Эль Бланк - Колечко для наследницы [litres]

Эйрон для этого был бы идеальным кандидатом. Но у него своих проблем хватает. Я вообще не знаю его планов. Вдруг он решит не со мной продолжить путешествие, а попросить у короля Ера эскадру и на Вион полететь? А тут я со своим: «Здрасте, я наследница». Ну и как тогда ему быть? Племянник сам еще ничего не имеет, а ему обо мне придется заботиться-переживать. Это неправильно.

Ликет… А что Ликет? Он вообще исчез в неизвестном… то есть известном направлении. И не факт, что вернется. То есть на подмогу Эйрону, скорее всего, придет, он обещал, а вот ко мне вряд ли. Нужен ему какой-то выскочка, фанатик империи…

В общем, от предложения Ера отказываться нельзя. И для гарантии пусть уж его протеже знает, с кем имеет дело. Меньше будет проблем.

Я так королю и говорю, правда, уточнив, что «знать» и «афишировать» – это совершенно разные понятия, а в ответ получаю одобрительный взгляд и похвалу.

– В вашем благоразумии у меня не было ни малейших сомнений. Вас замечательно воспитали. Надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии участвовать в разработке плана вашего путешествия? Мне будет приятно помочь, а вам нужна информация, которой вы столько времени были лишены.

Согласно кивнув, я улыбаюсь. Пусть не мой ум похвалили, а всего лишь предусмотрительность моих родителей, но это не менее отрадно. Пока я нежусь в этой приятной атмосфере, король зовет того самого пажа, который привел меня на аудиенцию. Он же сопровождает меня и все последующие дни, став, по сути, гидом. Следует за мной, даже когда я выбираюсь на поверхность Шенора, чтобы полюбоваться на беспрерывно штурмующий планету метеоритный поток. А ведь явление это не только завораживающе красивое, но и крайне опасное – мелкие метеоры сгорают в атмосфере, а крупные метеориты врезаются в поверхность, оставляя кратеры и воронки. Есть и настоящие гиганты, удары которых сотрясают подземные города, вызывают разрушения и калечат жителей. Так что отнюдь не все искусственные части тел у шенориан результат ранений во время сражений. Тот же паж, например, хоть и молод, а уже без ступни.

– Во время обвала придавило, – заметив мое любопытство, объясняет он спокойно, совершенно буднично, как само собой разумеющееся.

Почувствовав себя неловко, я отвожу взгляд от его ноги. А ведь шенориане специально делают все, чтобы их увечья были видны окружающим! Протезы никогда не покрывают телесного цвета имитацией кожи, всегда цветной, металлизированной, хоть на ощупь она очень приятная. Да еще и стараются хоть часть искусственного тела оставить открытой. Если таковых много, то иногда очень смешно получается – сапоги с прорезями, на брюках дырки, рубашки с разрезами…

Смотрю на небо, где продолжается звездопад, и удивляюсь.

– Почему вы их не уничтожаете? Ведь это бы избавило вас от стольких проблем!

– Уничтожаем, – неожиданно вместо пажа отвечает мне кто-то другой.

Повернувшись на голос, вижу непривычно высокого шенорианина, в лицо которому смотрю, не опуская головы. Огненные волосы сплетены в толстую косу, нос с горбинкой, полные губы, взгляд карих глаз открытый и решительный. Больше ничего не успеваю заметить, потому что не менее внезапно, чем до этого голос, раздается предупреждающий вой сирены. Я и ахнуть не успеваю, как на мою голову с размаху ложится тяжелая ладонь, пригибая к земле. А дальше уже ничего не вижу, лишь слышу тихий свист, переходящий в гул, вспарывающий воздух, и удар. Вернее, целая серия ударов. К счастью, далеких, но тем не менее камни под моими ладонями и коленями содрогаются.

Чувствуя, что давление руки ослабло, я поднимаю голову и с недоумением смотрю на случайного защитника.

– Это называется – уничтожаем?

– Верно, – ничуть не смущается незнакомец. – Камушки, удар которых вы сейчас ощутили, были спаяны в метеор такого размера, что при столкновении с ним Шенор развалился бы на части. И мы с вами уже бы не разговаривали.

– Я понял, – киваю, приняв его объяснение. – Только это не уничтожение, а разрушение, чтобы снизить ущерб.

– Можно и так называть, – дернув уголками губ, соглашается шенорианин.

Кинув взгляд на небо, которое теперь пронзают лишь короткие огненные росчерки, он коротко кланяется и исчезает в дверях бункера, ведущего к лифтам. Я тоже надолго не задерживаюсь. Да, выходы на поверхность шенориане строят там, где вероятность падения метеоров самая низкая, но стопроцентной гарантии все равно никто не даст.

Пообедав, привычным уже путем иду в кабинет короля – он каждый день уделяет мне час своего времени, выполняя обещание помочь с разработкой маршрута. Едва переступив порог и взглянув на сидящего за своим рабочим столом Ера, слышу:

– Знакомьтесь, Идилинна. Рестон Ог л’Рошон. Ваш сопровождающий.

Проследив за его взглядом, оборачиваюсь и вижу за спиной того самого шенорианина, с которым рассталась два часа назад на поверхности.

Вот такие бывают совпадения.

Конец цепи, которая себя догнала, превращается в…

Начало.

Совпадений не бывает. Вернее, в моем случае совпадение оказалось спланированным – Рестон, узнав, какая миссия ему уготована, решил получить первое впечатление обо мне в неофициальной обстановке. Ему было интересно, насколько же удачна моя маскировка и как много усилий ему придется приложить, чтобы случайно меня не выдать. Но несмотря на это, как и на то, что, представив настоящим именем, Ер, по сути, лишил меня даже призрачной возможности отказаться от предложенной кандидатуры, мы с л’Рошоном нашли общий язык.

Как истинный шенорианин, он был резок и грубоват, но не всегда, все же накладывала отпечаток должность – переговорщик. Соответственно, с легкостью делал выводы, имея самый минимум информации и на удивление редко ошибался. Точно знал, что делает и зачем, а потому заставить его свернуть в сторону от намеченного пути было нереально. С честью носил, то есть демонстрировал, шесть протезов, и у меня периодически закрадывалось подозрение, что имеется седьмой – в голове. Очень уж четко он умел действовать, словно автоматика на корабле. Впрочем, чему я удивляюсь? Он же военный. Семьи нет, вся жизнь посвящена служению Шенору и королю, даже собственным домом мужчина не обзавелся, несмотря на солидный возраст – сто шесть лет. Половина жизни за плечами. Причем искусственными.

Он именно ими и передергивает, выражая свое недовольство, когда я, не в силах сдержать нетерпение, ерзаю на диване и чуть не подпрыгиваю от каждого звука, напоминающего шаги.

– Терпение! – четко напоминает, словно приказывает. – Мужчина обязан сохранять выдержку и оставаться спокойным в любой ситуации.