул.

– Он должен умереть, – загремел барон, – он пытался помогать моим врагам!

Нефуд переминался с ноги на ногу.

– Ну?

– Милорд, сардаукары захватили еще двоих, которые могли бы быть интересными вам. Они поймали начальника ассасинов покойного герцога.

– Хавата? Сафира Хавата?

– Я сам видел пленного, милорд. Это Хават.

– Я считал это невозможным.

– Говорят, его оглушили из станнера, милорд. В пустыне ему пришлось обходиться без щита. Он даже не ранен. Можно неплохо поразвлечься, если удастся захватить его в наши руки.

– Ты говоришь о ментате, – заворчал барон, – ментатами не бросаются. Он заговорил? Что он говорит о поражении? Знает ли он степень собственного падения? Нет…

– Он сказал, милорд, лишь что предателем считает леди Джессику.

– Ах-х-х-х!

Барон откинулся назад, размышляя: «Вот как? Значит, его гнев направлен на леди Джессику?»

– Он сказал это в моем присутствии, милорд.

– Пусть он считает, что она жива.

– Но, милорд…

– Спокойно. Я хочу, чтобы с Хаватом обращались доброжелательно. Ему нельзя говорить о докторе Юэ, истинном предателе. Пусть он думает, что Юэ погиб, защищая герцога. В известной степени это верно. Напротив, мы должны все подозрения его направлять на леди Джессику.

– Милорд, но я…

– Хават голоден? Хочет пить?

– Милорд, Хават все еще в руках сардаукаров.

– Да, в самом деле, да. Но сардаукары будут торопиться выжать информацию из Хавата не меньше нас. Я кое-что подметил в наших союзниках, Нефуд. Они не слишком ревностны… по политическим причинам. Я думаю, это делается преднамеренно, – так приказал Император. Да. Я думаю, это так. Напомни командиру сардаукаров о моем умении выжимать информацию из сопротивляющихся.

Нефуд казался несчастным:

– Да, милорд.

– И ты скажешь командиру сардаукаров, что я хочу допросить Хавата и Кайнса одновременно, используя их друг против друга. Уж это до него дойдет, я думаю.

– Да, милорд.

– А когда они окажутся в наших руках… – Барон кивнул.

– Милорд, сардаукары захотят, чтобы на всех допросах присутствовал их наблюдатель.

– Я уверен, мы сумеем вовремя изобрести причину избежать присутствия любых нежелательных свидетелей, Нефуд.

– Понимаю, милорд. Тогда с Кайнсом и произойдет несчастный случай.

– Несчастный случай произойдет и с Кайнсом, и с Хаватом, Нефуд. Но только с Кайнсом все случится немедленно. А Хават мне нужен. Да. Ах, да.

Нефуд моргнул, сглотнул. Казалось, он собирался что-то спросить, но не решился.

– Хавату будут давать еду и питье, – сказал барон, – причем с симпатией, с уважением. А в воду ему ты добавишь остаточный яд, разработанный покойным Питером де Врие. А потом проследишь, чтобы в его пищу не забывали добавлять противоядие, впредь… пока однажды я не прикажу вам забыть об этом.

– Противоядие, да, – Нефуд качнул головой. – Но…

– Не будь тупым, Нефуд. Герцог едва не убил меня этим зубом, с ядовитым газом. И один его выдох в моем присутствии лишил меня моего бесценного ментата, Питера. Мне нужна замена…

– Хават?

– Хават.

– Но…

– Ты собираешься сказать мне, что Хават предан Атрейдесам. Верно, но Атрейдесов нет больше в живых. Его следует убедить, что не он виноват в поражении герцога. Дескать, все это дело рук ведьмы-гессеритки. Он служил раньше недостойному господину, чей разум затуманивали эмоции. Ментата всегда восхищает возможность вычислять, не учитывая эмоций. Мы совратим грозного Сафира Хавата.

– Совратим. Да, милорд.

– К несчастью, у Хавата был не слишком состоятельный хозяин, он не мог поднять своего ментата до вершин разума, которые по праву принадлежат ментатам. Хават даже увидит в этом частицу правды. Герцог не был в состоянии позволить себе нанять самых эффективных агентов, чтобы предоставить своему ментату необходимую информацию. – Барон поглядел на Нефуда. – Никогда не следует обманывать самого себя, Нефуд. Правда – могущественное оружие. Мы знаем, чем одолели Атрейдесов. И Хават знает это. Мы сделали это богатством.

– Богатством. Совершенно верно, милорд.

– Мы совратим Хавата, – сказал барон, – укроем его от сардаукаров и будем держать в резерве… о противоядии можно забыть в любой день. Остаточный яд никак не вывести. И, слушай, Нефуд, Хават ничего и не заподозрит. Противоядие не обнаруживается ядоискателем. Пусть он сканирует все свои блюда, но никогда не заметит и капли яда.

Глаза Нефуда расширились в знак понимания.

– Отсутствие иных вещей, – сказал барон, – может быть столь же смертоносным, как и присутствие их… Отсутствие воздуха? Или отсутствие воды? Отсутствие всего, к чему есть привычка. – Барон кивнул. – Понимаешь меня, Нефуд?

Тот сглотнул:

– Да, милорд.

– Тогда действуй. Отыщи командира сардаукаров и запусти дело в ход.

– Сию минуту, милорд. – Нефуд поклонился, повернулся и торопливо вышел.

«Хават перейдет ко мне, – подумал барон. – Сардаукары отдадут его. Разве что заподозрят, что я собираюсь погубить ментата, и я дам основания для таких опасений! Глупцы! Один из самых опасных ментатов во всей истории, ментат, обученный убивать, и они отдадут мне его, как безмозглую куклу, чтобы я сломал ее. Я покажу им, как пользоваться подобными игрушками».

Барон потянулся рукой под драпировку возле своей поплавковой кровати и нажал кнопку звонка, чтобы вызвать своего старшего племянника Раббана. Улыбаясь, он откинулся назад.

Все Атрейдесы погибли!

Тупица капитан, конечно, прав. Безусловно, ничто не оставалось в живых на Арракисе там, где прошла песчаная буря. Тем более экипаж орнитоптера… И женщина, и мальчишка мертвы. Взятки нужным людям, немыслимые расходы на обеспечение подавляющего военного превосходства на этой планете, лукавые доносы, предназначенные для ушей лишь самого Императора, – все продуманные ходы наконец дали свой плод.

Сила и страх… страх и сила!

Теперь барон ясно видел дальнейшее… Когда-нибудь Харконнен станет Императором. Не он сам, не дитя его собственной плоти. Но – Харконнен. И, конечно, не Раббан, которого он только что вызвал. Младший брат Раббана. Юный Фейд-Раута. Этот мальчишка был по сердцу барону, в нем было нечто симпатичное для Харконненов… свирепость.

«Очаровательный мальчик, – подумал барон, – через год-другой, когда ему будет семнадцать, станет ясно, получится ли из него орудие, с помощью которого Дом Харконненов сумеет захватить трон».