Эль Бланк - Колечко для наследницы [litres]

– Я думал, смогу лично тебе все рассказать, но ты такая соня оказалась. Сотню уже в анабиозе провела, и не удивлюсь, если еще лет на четыреста замахнешься. Боюсь, я твоего пробуждения не дождусь, а делать запись дряхлым стариком, знаешь, как-то не хочется.

Он смешливо хмыкает, поправляет камеру и продолжает:

– Ты только не раскисай, а то знаю я вас, девчонок, чуть что, сразу глаза на мокром месте. Во всем, что происходит, надо искать положительные стороны, иначе зачем жить? Я так вообще должен тебе спасибо сказать. Если бы не твой сон, я бы от трона не отказался и на Ларилине женился…

– Вай, ты с кем там разговариваешь? – неожиданно перебивает брата женский голос, и он оборачивается, чуть отстраняясь и позволяя мне увидеть комнату дворца, соседнюю с моими апартаментами. А через мгновение на фоне лазурной росписи белых стен появляется синеволосая женщина, зрелая красота которой ничуть не уступает той, что привлекала Ваймона в юности. Вария…

– Запись делаю, – нейтрально отвечает брат, протягивая руку, и когда женские пальчики оказываются в его ладони, тянет их к себе, чтобы обнять жену.

– Какую запись? – не сдается Вария. – Не для Идилинны, случаем?

Она смотрит на что-то вне поля видимости камеры и ахает:

– Вай, ты же обещал, что меня позовешь!

– А тебя и звать не надо, ты сама приходишь, – смеется брат. Уворачивается от кулачка, пытающегося ткнуть его в плечо, и роняет жену себе на колени. Обняв, целует, нисколько не смущаясь того, что я это вижу. То есть увижу.

– Бессовестный, – отталкиваясь от него, ворчит покрасневшая Вария. Но недовольной она совсем не выглядит. Усаживается удобнее, чтобы с гарантией попасть в зону видимости, и обращается ко мне:

– Вот, Идилинна, что делает с мужчинами отсутствие необходимости себя контролировать. Поверьте, Горан себя так с женой не ведет…

– Не верь ей, сестренка, – перебивает Ваймон, закатывая глаза к потолку. – Это она потому так говорит, что наедине их не видела.

– А мы не наедине! – парирует Вария, указывая пальчиком на экран. – И вообще, не мешай мне. Ты же еще ничего не рассказал? Да какое там «рассказал», наверняка только до высокопарных изречений и дошел. В общем… – Она набирает в грудь воздуха, но, вместо того, чтобы начать рассказ, растерянно восклицает: – С чего же начать-то? Столько всего!

– Давай лучше я, – приходит ей на помощь Ваймон, но Вария отрицательно качает головой.

– Нет. Я сама. Так… – Она сцепляет пальцы в замок, сосредотачиваясь. – Во-первых, бутылочка. С томлинской водой которая. Рильмина, конечно, очень постаралась сымитировать, что вы воду сами выпили, но то, что вы бы этого никогда не сделали, мне и вашим родным было сразу понятно. Да и она потом призналась, когда… как следует допросили. – Гневные интонации и пауза все сказали лучше дословного изложения процедуры допроса. – Однако официальную версию пришлось давать другую. Ваш отец решил, что скандал никому не пойдет на пользу. Тем более в таком шатком положении, в котором оказался он сам и ваш жених.

Ваймон кивает, соглашаясь с женой, и та продолжает:

– Расследование было негласным, но доскональным. Я поначалу думала, что Рильмина из ревности вас отравила, но все оказалось сложнее. Хотя, конечно, так и не угасшая привязка тоже сыграла свою роль. Ею Эриш воспользовался. Он, как выяснилось, был тайным оппозиционером. И давно уже со своими соратниками готовил план развала империи. Они понимали, что, пока у Объединенных территорий есть император, активно действовать бессмысленно. Оттого и ждали дня, когда при смене власти империя окажется без правителя. Изначально Эриш хотел сам вас напоить, но пообщался с Рильминой и решил, что сделать это ее руками будет проще. У него ведь не было допуска в ваши покои. А Рильмине он пообещал, что они заставят Тогриса на ней жениться, мол, есть у них на него рычаги воздействия.

– Зачинщиков казнили, – все же не удерживается и добавляет Ваймон.

– Рильмину выдали замуж за какого-то незнатного томлинца, которому она приглянулась, – сообщает Вария.

– Жаль только, последствия диверсии нивелировать не удалось, – продолжает брат. – Мы попытались, конечно, сделали все, что смогли, но стали появляться недовольные двоевластием. Притом что, я уверен, останься императором только отец или только цу’лЗар, таковых было бы еще больше. Сейчас ситуация относительно стабильная, хотя в составе Объединенных территорий всего двенадцать планет. Есть вероятность, что все останется в таком состоянии до твоего пробуждения.

– Ваши родители очень хотели родить еще одну наследницу, это однозначно сохранило бы империю, но у вашей мамы больше не получилось забеременеть, – сочувствует Вария и неожиданно спохватывается: – Ой, чуть не забыла! В королевской семье Томлина месяц назад родился наследник. Ваш жених почти пятьдесят лет надеялся и ждал, прежде чем жениться. А сын вот только сейчас появился, до этого еще одна девочка.

– Ты, Лина, на Тогриса не обижайся. Он правильно поступил. У него и возраст уже немаленький и династию надо продолжать…

Образ Ваймона неожиданно теряет резкость, и я не сразу понимаю, что это не дефект записи, а искажение из-за слез, навернувшихся на глаза. Потому торопливо их стираю, вновь всматриваясь в родное лицо. Не хочу отвлекаться и что-то упускать, а поплачу и все обдумаю потом.

– Конечно, тебе будет сложно из-за привязки, – продолжает брат. – Жаль, что вы не успели… – Он тактично фразу не договаривает, однако смысл и без того ясен. – Но, с другой стороны, в этом есть и огромный плюс. Нет риска, что ты влюбишься в первого попавшегося авантюриста, который решит ситуацией воспользоваться. Сделаешь осознанный, правильный выбор и выйдешь замуж за того, в ком будешь уверена и кто будет готов ждать, пока ты его полюбишь.

– Ну вот, опять нравоучения начались, – улыбается Вария. – Тогда уж и я добавлю. Идилинна, вы о непрожитом не думайте как о чем-то потерянном. Это не ваша жизнь. Она вам наверняка интересна, но примерять ее на себя не нужно. А что касается любопытства… Оно у вас всегда зашкаливало… – Голос начинает звучать тише, сбиваться. Фрейлина протягивает к экрану руки, и изображение принимается подрагивать, словно камеру пытаются открепить от стойки.

В итоге я слышу возмущенное «Вай, да помоги же!», а потом смотрю на движущуюся картинку, потому что технику куда-то несут. И при этом слышу:

– Мы решили, что не будем афишировать послание вам. Так что никто не знает, что идет запись. Вы всех и все увидите своими глазами и в естественной обстановке.

Я невольно ахаю, получив вот такую необычную возможность подсмотреть за жизнью во дворце, и ближе подаюсь к экрану, едва не влезая головой в голографическое изображение.