Чайна Мьевилль - Посольский город [litres]

Мне хотелось задержаться и пригласить кого-нибудь из них посидеть со мной в кафе, где выпивку давали даром или под долговые расписки, которыми мы вежливо обменивались друг с другом, словно фантами в игре. Обычная тоска: может, когда-нибудь я так и сделаю. Уходить или уезжать всегда грустно. Я вышла из Послограда недалеко от того места, где Симмон, Йогн, другие дети и я затаивали когда-то дыхание и где я коснулась привязи дома. Коридорами пограничного здания я вышла наружу одна.

На моей карте были помечены колонии на территории города ариекаев, и каждая снабжена комментарием согласно новейшей информации, которую смог раздобыть Брен. 1. Центр. Кора/Сайгисс. Лояльны. Слева от меня. 2. Статус неопределенный. 3. Участвовали в ополчении, но в контрах с Кора/Сайгисс. 4. Коммуналисты? 5 и так далее. Я знала, что все указанные границы проницаемы. По мере приближения абсурдов полисы все больше напоминали острова: политические решения, которые их элита принимала между дозами, их культуры, складывавшиеся в том же режиме, все сильнее отличались друг от друга, а улицы между ними становились все опаснее. Так что я шла по опасной территории.

Первые несколько сотен метров рядом со мной то и дело шмыгали альтброки, раздавался свист птичьих крыльев, жужжание насекомых. Местность, по которой я шла, находилась под властью местной фауны, каждый представитель которой имел по два имени: одно на наречии Послограда, другое – на Языке. Я замерла, пропуская зверя размером с собаку, которого мы называли браунганом, а ариекаи именовали по-разному в зависимости от каких-то его таксономических особенностей, сути которых мы не улавливали. Он перебежал мне дорогу развязной походочкой уличного хулигана. Над головой пролетал мусор и биомашины, частью одичавшие, частью с седоками-ариекаями.

Я ориентировалась в иммере, но тут едва не заплутала. На ничейной земле было опасно, но в поселках, где мне будут грозить не случайные вспышки безумства со стороны конченых наркоманов, а регулярная охрана границ, опасность могла оказаться еще серьезнее. Чувство клановости обитателей разных территорий заставляло их враждовать между собой. Не раз, спрятавшись за костью мертвого дома или кучей мусора, я наблюдала стычки на почве межплеменной розни.

От страха мое дыхание участилось. Обогнув какой-то завиток, из-за которого уже слышалось урчание кишок ближайшего района, я встала как вкопанная. Передо мной были двое мужчин.

Увидев меня, они подняли винтовки. Забрала эоли скрывали их лица. Я замерла, настолько неуместными показались мне терранские фигуры в этом окружении, но вовремя спохватилась и отскочила в сторону раньше, чем они выстрелили, так что пули ушли в желудочек или тупик прямо за моей спиной. Я побежала. Слышно было, как они топочут за мной. Я нырнула под висячие растения, затаилась. Я стиснула зубы, мое сердце бешено колотилось.

Но я не впала в панику. Мыслила ясно. Услышав новый шорох, я быстро обернулась. Какой-то человек тянулся ко мне из дверного проема, похожего на жабры. Я отшатнулась, но он, приложив палец к маске эоли жестом, который призывал к тишине, поманил меня внутрь. Я разглядывала его, не находя в нем ничего особенного. Но я продолжала обшаривать его глазами, как будто надеялась прочесть какой-то код.

– С тобой все в порядке? – прошептал он.

– Да. – Я хотела спросить его «Кто ты?» или «Кто это были?», но он покачал головой. Прислушался.

– Иди за мной, – сказал он наконец. Я спросила, кто он, но он не ответил. В конце концов, подумала я, почему он должен мне что-то объяснять? И, крадучись, последовала за ним.

В конце длинного обхода нас ждали Илл и Сиб. Они кратко приветствовали мужчину. Затем заговорили втроем, но так тихо, что я ничего не расслышала. Потом мужчина повернулся, вскинул передо мной руку в коротком приветствии и ушел.

– Его зовут Шонас, – сказала Сиб. – Раньше он был визирем. В городе почти восемь лет. – Мы осторожно возвращались к моему изначальному маршруту.

– Почему он здесь? – спросила я. – И кто в меня стрелял? – Дверной косяк изогнулся, пропуская нас.

– Он пришел сюда после ссоры с одни послом, – сказали ИллСиб. – Был настоящий скандал. Он исчез. Ты тогда, наверное, была в иммере. Снаружи.

– Вряд ли ты помнишь. – Ну, конечно.

– Другие двое были ДалТон.

Мне кажется, я нисколько не удивилась. Разумеется, эти были те экстравагантные смутьяны, которые, по моему мнению, должны были умереть, оказаться разделенными или сидеть в том жутком изоляторе.

– Они сбежали.

– И одичали.

– Шонас пришел в город, чтобы остановить их, и…

– …в общем. Он за нас.

– Снова посол ДалТон.

– Пока не заварилась эта каша, мы об этих ублюдках и думать забыли, не знаем даже, чем они заняты теперь.

– Теперь они как свинья в грязи.

– Да, им это все по нраву.

– Пронюхали, видно, о твоем плане.

Теневая экономика сплетен, борьбы и мести.

– Как они узнали? – спросила я.

– Слухи ходят.

– Что это, черт побери, значит?

– Да ладно. Люди говорят.

– Им наверняка известно не больше того, что ты собираешься прийти в город. А значит, у тебя есть план.

– Который им заранее не по вкусу, даже если они понятия не имеют, в чем он состоит.

– И они сотрудничают с Келом? С ЭзКелом?

– Что? Ты так решила потому, что они пытались тебя остановить? – ИллСиб посмотрели на меня. – Только потому, что Кел наверняка попытался бы сделать то же?

– Это не одно и то же.

– У ДалТон на все есть свои причины.

– И какие же? – спросила я.

– О, здесь у всех полным-полно причин, – устало ответили ИллСиб. – Разве их сосчитаешь?

– Выберите хотя бы одну.

– Они тебе не друзья.

– Этого недостаточно?

– Нет.

– Они от всего устали.

– А ты нет.

– И ты пытаешься что-то сделать.

– Как насчет этого?

Дал и Тон, нигилисты до кризиса и после. Их оправдывало лишь то, что они посчитали меня достойной нападения. Спросите Кела, что он предпочтет: чтобы Послоград сровняли с землей или чтобы он продолжал существовать, но без него, и он совершенно искренне выберет последнее; но стоит ему только услышать про мой план, и он сам в могилу сойдет и нас всех туда загонит, только чтобы помешать мне – ведь осуществить мой план и значит обойтись без него. ДалТон хотели остановить меня потому, что я хотела спасти мир. Думаю, что после долгой ссылки, которую они провели, злясь на всех и вся, это имело для них смысл. За ними стояли килочасы истории, которую я не узнаю никогда. ДалТон были против меня, Кел был против меня, ДалТон были против Кела, Шонас был против ДалТона, Шонас был за меня, но не против Кела, и так далее. У меня же ни в Послограде, ни до того, в иммере или снаружи не было вкуса к интригам. Я всегда надеялась, что флокинг поможет мне их избежать. Но от политики никуда не денешься.